Игорь Сотников - Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег

– А разве это неочевидно. Я, несомненно, выше вас ростом и более подхожу по комплекции. И случись вас попросить Зинаида Крамол достать с самой верхней полки стеллажа нужную ей папку бумаг, то вы, глядишь, в своей бесполезности разволнуетесь и, отчаявшись выполнить эту самую простую просьбу, станете столь неубедительным, что на вас поплывшего в слезах и противно будет смотреть. – С таким бахвальством и убедительностью заявил это Аристотель, что у Сократа подогнулись ноги, свело челюсть и ослабла ручная хватка, в результате чего из его рук выпал недоеденных ход-дог и прямо ему на штанину, а затем на ботинок.

И всё это на глазах людей вокруг, среди которых были и те, кто не любит всякую тайну и обязательно расскажет о случившемся ещё кому-нибудь. И информация о проявленной небрежности по отношению к своему внешнему виду на рабочем месте, да ещё и к полу в служебном помещении обязательно дойдёт до ушей людей, принимающих знаковые решения в компании, и тогда к Сократу обязательно возникнут крайне сложные вопросы.

– Если вы, Сократ Сигизмундович, проявляете такое небрежное отношение по отношению к себе, то с какой стати нам вам верить, что вы таким же образом не поступите с вверенным вам имуществом, где в одни лишь сутки речь будет идти на суммы, превышающие бюджет отдельно взятой банановой страны. – Строго-настрого посмотрев на Сократа через свои очки, задастся вопросом всё та же Зинаида Крамол, то самое исполнительное лицо в компании, кто имеет право со всех спрашивать и принимать на ваш счёт решения. И что спрашивается, Сократ на это может ответить, как только признать, что он и вправду и не столь цепок в руках. А как только он в этом признается, то его не только повышение будет ждать, а его немедленно выведут из штата компании, где не место людям без цепкости во взглядах и руках. Так что вполне должна быть понятна реакция Сократа на это выпадение из его рук ход-дога. На который теперь все со всех сторон смотрели и ждали, как на это падение отреагирует Сократ.

А Сократ посмотрел, посмотрел на ответно на него смотрящий с ботинок его ног ход-дог, поднял взгляд на Аристотеля и спросил его. – Интересно, а как на это всё посмотрит Зинаида?

Аристотель, видно по нему, совсем ничего не понял, о чём это Сократ. И он с этим непониманием в лице спрашивает Сократа. – Ты это о чём?

– О том, что начальство ценит больше не твою способность дотянуться до самых верхов, а как раз наоборот, им ценима твоя способность, не побоявшись общественного мнения, нагнуться, и может быть даже испачкавшись, поднять упавшее. – С этими словами Сократ переводит свой взгляд на свои ботинки, куда вслед за ним смотрит и Аристотель. Затем они переглядываются и что за невероятность, одновременно бросаются вниз за хот-догом. И хотя у Сократа больше прав на этот хот-дог, всё-таки он за него заплатил, тем не менее, Аристотель, как более сообразительный и проворный, так не считает. А считает он, или, по крайней мере, все его действия на это указывают, что право собственности и что-то в этом смысле, не имеют никакого значения, когда на первый план выходит помощь ближнему своему.

И тут, как это всегда и бывает в таких случаях, когда сталкиваются такие принципиальные позиции, не собирающиеся уступать друг другу ни в чём и готовые идти до конца – они столкнулись лбами, ну а дальше…Дальше каждый из них остался при своём соображении и взглядами на случившееся. Где Сократ только морально был ближе к своим ботинкам, тогда как Аристотель, оказавшийся на полу у его ног, мог, можно сказать, начать снимать самые сливки из этого своего положения. Но ему отчего-то этого не захотелось делать, глядя на всю эту размазанность на полу, которая до наступления на неё ботинками Сократа, называлась хот-догом.

И как говорится в таких случаях, чем ближе к осуществлению своей цели, где ты её уже может разглядеть во всех своих подробностях и вблизи, тем меньше желания её достичь.

Но обо всём этом сейчас и не мог подумать тот, за кем принялся вести своё наблюдение программист. А всё потому, что наблюдаемый им человек, – это была молодая девушка, неуклюжей конструкции, – находилась на пути к своей цели – само собой к той, кто собой олицетворяет совершенство в этой части корпоративного пространства, главе отдела продвижения, Леонелле Лисс.

Но почему программист целью для своего наблюдения избрал не Леонеллу, на которую не только было любо-дорого посмотреть, но и можно было многое для себя подчеркнуть в плане её умения управляться и управлять таким непростым коллективом, где каждый себя мнит гуру или как минимум, знатоком биржевого дела, а он выбрал, даже не посредственность, а в некотором роде природную недоделанность, какой всем представлялась и виделась эта девушка неуклюжей конструкции, с именем Анюта. А всё дело в его специфике работы, где он на основании разработок исходного кода и строит новый мир. А для тестирования любого рода исходников и нужны такого рода незавершённые образы.

Вот он и выбрал из всей, столь пестрящей разнообразием массы людей эту Анюту, которая была с одной стороны, совсем не примечательна здесь для основной массы сотрудников, а с другой, с его стороны, как раз подходила для его разработок. И программист, как уже можно было из выше сказанного догадаться, не первый раз вёл за Анютой наблюдение, а этому сегодняшнему дню предшествовало немалое количество работо-часов программиста. И за время своего наблюдения из этого своего, не просто офисного кабинета, а напичканной различными техническими новинками, практически научно-исследовательской лаборатории, куда вход был заказан только для весьма ограниченного количества лиц, у которых для входа имелся пластиковый ключ, программист собрал об Анюте столько исчерпывающей информации, что её ему хватило для того, чтобы путём наложения полученной на неё информации на исходный код, создать её полную идентичность.

И видимо программист поставил себя такую цель, создания идентификационного образа Анюты, раз с экрана монитора его компьютера, стоящего на его рабочем столе, смотрела полная идентичность Анюты. И как можно было понять, то Анюта в режиме реального времени, из общего зала офиса проецировалась на экран компьютера, – это указывает на то, что наблюдение за Анютой, а, впрочем, и за всеми людьми в офисе, велось посредством множества установленных в зале веб-камер, – и здесь производились различные расчёты и снятие с неё всевозможных параметров. Что и выводилось отдельной таблицей сбоку от основной картинки. Где считывались не только физические параметры Анюты, так, например, сердцебиение и перепады температуры тела в зависимости от той ситуации, в которой она находилась (сидела, шла или что-то другое), но и на основании имеющихся в наличие алгоритмов делался психологический анализ её поведения.