Александр Вовк - Слава КВКИУ!

В общем-то, давно пора этим заняться! Такой вертеп на Земле учинили алчные людишки, созданные когда-то для чёрной работы, что, того гляди, всю планету загубят!

Знать бы только окончательный замысел Создателя. А вдруг тот замысел нам не понравится? А если Создатель смотрит на нас не иначе, как некие фермеры на своих свиней, которые достигли известного возраста?

2

Справа, подняв подлокотник между креслами, переплелась любвеобильная парочка. Здесь она обосновалась ещё до меня, и с тех пор, пожалуй, застыла в демонстрационном поцелуе, будто загипсованная. Даже девушке с веслом, красующейся в любом районном парке, далеко до этих «раскрепощенных» чудиков!

Понятное дело! Их как тесто на дрожжах распирает потребность выделиться, а чем – из-за интеллектуальной ограниченности они не знают! Культурёшки маловато, как заметил однажды мой знакомый! Из пещеры и звериных шкур – да в самолёт!

Они теперь совсем другие, нежели мы были в их возрасте! Да и как иначе? Как иначе, если они погружены в радикально изменившуюся жизненную среду. У них нет войны! Нет голода! Нет денег! Но появилось много свободного времени. Появились теледебилизоры с присущим им культом насилия и растления. Появилось много соблазнов. Одни телефоны и компьютеры чего стоят?!

Изменение сути молодых – это их реакция на изменение содержания и условий жизни. Теперь за одну человеческую жизнь всё много раз кувыркается вверх дном.

То, знаете ли, лишь в крестьянских семьях когда-то любые работы из года в год оставались неизменными. Потому не менялись и орудия труда, не менялись жизненные цели семьи. И они всегда совпадали с целями каждого ее члена – только бы выжить! Не было ни нормальных школ, ни доступных институтов. Любое образование передавалось, только как жизненный опыт от старших. Оттого ветеранам особое почитание полагалось. А нынешняя молодежь кнопки шустрее нас нажимает, потому мы для них – лохи! А сами-то они считают от излишней простоты, будто бога за бороду ухватили. А носом-то тычутся, да шишки себе набивают! Потому что прервалась вековая связь поколений.

Это очень плохо! Весь опыт народный без пользы улетучивается. Вынуждает молодых каждый раз начинать свой путь сначала! Но даже не в том главная беда! Если наши молодые мораль и нравственность своего народа не усвоят, а так сегодня и происходит под внешним воздействием, то сами они ее породить ни за что не смогут! Потому человечеству обязательно придёт конец! Без морали и нравственности оно очень скоро выродится в животных. Или того хуже – в беспощадных и кровожадных зверей, которых в народе принято называть фашистами! Не все, конечно, но таких окажется вполне достаточно, чтобы всех остальных со временем сожрать!

Что это со мной? Неужели старческое брюзжание? Капризное нежелание приспосабливаться к изменениям реальности?

Да, нет же! Зря волнуюсь! Всего-то стремление понять, что именно меняется, почему оно меняется, и во что это может вылиться? Только такие вопросы могут дать главный ответ, что же делать? Бороться с изменениями, как с огромным злом для планеты, или принимать их?

Помнишь, родная моя? В юности нашу жизнь наполняло нечто иное. Действительно помнишь?

Ведь мы не считали себя особенными – тогда многие были такими же, – но уж только не нынешними.

Мы больше считались с мнением окружавших нас людей. Мы больше гордились своей страной и ее придуманной историей. Для нас святым было понятие Родина. Мы верили, что дальше только нам придётся сохранять и развивать свою землю. Мы не признавали эгоизм. Мы верили в дружбу и не считали секс любовью. У нас и слова-то столь гаденького и любимого сегодня не было. А любовь мы понимали как уважение и обожание. Нынешней молодёжи так жить не удаётся! Они смеются над нашими «пережитками»!

Помню, разъехавшись по разным городам и вузам сразу после окончания школы, мы будто надвое разорвались, поскольку до тех пор ещё не расставались никогда. В мучительной разлуке, которая нас проверяла на прочность, наша жизнь тянулась долгих полгода.

Но в канун 68-го ты не выдержала и, бросив важные дела и учебные долги, метнулась ко мне за тридевять земель. Трудно даже оценить силу того твоего героического порыва! Из знойного Ашхабада – в ледяную Казань, преодолевая огромные трудности стремительного перелета туда и обратно! Всего несколько дней в запасе, а расстояния, а билеты, а деньги! Ты и тогда была героем!

Твоими усилиями мы, хотя и немного, но побыли вместе, и опять были счастливы. И потом на новогоднем вечере в Доме офицеров, куда мне посчастливилось с помощью начальника курса достать пригласительные билеты, я безуспешно искал уголок, чтобы уединиться с тобой, такой обворожительной, любимой и любящей, чтобы всего-то обнять, всего-то прижаться, ощутить твоё родное волнующее тепло. Но всюду были люди! Мы при них не могли!

Помнишь, как гремели на всю округу наши сердца? Мы наполнялись трепетом от простых прикосновений. Мы были счастливы украденными у правильного течения жизни мгновениями, зная, что скоро разлука опять придавит нас, но ничего себе не позволяли. Моя ответственность за твою судьбу была подлинной, не на словах. Я не мог рисковать твоей судьбой. Это сегодня появились какие-то позорные «гражданские» браки. То есть, люди живут вместе, а ответственности перед собой, друг перед другом и перед детьми не несут! Как такое возможно?! Только и остаётся признать, что это и есть самый настоящий брак! В худшем смысле слова! Мужикам без совести это, может, и выгодно, пристраиваться, а женщинам-то каково… И где женская честь осталась? Где мозги, наконец?! Где семья? Такими действиями все они, молодёжь, не свои судьбы решают, а свою страну под корень подрубают! Семья всему основа, а не пресловутый успех или то, что они теперь называют любовью. Позорники!

Совсем не пытаюсь тебя и себя водрузить на пьедестал. Хотя мы неплохо бы смотрелись! Прямо как монумент Веры Мухиной «Рабочий и колхозница». Но зачем нам это? Тем более, теперь, когда и наш золотой юбилей остался в прошлом! Просто хочу как-то понятнее для себя самого выразить, что мы были другими! Почему-то совсем другими. Но это не означало, что мы были безликими, одинаковыми или неинтересными.

А о том, о прошлом… К чему лицемерить? Кое-где и тогда допускалось обниматься и целоваться у всех на виду. Тем более, в часы всеобщего веселья, когда всё гудело в Новый год.

Но мы даже тогда стеснялись посторонних глаз. И только вдали от людей всё, что имелось у нас нашего, открывалось нам, и только нам. Мы берегли всё это от всех, и никто не смог бы на него взглянуть даже самым добрым взглядом. Мы берегли наш с тобой мир, и иначе не умели и не хотели!

Может, мы с тобой уже тогда устарели со своими архаическими правилами? Пусть даже так, но ни о чём не жалею и извиняться не хочу! Не за что!