Владимир Гарасев - Вас смоет Невидимый Дождь

Часы.

Прямо напротив входных дверей, у стены. Напольные, в полтора человеческих роста. Такие же старинные, темно-деревянные, как и все в этом здании.

Часы с маятником.

И движение этого маятника с медным диском внизу – медленное из-за его невероятной по квартирным меркам длины – притягивало взгляд, и отпускало не сразу. Отчего-то, входя в вестибюль, она всегда сперва видела именно этот медленно движущийся маятник. И только потом – медный циферблат с черными римскими цифрами и черными острыми стрелками, похожими на шпили средневековых соборов.

Потому что из-за размера часов маятник находится на уровне глаз, а циферблат – выше? Потому, что она всегда приезжает заранее, сто раз смотрит время в дороге и знает, что не опаздывает?

Потому, что маятник намекает на какую-то тайну?

Словно говорит: я показываю то, что не знает, и никогда не узнает почти никто из людей. Показываю, почему движутся стрелки. Показываю, что движет временем. Ведь время – ты случайно узнала это, в отличие от большинства – не идет постоянно и равномерно. Оно может ускоряться и замедляться. Оно может быть разным в разных местах. Оно может даже исчезнуть. Что управляет временем – основой жизни? Смотри – я покажу тебе это…

Но сейчас она лишь мельком глянула на маятник и циферблат. Не его черные стрелки определяли победителя гонки, которую она только что провела.

Ей надо было прийти не вовремя, а первой.

Когда она попросила на вахте ключ от конференц-зала, ей его протянули.

Ура!

Она добилась того, к чему стремилась все утро! Она – первая!

Как всегда в минувшие четыре года…

Она поспешно прошла в конференц-зал. Куртка осталась в машине. Потому что если подниматься в свой кабинет, чтобы убрать куртку в шкаф, можно потерять драгоценную пару минут, которые определят победителя.

Столы в два ряда, и директорский стол во главе.

Правый ряд, четвертый стул. Правый – если смотреть от входной двери. Левый – если смотреть с места директора.

Именно там!

Потому что она давно заметила, что сидящий во главе обоих рядов директор имеет привычку смотреть влево, примерно в направлении четвертого стула. В этом направлении с его места виден самый большой участок стены, на котором ничего не висит, и нет окна. Кажется, он смотрит на эту пустую стену, чтобы сосредоточится. Он смотрит в этом направлении, и то и дело видит, что сотрудница такая-то или внимательно слушает его, держа наготове ручку, или записывает вслед за его словами. Этот прием она узнала на одном тренинге по карьерному росту. Она посетила много таких тренингов.

Она поспешно достала блокнот, поставила перед собой ноутбук и нашла файл, который имеет смысл почитать. Не только ради поддержания репутации суперработницы. Работая в таком месте, всегда можно найти материал, полезный для изучения. Потому что такие материалы появляются постоянно. А она должна быть в курсе новинок. Ведь иногда приходится писать статьи, в которых они упоминаются. И чтобы делать такие статьи быстро, очень желательно изучать материалы заранее.

Потекло беззвучное, плавное время, которое уже незачем было считать. Рабочий день еще не начался. Немногие сотрудники, приезжавшие до его начала, растворялись в пространстве здания; их шаги заглушали ковры коридоров. Напряжение утренней гонки незаметно ушло. Осталась тишина.

И ощущение, что кто-то подкрадывается сзади.

Она оглянулась.

Что – и здесь тоже?

Войдя, она не стала включать верхний свет. Включила только лампы, стоящие на столах. Такие лампы стояла на всех столах в институте. Массивные, темно-бронзовые, очень старинные с виду. И сразу видно, что патроны для лампочек приделали к подсвечникам. Когда-то в этих лампах горели свечи…

Она еще огляделась.

Да – что-то особенное, не от нынешнего мира есть в этой комнате.

Высокое, узкое, с арочным верхом окно.

Темная дубовая отделка стен в высоту человеческого роста.

Все эти лампы и люстры, в которых так явно должны гореть свечи…

Узкое окно, да еще за полупрозрачной занавеской, и так пропускает немного света. И сейчас, пасмурным утром, в комнате не ощущается день – словно что-то полупрозрачное заполняет ее.

Почему она не включила верхний свет?

По привычке. Потому, что это хороший тон – включать минимум света. Электричество получают, сжигая нефть. Чем меньше его тратишь – тем меньше парниковых газов попадет в атмосферу. Тем медленнее разгоняется глобальное потепление, которое когда-нибудь…

Она непроизвольно тряхнула головой, словно желая отогнать что-то.

Выбор между опасностью и опасностью.

В полутемной комнате кто-то подкрадывается сзади. Ярко освещенная комната приближает время, когда растаявшие полярные льды затопят прибрежные города, вызовут небывалые штормы, сдвинут привычные районы осадков, создавая новые пустыни. Которые и без того каждый день наступают на пригодные для жизни земли…

Конечно, этот выбор – только символическая иллюстрация. Никто не подкрадывается к ней сзади; прибрежные города затопит не завтра. Но он иллюстрирует вовсе не символическое: мир полон угроз. Мир полон выборов между угрозами и угрозами. И в самом лучшем случае, который выпадает далеко не всегда – между угрозами и самоограничением.

Все эти люди, мимо которых она ехала этим утром… Они так спешат, так поглощены своими делами! Они живут среди других людей – в уличных пробках, вагонах подземки, офисах, многоквартирных домах – и очень редко остаются одни. Многие из них редко прислушиваются к своим чувствам. И редко задумываются о том, что выходит за рамки привычно мелькающих дней. И потому могут не замечать, как к ним приближается…

Много что приближается. И это совсем не секрет. Все эти угрозы известны давно. Все эти глобальные потепления, экономические кризисы, исчерпание ресурсов, наступление пустынь. Загрязнение, терроризм, набитые оружием и боеприпасами склады, химические заводы, атомные электростанции…

Но когда вокруг люди, и надо спешить – на работу, в детский сад, на распродажу, к началу любимого сериала – очень легко не знать стоящих за спиной угроз. Или знать, но не помнить. И надеяться, что еще на одну жизнь привычного мира нам хватит.

Но ведь должно прийти время, когда даже на одну жизнь привычного мира НЕ хватит…

Когда за дверью послышались шаги – здесь так тихо сейчас! – она быстро перевела взгляд из пустоты, откуда шло ощущение приближающегося, на экран ноутбука.

Да – она занята! Она всегда занята!

Но подняв глаза, чтобы поздороваться, она против воли задержала на вошедшем взгляд.

Вошедшему было лет сорок. Прямо сказать, выглядел он неброско. Среднего роста и сложения. Серый костюм. Тонко-полосатая белая рубашка. Незапоминающийся галстук. Короткая стрижка – как будто сам стригся машинкой.