Василий Орловски - Священный Ибис

– Что это за Джессика Иванова? – спросила Мария. – Наркоманка какая-то?

– Нет, школьница, выпускной класс, вроде, – Барби сделала ещё несколько глотков пива. – Заносит иногда просто, возраст такой.

– Мы в школе ещё и не такое вытворяли! – хохотнул Игорь.

– Вот именно, – согласилась Барби. – Мы учились с матерью Джессики в одной школе. Впрочем, в городке всего одна школа, так что ничего удивительного. Словом, её мать залетела. Чёрт его знает от кого. Залетела, родила и свалила в закат. Больше её никто не видел. А Джессику растят дед с бабкой. Тротила Алексеевна и Эндрю Андреевич. Живут от нас через дом.

– Тоже ваши соседи, получается! – воскликнул Игорь, хлопая Иоанна по плечу. – Мы справа от вас, они слева.

– Вот так соседство, – пробормотал Иоанн, потирая ушибленное плечо.

– Да не, мужик, они нормальные соседи, правда, – поспешил заверить Игорь. – Да и Джессика особо не чудит. Бывают заскоки, но вообще нормально всё.

– Напротив вас, кстати, дом начальника полиции, – кивнула Барби. – Так что полный порядок. У него ещё и жена врач.

– Вот и славно, – улыбнулась Мария.

– Чёрт возьми, Мария, я так и не спросила, чем ты занимаешься! – Барби шлёпнула себя по лбу рукой. – Иоанн писатель, а ты?

– Я студентка, – пожала плечами Мария. – Перешла на заочное обучение, чтобы сюда переехать.

– Образование – это круто, – закивала Барби. – Будешь образованная.

– Да, вроде того, – согласилась Мария, не зная, что ещё сказать.

– Чёрт, я так рада, что вы переехали, а то кроме Бенджамина и поговорить не с кем! – хлопнула в ладоши Барби. – Кругом одни старики, весь молодняк отсюда валит.

– Мы тоже очень рады, – сказал Иоанн.

– Вот чёрт, это же моя любимая песня! – заверещала Барби, вскакивая со своего места. – Берни, чёрт тебя дери, старый козёл, прибавь звука! – последнюю фразу она прокричала куда-то в сторону барной стойки. Это сработало, и звук действительно стал громче.

Барби схватила Игоря за рукав, они вместе выбрались из-за стола и стали танцевать. Иоанн покосился на Марию, и она задумчиво положила в рот кусочек картофеля.

– Хочешь пойти домой? – спросил он. Мария кивнула:

– Только нужно сказать Барби и Игорю, что мы уходим. Не хочу их обижать.

– Конечно, – согласился Иоанн. – Мы устали с дороги, пойдём домой спать, – сказал он, обращаясь уже к Игорю.

– Конечно, мужик, никаких проблем, мы всё понимаем, – заверил тот, продолжая отплясывать.

– Ладно, тогда увидимся, – улыбнулась Мария, и они с Иоанном пошли домой.

– Ну как тебе наши соседи? – спросил Иоанн, когда они уже были на улице.

– Колоритные, – усмехнулась Мария. – И этот полицейский тоже.

– Да, не то слово.

Они шли вдоль дороги, которая светилась голубым в лунном свете, и держались за руки.

– Я так рад, что ты со мной, – сказал Иоанн.

– Я всегда с тобой, – Мария пожала плечами.

– Здесь всё наладится, – пообещал Иоанн, а Мария ничего ему не ответила, только сильнее сжала его холодную бледную руку.

Вообще-то, говоря Игорю, что они с Марией устали с дороги и хотят спать, Иоанн немного лукавил, но придя домой вдруг ощутил, что действительно не может думать ни о чём, кроме того, как бы поскорее забраться в кровать. Правда душ его немного взбодрил, так что Иоанн решил немного почитать, пока моется Мария.

Кто бы мог подумать, что их жизнь вот так перевернётся? Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь добровольно решит переехать в маленький тихий городок, так похожий на тот, в котором прошло его детство? Кто бы мог подумать, что Мария решится уехать с ним после всего, что случилось?

И пока Иоанн думал об этом, уставившись в книгу и нисколько не пытаясь вникнуть в суть того, что читал, из ванной вышла Мария, закутанная в полотенце, которое на фоне её тёмной кожи казалось белоснежным.

– Ты очень красивая, – пробормотал Иоанн, откладывая книгу в сторону.

– Правда? – игриво улыбнулась Мария, сбрасывая полотенце на пол. – Тебе нравится?

– Самая прекрасная из женщин, – подтвердил Иоанн, завороженно глядя на длинные стройные ноги, плоский живот и маленькую тёмную грудь, на родное прекрасное лицо с миндалевидными карими глазами, широкими скулами и пухлыми губами, и на чёрное облако жёстких кудрей, окружающее это лицо.

Мария забралась с ногами на кровать и подползла ближе к мужу. Иоанн коснулся губами её выступающей ключицы, провёл рукой по нежной шоколадной коже.

– Я люблю тебя, – прошептала Мария, обхватывая его лицо ладонями и притягивая к себе. – Люблю, – повторила она, покрывая его загорелое лицо поцелуями.

– Я…

– Нет, – перебила его Мария, проводя пальцами по его тонким розовым губам. – Нет, не говори ничего. Пожалуйста, не говори…

И Иоанн стал целовать её пальцы, прижимать к себе её влажное обнажённое тело. В конце концов Мария сдвинула одеяло в сторону и забралась сверху, обхватив Иоанна ногами.

Когда всё было кончено, и они оба лежали в кровати, приводя дыхание в норму, Иоанн наконец произнёс:

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, оладушек, – улыбнулась Мария и с видом довольной сытой кошки закинула на Иоанна ногу, и устроила голову на его плече. – Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой.

– А ты единственная, кому я позволяю называть себя «оладушком», представляешь, как сильно я тебя люблю? – усмехнулся Иоанн, гладя жену по обнажённой спине.

– Неправда, тебя бабушка так называла, ты сам говорил! – возмущённо воскликнула Мария.

– Мне было девять, любимая, я не мог просто послать её, понимаешь? – засмеялся Иоанн.

– Ладно, убедил, – как бы нехотя сдалась Мария и сладко зевнула. – Ты в курсе, у тебя улыбка немного кривит в сторону. Ну, знаешь, когда ты широко улыбаешься, у тебя она справа получается шире, чем слева.

– Да что ты? – нарочито изумлённо произнёс Иоанн, изображая испуг. – Очень ужасно выглядит?

– Шутишь? Это дико сексуально!

– Вот как?

– Конечно, оладушек. Меня в тебе всё заводит.

– Рад слышать, – рассмеялся Иоанн. – Ты меня успокоила.

– Всегда пожалуйста, сладкий, – промурлыкала Мария, зевая уже повторно. – Как думаешь, мне пойдёт выпрямлять волосы?

– Я люблю твои кудри, но тебе пойдёт всё, что угодно, – пожал плечами Иоанн. – Ты похожа на греческую богиню.

– Афродиту?

– Я думал об Артемиде.

– Богиня-девственница? – хихикнула Мария.

– Богиня охоты, – поправил Иоанн.

– А ещё она богиня-девственница, – сказала Мария. – Будь я Артемидой, тебя бы загрызли твои собственные собаки только за то, что ты видел меня голой.

– Поэтому я и не держу собак.

– И это единственное, что тебя спасает! – заявила Мария, нежно щипнув мужа за сосок.

– Сладких снов, любимая, – вздохнул Иоанн, выключая светильник.