Нина Кромина - Красная косынка. Сборник рассказов

– А ещё, – сказал как-то Саша, открывая девочке самую горькую тайну, – я никогда не буду лётчиком, потому что у меня врождённый порок сердца.

Ирочка, выросшая среди сухопутных родительских специальностей, не понимала этой печали, въевшейся на всю жизнь в Сашино сердце, так же как не понимала коварства курносенькой, с ямочками на щёчках и кокетливыми локонами по обеим сторонам круглого личика, Наташи. Ирочка доверчиво полагала, что намёки Наташи о какой-то другой девочке, облюбованной Сашей, не лишены правдивости, а потому Саша оставался для неё просто хорошим товарищем. К тому же Наташа, на правах двоюродной сестры, доверяла Саше прохладными вечерами свою разноцветную накидку и, склонив голову на бок, просила накинуть её на плечи, а потом томно тянула:

– Спа-а-сибо, – и, оставшись с девочками, особенно если среди них находилась Ирочка, часто повторяла, что любимое занятие Саши, когда она остаётся с ним наедине, играть её локоном и печально смотреть куда-то в сторону.

Не будь всего этого, а также, если б Ирочка знала, что чуть поникшую веточку сирени, которая по утрам встречала её на крыльце, приносил Саша, преодолевая страх перед строгим худым стариком, будто специально высматривавшим его за кустами, отделявшими палисадник от дороги, она бы относилась внимательнее и к нему и к его рассказам. А так что? Сплошное мальчишество.

– Ты, – говорил Саша Ирочке, – смотри как надо свистеть. Можно ещё четырьмя пальцами. Указательный и безымянный одной руки соединить и скрестить с двумя пальцами другой. Ну, давай же, давай. Теперь загибай ими язык и дуй, дуй сильнее. Вот молодец!.. Я же говорю, обязательно получится.

А бывало и так: сидя на сложенных у соседского дома брёвнах, Саша мастерил лук и стрелы и неспешно поучал Ирочку:

– Если ты хочешь, чтобы стрела летела высоко и ровно, надо не только хорошенько обстругать наконечник, но и аккуратно вырезать паз, вот смотри как я.

Небольшим перочинным ножичком с перламутровой ручкой он искусно делал зазубрину на стреле и, полюбовавшись, передавал Ире.

Однажды за этим занятием их застала Наташа. Постояв немного и посмотрев на увлечённую творчеством парочку, она презрительно хмыкнула:

– Детский сад! Вам что больше делать нечего, – и, тряхнув своими милыми кудряшками, ушла в сад…

Это лето для семьи Саши и его близких было необычным: мама Вера и её сёстры впервые решили провести лето вместе. Когда-то Вера, Надя и Люба очень дружили, но после того, как вышли замуж, поскучав какое-то время друг без друга, привыкли и лишь изредка перезванивались по телефону и один-два раза в году встречались на семейных праздниках. На одном из таких сборищ Вера, самая из них чувствительная и нежная, посмотрев на сестёр и их уже повзрослевших дочерей, сказала:

– Как жаль, что наши дети друг с другом почти не видятся. Помните, как было хорошо вместе?

Надя, моложе своих сестёр и на подъём легче, тут же отозвалась:

– Надо летом пойти всем вместе в поход, с палатками, гитарой.

Располневшая Вера, у которой младшему только-только исполнилось два года, ответила:

– Ну, это уж без меня. Куда мне с Андрюшкой, да и ноги… Ты что забыла? У меня же вены.

Спустив очки и, глядя поверх их, Люба, самая старшая и правильная, произнесла:

– Дачу надо снять. Там тебе и гитара, и костёр. А надоест, поедем на море или в Комарово.

Предложение всем понравилось.

Им удалось снять большую дачу с тремя отдельными входами, двери которых открывались в яблоневый сад. Ближе всех к калитке поселилась Вера с мальчишками: Сашей, двенадцати лет, и Андрюшей.

За ними, веранда и две комнаты – Люба с Наташей.

В самом конце сада, там, где открывался вид на озеро и лес, примостилась крошечная открытая терраска и такая же комнатка. Её облюбовала себе, мужу и дочке Надя. Она не собиралась томиться всё лето на даче и вкладывать деньги в какой-то сомнительный проект, от которого никакого удовольствия, одни лишь пустые хлопоты: переезд с подушками и кастрюльками, воскресное лицезрение одного и того же пейзажа. Но откалываться от сестёр ей не хотелось поэтому выбрала, как теперь говорят, самый бюджетный вариант. Её дочка, тринадцатилетняя Катя, отличалась от двоюродного брата и сестры. Те, домашние, жмущиеся к мамкам, предпочитающие протоптанные тропинки и озёрное мелководье, не соответствовали её размаху далёких бездорожных походов и глубоководных заплывов классическим брасом. Она всерьёз занималась плаванием, часто и надолго уезжала на спортивные сборы, а когда приезжала на дачу, уходила одна вглубь леса и, преодолевая глубокие лесные овраги и болота, возвращалась с букетами ландышей, фиалок, незабудок. Иногда она приглашала с собой Ирочку. Та охотно соглашалась и возвращалась домой, когда домашние, пообедав, собирались к вечернему чаю… В эти дни Саша играл Наташиным локоном…

И всё-таки однажды дети собрались вместе на велосипедную прогулку.

У Кати велосипеда не было: к чему он ей, ради нескольких поездок, да и таскать его туда-сюда её родители не собирались. В то время, когда Саша сутулился над задним колесом Ирочкиного велосипеда, то меняя ниппель, то, пытаясь надуть шину каким-то почти игрушечным насосом, Наташа стояла у забора, ревниво оберегая новенькую блестящую кораллом “Ригу” и нетерпеливо, только что ножкой не била, сердито поглядывая на Сашу, прикусывала кончик развившейся кудряшки. Ирочка стояла рядом с Сашей и, опустив глаза, внимательно следила за его действиями. Катя, подбрасывая ракеткой пластмассовый шарик для пинг-понга, считала вслух: “Пятьдесят два, пятьдесят три…”. Она знала, что равных ей в этой игре, как и в плаванье, рядом не наблюдается. К сожалению, сосед, хозяин теннисного стола, ещё вчера, глядя на лиловые тучи, убрал его в сарай, да и играть было не с кем… Вышедший из калитки красавчик, сын председателя колхоза, Юра, сразу заметил, что Катя держится в стороне ото всех и считает вслух громко и нарочито. Он, не спеша, оглядев с достоинством всех присутствующих, развернулся и … через минуту вывел ярко-зелёного, с не выдохшимся запахом краски, “Туриста”. Катя приняла предложение прокатиться естественно, просто взяла велик под уздцы и поехала, а на щеках у Юры появился нежный румянец, и он стал совсем как красная девица… За Катей покатила Наташа, Саша, передавая велосипед Ирочке, дождался пока бежевая “Ласточка”, поскрипывая, повернула к околице и, в своей излюбленной позе, почти стоя, чуть согнув ноги в коленях, рванул за всеми… Обычно в велосипедных прогулках участвовали и другие дети, но в тот день больше никто к их компании не присоединился, даже Вовка без тормозов, влюбившийся в свой “Тахион” с первого взгляда и не упускавший случая сорваться с места в карьер. Очевидно, всех пугала лилово-синяя туча, висевшая над деревней уже второй день…