Людмила Андреева - Счастье женское

– Что-то я тебя не пойму… Сам говоришь, что «есть мысля», и в то же время – спрашиваешь у меня совета, как сделать так, чтобы девчонка обратила на тебя внимание!..

– Ну, понимаешь, я тут купил билет… я… – он вдохнул больше воздуха и выдохнул: – Я хочу подарить его ей, вполне может быть так, что он выигрышный… Она, может, после мне…

– Смотря что на него выпадет!.. – перебила его Ника. Ей вдруг стало очень тоскливо. – Если ты имеешь в виду Светку, то с ней этот номер не пройдет! Разве что выпадет на этот билет выигрыш – машина «Волга»!..

Леша захлопал глазами.

– Откуда я тебе «Волгу» возьму?! Сама знаешь, что у нас в доме культуры всегда на билеты крупнее выигрыша, чем торт и бутылка шампанского, – не было!..

– Тогда можешь благополучно забыть про Светку!.. – с легким оттенком досады будто подытожила Ника. – Внешность у тебя обычная, а это значит, что шансов у тебя – ноль.

Леша разочаровано вздохнул и, видно, некоторое время пытался прикинуть в уме, что теперь ему предпринять.

Затянувшееся молчание прервала Ника, ей стало жаль своего товарища:

– Соверши нечто такое, чтобы у нее глаза на лоб полезли! Тогда, может, у тебя и получится… А еще лучше, – поищи кого поскромнее. Не одна же она у нас в классе!

– Ты же манку до сих пор не ешь! А это – почти что одинаково!.. – парировал Леша. – Другие мне не нужны…

Ника фыркнула, пытаясь скрыть свое истинное состояние:

– Сравнил!.. То – каша, а то – человек! Светка – не манная каша! И потом, если уж на то пошло, то я могу себя заставить съесть то, что мне не нравится!

– Ой ли?! – Леша с недоверием посмотрел на нее. – Что-то я сомневаюсь!

Она вскочила со стула:

– Ты мне не веришь?.. Ты мне не ве-ери-ишь?.. – протянула Ника. – Хочешь, я тебе докажу, что я могу это сделать?!

Он недоверчиво посмотрел на нее и улыбнулся:

– Честно? Я сомневаюсь, что ты сможешь это сделать!

– Спорим, что я съем эту кашу! – Ника сорвалась с места и, подбежав к стоящей на табурете электрической плитке, всунула ее шнур в розетку. Ей надо было что-то делать, чтобы скрыть чувства, обуревающие ею. – Спорим?! На что?..

– Да хоть на этот лотерейный билет!.. – ему незаметно передалось лихорадочное состояние Ники. – Если ты сможешь съесть хоть ложку этой каши, то он – твой!

Ника метнулась в сени, где стояли банки с утрешним молоком. Плеснув его в литровую кружку, она поставила банку на пол, а кружку на плитку и потянулась за манной крупой, стоящей в пакете на полке. Ничего не говоря, она, помешивая, сварила жиденькую кашу и наложила в тарелку.

Поставив ее на стол, Ника посмотрела на Лешу, скептически наблюдающего за ней.

– Ты – будешь?.. – он отрицательно покачал головой. Тогда она, тяжело вздохнув, взяла из ящика кухонного стола, стоящего в закутке у печи, ложку и стала стоя, прямо перед ним, есть.

С удивлением смотря на Нику, на тарелку, в которой потихонечку убывало каши, Леша присвистнул. Он всегда думал, что Ника не способна себя заставить съесть себя то, что ей не по вкусу. А сейчас она на его глазах опровергала это…

– Ну, что?.. – победно блеснув глазами, Ника постучала ложкой по пустой тарелке. – Съел?!

– Ник, ты – герой!.. – он восхищенно посмотрел на нее. – Это – поступок, ты – молодец! – Леша подошел к вешалке и достал из кармана своего полушубка злополучный лотерейный билет. Он положил его перед Никой на стол. – Он твой!

– А как же Светка?!

– А что – Светка? Я еще куплю… – он снова направился к вешалке и нахлобучил на себя шапку, надел полушубок, валенки. – Ладно, я, пожалуй, пойду…

И вышел. Ника страдальчески сморщилась и, минуту спустя, стремительно подбежала к рукомойнику. Ее вырвало…

Пришедшая с работы мать застала свою дочь зареванной, с опухшим носом. Послав своего сожителя в другую комнату, она подошла к дочери и тревожно заглянула ей в глаза. Ника, уткнувшись в материнское плечо, опять безутешно разрыдалась. Ей казалось, что весь мир обрушился, и она не знала, что теперь делать. Мать, услышав рассказ дочери, вздохнув, только сильнее прижала к себе ее худенькие плечи. Гладя Нику по голове, она думала, что, похоже, детство осталось позади…

– Вот и выросла ты у меня… Знаешь, что я сделала первым делом, когда пришла домой с первого свидания?.. – тихо нарушила зависшую тишину мать. Ника подняла голову и удивленно посмотрела на нее. – Я забралась на печь и стала играть в куклы…

– Сколько же тебе тогда было лет? – Ника тяжело, как наревевшийся ребенок, вздохнула.

– Может, чуть постарше тебя…

– А я уже давно перестала играть в куклы… – и опять послышался ее тяжелый вздох.

– Я гляжу, что у теперешних детей вообще интересы другие… я вот только теперь поняла, что ты у меня уже выросла… что твое сердечко тоже требует к себе внимания…

Ника снова прижалась к матери.

– Ма, что мне теперь делать?.. – в ее голосе снова послышались слезы. – Я не нравлюсь ему…

– Ну что делать?.. – мать сделала небольшую паузу. – Будешь жить как жила. На Лешке этом свет клином не сошелся… Я понимаю, это трудно. Но возможно. Потому что, если ты станешь из кожи вон лезть, чтобы он обратил на тебя внимание, – только хуже сделаешь. Если ребята видят, что девочки заинтересованы в них, они начинают вести себя очень некрасиво…

– Это как в стихах… девчонка вздыхала-вздыхала по нему, а он взял и отлупил ее…

У матери появилась улыбка на губах.

– Можно сказать, что так… И потом, когда девочка начинает бегать за мальчиком, окружающие начинают над ней смеяться. А это очень неприятно.

– Девочка должна быть гордой? – Ника вновь посмотрела на мать.

– Да… Ребята не уважают тех девчонок, которые, забыв обо всем на свете, бегают за ними. Тебе нравится Лешка? – Что ж, на здоровье! Будь ему другом. Доверие другого тоже немало стоит! Он ведь рядом, вы всегда можете помочь друг другу. Когда-нибудь он все равно оценит твою преданность…

– Но ему будет нравиться Светка… – обречено произнесла Ника и опять вздохнула. – Конечно, она – красивая!

– Но ты у меня тоже красавица! Просто то, что находится у нас под боком, мы не всегда замечаем. Мы к этому привыкли… Ладно, не горюй! Все будет хорошо. Давай-ка, лучше, накрывать на стол. Я умираю с голода!

И они стали готовиться к ужину.

…На билет, оставленный тогда Лешей, Ника выиграла роскошный большущий торт. А Свете дали большую коробку с сюрпризом и заставили на сцене же открыть. Под неуемный хохот сидящих в зале зрителей она из груды оберточных бумаг извлекла маленького, завернутого в матерчатый конверт кукленка в чепце… он запросто умещался на ее ладошке.

– Ну, теперь есть Светке кого нянькать!.. – смеясь, дома Ника рассказывала матери. – А я хоть сладкого наемся! Зря Лешка отказался прийти к нам на чай…