Людмила Андреева - Розы славы и любви

– Добро пожаловать в ряды отцов, папаша!.. ― благословил его старший по общежитию. Иван в ответ только выругался матом. Старший, пряча улыбку в соломенного цвета усах, вновь пробасил: ― Это, не мной заведено! Обычай такой! Я тоже трехэтажно матюгнулся, когда меня, вот так вот, окрестили!..

Молодой папаша щупая свои багрового цвета уши, встал с пола и подняв опрокинутую табуретку, буркнул:

– Кто только придумал такое крещение! Я бы ему по шеям накостылял за такую гестаповскую пытку!.. ― ребята вновь одобрительно загалдели, заглушая невольно вырвавшиеся смешки. ― Тут не только трехэтажно выругаешься, а и всех, пожалуй, до десятого колена, помянешь недобрым словом!..

– Ну, сколько ж можно гуторить? Давайте, наконец-то обмоем пацана!.. ― взмолился хохол Никита.

– А что, у тебя – нутро полыхает?! Требует сто грамм?.. ― насмешливо произнес черноволосый Митька, помощник бригадира. ― Щас, зальем!

Все взяли по стакану и чокнулись. На свет появился человек и, это – надо отметить!

…Отлично же они тогда посидели с ребятами. Благо была суббота и, назавтра выходной, бухали допоздна, а на утро – голова шумела так, что упаси Боже! Пришлось лечиться. И лечиться тем, от чего и заболел. Хорошо, что Рина этого не видела, а то бы, нахмурила красиво изогнутые брови и насупилась. Правда, когда изредка случалось так, что Иван приходил домой слегка на бровях, она ему никогда ничего не говорила, только угрюмо молчала. Но Ивану хватало и этого.

Он извиняющимся тоном выговаривал:

– Я только чуть-чуть… ― и пытался показать эти чуть-чуть. ― Неудобно отказаться было… ведь, свои же ребята, вместе работаем… ― и, после этих слов, сразу ложился на диван и засыпал.

Когда в квартире поселился их малыш, у них стала совершенно иная атмосфера, дом наконец-то приобрел значение настоящего дома, родного очага. Очага, где его всегда ждали любимая жена и маленький сынишка, которого назвали в честь деда – Мишей. Неповторимый уют семьи манил Ивана так, что по утрам он буквально насильно выталкивал себя из квартиры, мысленно говоря, что это лишь до вечера… вечером, он вернется сюда, чтоб снова взять пухленького Мишутку на руки, росшего прямо на глазах. Вот, он начинал улыбаться, узнавая голоса и лица родителей. Вот, он начинает гукать и повторять вслед за близкими гласные буквы, при этом смешно вытягивая пухленькие губки. Вот, он делает попытки дотянуться до висящей над ним игрушки. А вот, он пытается самостоятельно перевернуться со спинки на животик… или же, вот его поставили легонько на ножки, еще такие слабенькие, но Мишутка уже пытается вышагивать. Ему это так понравилось, что когда Иван оторвал сынишку от поверхности стола, тот стал делать шаговые движения в воздухе… Особенно, Мишутке нравилось лежать голеньким на столе и принимать воздушные ванны. Он довольный лежал на животике и живыми голубыми, как у матери глазенками поглядывал на окружающие его предметы. Иван удивлялся чуду, происходившему на глазах. Этот маленький человечек постепенно осваивая окружающее пространство, становился властелином мира и тех, кто жил рядом с ним, кто день ото дня его терпеливо и кропотливо пестовал. Ребенок превращался из маленького и писклявого существа в живого кукленка, со своими растущими потребностями. Взгляд малыша принимал более осмысленное выражение и, устремившись в какую-нибудь сторону, казалось, говорил: а это – что такое и с чем его едят?

– Ну, что?.. Куда пойдем?.. Где мы с тобой еще не были, а?.. ― беря на руки сынишку, спрашивал Иван. Засунул в рот пустышку и, когда тот с силой выплюнул ее так, что она залетела под диван, засмеялся и восторженно прокомментировал: ― Правильно! Не затыкайте мне рот! Чего ты сам, мол, спрашиваешь и в рот всякую гадость суешь?!

Рина подняв с пола пустышку улыбнулась:

– Это ему просто сейчас – не нужно. А вот попробуй без этой, как ты говоришь, гадости – усыпить его! Ни за что не успокоится! Требует свое!

– Характер выказывает!.. ― гордо произнес Иван. ― Мы, ведь, тоже – люди, мы тоже – человеки! И, давай нам то, что положено!..

Иван своеобразно приноровился держать сынишку подмышкой и похоже, что тому это очень нравилось. Мишутка только вертел в разные стороны головенкой и покряхтывал. Первое время Рина испугано, со словами: «что ты делаешь, ненормальный?! Уронишь же…» бросалась вызволять ненаглядное чадо из рук молодого папаши. Но потом видя, что малышу вроде как и нравится такое необычное положение, успокоилась. Разве что, после кормления запрещала держать таким образом.

– Иначе, он все отрыгнет! ― Рина вытирала его пухлые розовые щечки платочком.

А Иван снова обращался к сынишке:

– Слышишь, что мамка сказала?.. ― он легонько нажал на кнопочку маленького носика, малыш улыбнулся беззубым ртом и залез к отцу своими ручками в рот. ― Ну, какие же у тебя пальчики вкусные! Я вот, сейчас их у тебя съем!.. ― и принялся щекотать его ладошку губами, а тот прямо-таки заливался смехом.

Да, чудно было наблюдать, как растет их сын. Его сын… первый шаг, первое слово… Эти моменты – воедино связаны со всем личным, неотделимым от биографии самого Ивана. Тем, что входит в жизненный багаж – прошлого, настоящего и будущего. Все это индивидуально и неповторимо в восприятии каждого. Каждого, кто живет на этом свете.

Став бригадиром Иван решил учиться дальше. Поступив на заочное отделение, автоматически поднялся по карьерной лестнице. Выбрали депутатом вначале горсовета, потом области. Все в жизни складывалось как нельзя лучше. Во всяком случае, он был доволен, если не всем, то многим. В отпуск, всей семьей они срывались на родину, к родителям. Частенько ездили отдыхать на море, в Крым… Мишутка бегал по пляжу голенький, лишь в панамке. Став побольше – любил возиться в прибрежном песке, строя замки и города.

Иван заметил особенность сынишки. Стоило ему услышать мелодию, льющуюся из репродуктора – то сразу замирал и ловил всем существом звуки. Волшебные звуки очаровывающие его.

– Рина смотри, смотри на нашего Мишку!.. ― обратил внимание жены на сына. ― Похоже, у нас с тобой растет будущий музыкант!

– С чего ты взял, что именно из-за музыки это… ― озабочено, покосилась на Ивана жена. ― Может, помимо музыки он что-то услышал…

Иван подошел к радиоприемнику и выключил его звук. Сынишка удивленно посмотрел по сторонам и скривил губки, собираясь зареветь. Но тут к нему подошла Рина и сунула в руку игрушку. Отвлекла внимание. Прошло несколько секунд, и Иван снова прибавил звук. Мишутка бросил игрушку на пол и уставился на черную коробочку висящую на стене.

– Видишь, видишь, что творится с ребенком?! Придется нам с тобой это учесть…

– А что тут учитывать? Маленькие дети ко всему тянутся… Они способные к обучению. Но я против того, чтобы специально тянуть за уши ребенка к какому-то занятию. Мы можем сейчас только давать возможность слушать музыку, развивать его вкусы и пристрастия, но свою привязанность он должен выбрать сознательно, сам. Так что, я не вижу вопроса… ― Рина улыбнулась глядя на сына, который пытался подвиливать попкой в такт музыке. ― А это у него откуда? Видишь?! Просто, он растет!.. Вот и все…