Александр Бронников - Путь скорби (Via Dolorosa)

Красивые и страшные железные птицы ещё несколько раз спускались к самой воде и клевали своими свинцовыми клювами воду, баржу и людей. Они не разбирали, что там под ними, им было безразлично, что рвётся сейчас внизу: податливая водная гладь, упрямое железо баржи или брызгающее красным хрупкое человеческое тело. Сёма очень боялся, что сейчас самолёты развернутся и полетят к нему, захотят клюнуть его, но они не разворачивались, им был неинтересен маленький мальчик в бордовом шарфе на узкой полоске берега. Им были куда интересней люди на барже, некоторые из которых бросались в воду, чтобы спастись, и это тоже было интересно, летающая смерть не оставляла возможность поклевать и их.

Расстреливаемая баржа всё отдалялась и отдалялась от берега с мальчиком, всё ближе становился спасительный берег. Буксир, раненый, надрывающийся, тянул баржу к спасению, тянул как мог из всех своих сил. Когда самолёты улетели, и крики стали почти не слышны, Сёма отнял руки от головы и сложил их перед собой. За его спиной что-то громыхало, непрестанно стрекотало и щёлкало, но он не обращал внимания. Ему вдруг представилось, что там на уходящей барже может быть мама и что, может быть, железные птицы не добрались до неё, и сейчас она сходит на берег и бережно несёт сестрёнку в светлый тёплый дом, который непременно есть на том берегу. А когда она уложит малышку спать, она сядет на эту же баржу и приплывёт к нему, к Сёме, к её сыну, ведь не может же быть, чтобы она забыла, что он её сын и что он ждёт её на берегу. И Сёма стал ждать. Он решил, что не будет двигаться с места, потому что мама может потерять его, а баржа обязательно придёт именно сюда. Он ждал и ждал, и ждал, а потом к берегу стало прибивать тела мёртвых людей, которых убили железные птицы. По большей части они лежали на волнах лицом вниз, но некоторые смотрели мёртвыми своими глазами в небо. Среди них были и взрослые, и старые, и совсем маленькие, меньше Сёмы, совсем как его сестра. Но это была не она, Сёма был уверен, что мама жива, а значит, и сестра жива. Среди этих покачивающихся мёртвых тел не было его родных.

Когда стемнело, к берегу подошли катера, солдаты прыгали с них на берег и бежали в сторону мёртвого города. Сёма хотел спросить их, не видели ли они его маму, но не решился. После долгого сидения он весь словно закостенел, даже поднять руку было для него почти невозможно.

Кто-то поднял мальчика на руки и спросил, где его родители. Сёма с трудом вытянул руку и показал на противоположный берег. Солдат, видимо, понял этот жест по-своему и понёс мальчика к катерам, но те, уже разгрузившись, быстро отходили от берега, солдат закричал, замахал рукой, но катера не отозвались и быстро скрылись в темноте. К солдату подошёл ещё один солдат и, указав на Сёму, сказал:

– Нужно его переправить, но сегодня на этом участке транспорта уже не будет. Может, кто-то из населения его пока возьмёт?

Солдат, держащий Сёму, покачал головой:

– Сейчас никого не найдём, пусть побудет с нами, а там видно будет. Пойдём.

Сёма обнял солдата за шею, и они пошли к обломкам зданий, а совсем недалеко, где выла, шумела нескончаемая схватка с лютым неунимающимся врагом, горизонт пульсировал алым

Мерный шаг солдата, тяжкий груз пережитого, чувство облегчения от встречи со своими – всё это сказалось на Сёме, и он, положив голову на тёплое плечо, погрузился в дрёму. Шли он недолго, но мальчику показалось, что прошла целая ночь или несколько часов. И когда солдат осторожно поставил ребёнка на ноги, чтобы завести в блиндаж, Сёма вдруг увидел странную фигуру на разрушенном перекрытии дома. Словно комочек темноты вырисовывался среди гнутой арматуры с нанизанными на неё кусками бетона. То и дело темнота ворочалась, то увеличивалась, то уменьшалась в размерах и вдруг сорвалась и взмыла в небо. Это была птица, очень большая чёрная птица. Сёма давно уже не видел в городе птиц, они исчезли после начала бомбёжек, или он их просто не замечал, а таких больших он не видел никогда. Ворон расправил крылья и почти бесшумно растворился в наступившей темноте, Сёме тогда показалось, что всё это причудилось ему.

В блиндаже уже находились двое военных, они склонились над картой и что-то чертили. Когда мальчик в сопровождении двух своих провожатых появился в круге света от горелки, один из военных поприветствовал Сёму:

– Ну, здравия желаю, солдат! Ты к нам с пополнением?

Вместо Сёмы ответил солдат, который нёс мальчика. Он вытянулся и приложил руку к пилотке:

– Здравия желаю, товарищ капитан! Лейтенант Захарин прибыл в ваше распоряжение, со мной взвод огнемётчиков.

Второй солдат также вытянулся, отдал честь и отрапортовал:

– Лейтенант Коновалов, прибыл в ваше распоряжение с пополнением из взвода автоматчиков.

Капитан отсалютовал в ответ, кивнул лейтенантам, чтобы устраивались, и спросил:

– А этого бойца где нашли?

Захарин чуть подтолкнул вперёд Сёму и ответил:

– При высадке, товарищ капитан, сидел на берегу, видимо, отбился от эвакуации.

Потом замялся и немного виновато добавил:

– Извините, не смогли его там оставить, там после налёта фашистов на баржу столько убитых…

Капитан помрачнел.

– Да, знаю, не прикрыли, не успели. А вы всё правильно сделали, располагайтесь, устраивайте своих людей, позже я объясню положение дел.

– А ты, друг, – капитан обнял Сёму за плечи и усадил за стол, – будь как дома. Сейчас поужинаем. Ты давно ел?

Сёма быстро кивнул и вдруг почувствовал, что страшно, до невозможности голоден, а ещё ему очень хотелось пить. Словно угадав желания своего маленького гостя, капитан, очистив стол, поставил перед мальчиком кружку с водой.

– Сейчас погреем тушёнку и поешь, – сказал капитан и отошёл к томящейся в углу буржуйке.

Неловко обхватив руками большую алюминиевую кружку, Сёма стал жадно пить, никогда ещё вода не казалась ему такой вкусной, она была сладкой, прохладной и такой замечательной, что мальчик зажмурился от удовольствия. Выпив почти половину, Сёма отодвинул кружку и придвинулся поближе к столу. Капитан уже нёс снятую с буржуйки большую открытую банку тушёнки, от которой шёл такой аромат, что Сёмин желудок громко заурчал от предвкушения. Поставив на стол угощение, капитан достал из вещмешка буханку чёрного хлеба, отрезал огромный ломоть и стал поверх него укладывать большие куски тушёного мяса. Горячий мясной сок обильно пропитывал хлеб, добавляя к своему аромату ещё и вкуснейший запах ржаного хлеба. Закончив, капитан осторожно передал угощение мальчику и сел напротив. Сёма ел это чудо и не верил своему счастью, свежая чистая вода и этот хлеб, весь пропитанный соком, с большими кусками волокнистого ароматного мяса, доставляли мальчику небывалое наслаждение.