Анатолий Лубичев - Следы на бумаге

Такое видеть здесь не приходилось. Если раз в год и пролетал самолёт, то это уже чудо.

Эта стая самолётов сместилась к югу и скрылась за горизонтом.

– Смотритя, смотритя, – раздался голос того же парнишки.

К городу подлетали четыре, как всем показалось, огромных двухмоторных самолёта. Самолёты начали кружить и что-то сбрасывать. Падая, эти предметы сверкали на солнце, словно серебряные.

Одна из девочек воскликнула,

– Что-то сбрасывают! Девчата, побегли в Холм, может и нам что достанется.

Некоторые из девчат сорвались с места и побежали в сторону большака.

– Куда! Назад! – попытался кто-то из баб их остановить.

Но, куда там, те и не думали возвращаться.

Не пробежали они и ста метров, как со стороны Холма послышались раскаты грома и над городом поднялись густые клубы дыма.

Война пришла и на эту землю, в этот глухой уголок России. Один из самолётов развернулся и направился в сторону Днепра.

Варвара вспомнила про оставленных дома детей и бросилась со всего духа бежать в деревню. Она ещё не успела добежать до первой избы, как начали рваться бомбы, сначала у моста, затем и в деревне рядом с мостом. Спустя мгновение раздалось несколько взрывов в деревне, где стояла её изба. Самолёт, делая разворот за разворотом, продолжал вновь и вновь бомбить.

Варвара, не обращая внимания на самолёт, приседая от страха после каждого взрыва, продолжала бежать к своему дому.

У одной из разрушенных бомбами изб ей всё же пришлось задержаться. Среди разбросанных взрывом брёвен на земле лежал хозяин, дед Поликарп. Увидев Варвару, он стал просить о помощи. Добравшись до него, она ужаснулась, его внутренности лежали рядом с ним, а он пытался запихнуть их обратно. Варвара не смогла вынести такое зрелище, да и чем она могла помочь. Она отвернулась и не произнеся ни слова, переступая через брёвна поспешила поскорее уйти, но ещё долго слышала крик деда:

– Варя, помоги!.. Варя, помоги!..

Она закрыла уши ладонями и пошла, не надеясь уже увидеть живыми своих родных.

Изба свекрови была цела, если не считать нескольких, вывалившихся стёкол. У Варвары отлегло от сердца.

Свекрови в избе не было. Дети, обнявшись, сидели под столом.

– Бабушка ушла за водой на родник, – дрожащим от страха голосом сообщил пятилетний Коля.

Подхватив на руки двухлетнюю дочь и сжав руку сына, Варвара вышла из избы и быстро зашагала в сторону оврага. Уже выйдя из деревни, она вдруг вспомнила о Зое, так назвали новорождённую, в честь её бабушки.

Варвара подошла к ближайшему стогу и, раскопав небольшую нишу, усадила туда детей, прикрыв сеном,

– Не бойтесь. Самолёт улетел.

Она шла к своему дому и молила бога, чтобы её новорождённая дочурка была жива.

Уже издали она увидела, что рядом с домом образовалась огромная яма. Дом устоял, но взрывом была выбита наружная дверь, разбиты все стёкла и сорвана часть крыши.

Варвара боялась подумать о том, что её может ждать внутри. Дверь в горницу была раскрыта, видно открыло взрывной волной. Варвара медленно приближалась к подвешенной к потолку у кровати люльке. Не было слышно ни звука. В стенке люльки зияла огромная дыра.

Она сорвала с головы платок и прижала руки к груди,

– Господи, за что мне это наказания? Пускай я грешница, но дите невинное, в чём провинилось?

В это время послышалось какое-то шевеление. Варвара заглянула внутрь. Малютка крепко спала и только шевелила ручками и ножками пытаясь освободиться от пелёнок.

Вновь раздался рёв моторов и у моста загремели взрывы.

Немецкий пилот, сбросив бомбы на мост, стал расстреливать из пулемёта мечущихся по деревне людей и животных.

Всё затихло.

На удивление Варвары маленькая Зоя продолжала спать, как ни в чём не бывало.

Она взяла дочурку на руки, поцеловав, прижала её к себе и поспешила к стогу, опасаясь следующего налёта.

Когда вышла из избы и посмотрела в сторону деревни у моста, она не узнала её. Несколько домов разрушено, в конце деревни горели две избы и сельсовет, рядом суетились люди, спасая стоящие рядом с пожаром избы, поливая их водой.

Варвара обошла стороной дом деда Поликарпа и подходя к стогу услышала голос Коли,

– Замолчи, хватит реветь. Самолёты улетели, скоро мамка придёт.

Он всей душой надеялся, что так и будет, но своим детским умом уже понимал, что это может и не случиться.

Увидев мать, Коля не выдержал и заплакал,

– Я что говорил… Я что говорил… А, ты ревёшь, – отчитывал он сквозь слёзы сестрёнку.

Строители водозаборного узла жили в рабочем посёлке из десяти бараков, расположенном на берегу Учинского водохранилища, рядом с деревней Манихино.

Дети строителей обучались в сельской школе, которая находилась на окраине деревни.

Если идти по дороге, идущей от посёлка до школы, необходимо было преодолеть расстояние более двух километров. Напрямую же от посёлка до школы было не больше километра. Поэтому школьники, чтобы не делать петлю, протоптали через поле тропинку напрямую к деревне. Получилось так, что тропа прошла мимо колхозного овощехранилища.

Овощехранилище представляла собой большую яму, обрамлённую тремя венцами из брёвен и перекрытую пологой двускатной тесовой крышей, обросшей от времени мхом и лишайником, которая спускалась почти до самой земли.

Жители деревни отнеслись к появлению новых соседей в основном дружелюбно. Было иногда такое, что возникали споры из-за выделения рабочим земли под огороды, но они всегда заканчивались по-доброму.

Имели место стычки между деревенскими и поселковыми подростками, но и они постепенно прекратились, так как приходилось вместе учиться в одной школе и часто сидеть в одном и том же классе.

Только одно «существо» не желало признавать приезжих – это довольно крупный козёл, обросший лохматой шерстью, с длиннющей бородой и острыми чуть загнутыми назад рогами.

Он легко взбирался на крышу этого большого вросшего в землю овощехранилища и, стоя на самом коньке, каждый день с раннего утра ждал, когда мимо пойдут в школу дети.

Оставляя без внимания большие группы детей, он ждал, когда мимо будут проходить два-три запоздавших школьника. Дождавшись, он стрелой слетал с крыши и бросался за ними в погоню. Догнав отставшего из убегающих, он бил его рогами в спину. Когда тот падал, козёл, немного постояв рядом и видя, что «жертва» не пытается подняться, медленно уходил в сторону ближайшей деревни.

Его излюбленное место времяпровождения было перед входом в сельмаг. Стоя в угрожающей позе, иногда мотая рогатой головой, он у многих покупателей, выходящих из магазина, вызывал опасение. Они, чтобы задобрить, угощали его тем, что купили.

Особо ему нравилось, когда мужики рассаживались на пустые ящики у магазина и распивали «на троих».