Анатолий Лубичев - Следы на бумаге

В советские времена в нашем государстве инженерно-техническим работникам запрещалось работать по совместительству в какой-либо другой организации. Оклады были не высоки и, чтобы обеспечить себе мало-мальски приличную жизнь, приходилось идти на нарушение закона.

В свою бытность, работая на стройке прорабом, Юрий Николаевич Подкапаев нашёл подряд (по тому времени правильнее назвать: «халтуру») на строительство дома на одном из садовых участков Можайского района Московской области. К работе он привлёк нескольких своих рабочих, умеющих «держать язык за зубами».

Ему необходимо было в очередной раз проверить, как идут дела на стройке, но случилась так, что сломались его «Жигули», и он был вынужден добираться туда на электропоезде.

В субботу Подкапаев проснулся пораньше, чтобы успеть на первую подходящую ему электричку. С одной стороны, чтобы приехать пораньше на место, а с другой стороны, чтобы не стоять всю дорогу в проходе или в тамбуре.

Расписание он заранее не узнал, и поэтому поезд пришлось ожидать почти час.

Его предположения не оправдались, даже в такое раннее время платформа на станции Фили быстро заполнялась. И понятно, начался дачный сезон: стоит тёплая, солнечная погода – более подходящего времени для поездки за город не придумаешь.

Он выкуривал сигарету одну-за-одной и, как всегда, от нечего делать, наблюдал за людьми вокруг, и, изучая их внешность, пытался определить, кто есть кто.

Случалось, иногда он не выдерживал, такой уж у него характер, и подходил к особо колоритным личностям и заговаривал, чтобы проверить угадал или нет образ жизни, характер, профессию и тому подобное. Иногда его впечатление о человеке оказывалось верным.

На этот раз особо интересных для него людей не было, в основном вокруг были пенсионеры, образ жизни которых угадывать было не сложно, да и не интересно.

Но через некоторое время его внимание привлекла женщина, а скорее девушка, которая вышла из метро. Удивило, что, такая стройная и не атлетически сложенная, она с рюкзаком за спиной и двумя объёмными сумками в руках уверенно зашагала в сторону железнодорожной кассы. Купив билет, она с трудом поднялась по ступеням на платформу. Скамейки были уже заняты, и чтобы как-то облегчить нагрузку она повернулась спиной к перилам, облокотила на них рюкзак и поставила у ног сумки.

Одета она была скромно, то ли в спортивном, то ли в молодёжном стиле: лёгкая куртка, суженные к низу брюки из тонкой ткани, на ногах кроссовки.

Длинные густые светло-каштановые с рыжеватым отливом волосы были завязаны в хвост. Но главное, Подкапаев заметил полное отсутствие макияжа на лице, что совсем не лишало его привлекательности. Рукава куртки не скрывали красивые руки с длинными пальцами без маникюра.

Ему стало интересно, что заставило эту молодую женщину подняться с постели так рано, чтобы тащить на себе такой груз. Стал гадать: «Ну, во-первых эта женщина одинокая, иначе бы был помощник; во-вторых у неё наверняка есть ребёнок, а может быть и два, которые живут где-то в деревне у бабушки. Женщина решила их навестить, а так как там с продуктами трудно, она везёт их, чтобы обеспечить на всю следующую неделю».

Предположение о её профессии у Подкапаева никак не складывалось, и он решил попробовать её разговорить.

Подошёл.

С близкого расстояния женщина выглядела ещё моложе, чем виделось издали.

Ему невольно стало неудобно заговаривать с ней без причины, – «Мужчина в годах и „клеиться“ к молодой незнакомой девушке», – но любопытство взяло верх, и, видя её грустный взгляд, он нашёл повод с чего начать разговор.

– Извините, у Вас какие-то неприятности? У Вас такой печальный вид, что мне невольно захотелось Вам помочь.

Девушка повернула голову и изучающе посмотрела на меня с нескрываемым безразличием,

– Почему печальный? У меня всё нормально.

– Тогда, значит, я ошибся. Хорошо, если нет повода для печали. Я предполагаю, что Вы едите к родным в деревню и везёте им подарки.

– Еду к маме и к дочке, но не в деревню, а на дачу.

– Извините за нескромный вопрос, почему едите без помощника, ну, я имею в виду мужа? Что-то не сложилось в жизни?

– Нет, у меня всё нормально, и в личной жизни тоже, – и девушка улыбнулась, показав красивые белые зубы, и отвернулась.

Подошёл электропоезд.

– Вам помочь?

– Нет, спасибо, я сегодня налегке. Как-нибудь в другой раз.

Электричка, следовавшая в Гагарин, оказалась заполненной почти до отказа.

Все с трудом втиснулись в вагоны.

Только при подъезде к станции Шаликово, «знакомая» Подкапаева смогла, наконец, присесть на освободившееся место, так и не сняв с плеч рюкзак.

В Шаликово Подкапаев вышел из поезда. У станции его ждал заказчик, и они на «Волге» поехали к нему на участок. До места было более четырёх километров.

– Далековато. Автобус-то ходит? – поинтересовался Подкапаев.

– Да, нет, какой там автобус. Конечно, далековато от станции. Без машины это не отдых будет, а мучение, до одного магазина не находишься. Но я скажу, есть у нас ненормальные, ладно уж сами приезжают, но и детей привозят. Хорошо, что некоторые дачники, такие, как я, колодцы вырыли, а то не только продукты, но и питьевую воду на себе от Шаликово приходилось носить, – всё это водитель произносил, постоянно отвлекаясь от дороги.

Где-то, через час Подкапаев пошёл к электроподстанции проверить возможность подключения сварочного аппарата и встретил ту самую попутчицу, которая шла со своим грузом уже не так бодро.

– Вы что от Шаликово шли пешком? И говорите, что у вас всё хорошо!

– Нет, почему от Шаликово? Я проехала до следующей станции, от неё на километр ближе.

– Всё-таки, давайте я Вам помогу.

– Нет, нет, спасибо, я уже пришла, вон мой участок.

На строительстве дачи Подкапаев провёл почти весь день и выполнив всё, что намечал, решил возвращаться в Москву.

Заказчик очень спешил, ждать его не стал и уехал намного раньше, поэтому добираться до станции Подкапаев должен был пешком. Да и к лучшему: погода стояла прекрасная, почему ни прогуляться и ни насладиться тишиной и чистым воздухом.

Проходя мимо участка его попутчицы, он застал её за совсем не женской работой. Она возилась у садового домика и прибивала доску, уверенно вколачивая в неё гвозди.

Из двери домика выглянула пожилая женщина,

– Таня, Таня, что ты как мужик колотишь, женственней надо, женственней. У меня от твоего стука голова разламывается.

Удары молотка стали не такими резкими. Но пройдя несколько метров, Подкапаев вновь услышал такой же, как и раньше стук, – «Да видимо гвозди женственным ударам не поддаются», – и невольно улыбнулся.