Анатолий Лубичев - Хранители тайны – 2

© Анатолий Лубичев, 2021

ISBN 978-5-0053-4269-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0053-4268-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В этом произведении продолжение истории о сокровищах зарытых французами при отступлении из Москвы осенью 1812 года, изложенной в книге «Хранители тайны». В ней рассказывалось о поспешном бегстве Наполеона из России, о потере французами ценного груза в болотах Смоленщины, о чудесном избавлении Наполеона от плена. О том, как карта, с указанием места захоронения сокровищ попала внуку маршала Бертье, который отправился за ними в Россию. По дороге был ограблен и с трудом смог продолжить задуманное дело. Чтобы как-то обеспечить своё существование, он нанялся гувернёром к помещицам имения, расположенного неподалёку от места нахождения сокровищ, для обучения их воспитанника Щербакова Мити.

В процессе преподавания у Жака Бертье завязались тёплые отношения, переросшие в любовь, с хозяйкой усадьбы княгиней Анной Вольской.

Когда он подобрался вплотную к сокровищам, в усадьбе случилось убийство, в котором обвинили его. К тому же при обыске была обнаружена крамольная литература.

Военно-полевым судом он был приговорён к смертной казни, но Анна добилась аудиенции у царицы и смертную казнь заменили пожизненной каторгой.

Анна не оставила его и сопровождала до самого места отбывания наказания, всячески его поддерживая. По пути, подкупив охрану, они смогли обвенчаться.

Истратив все свои драгоценности, Анна добилась освобождения Жака от кандалов и его вольного поселения.

Они жили в лаборатории на метеостанции и радовались своему счастью быть вместе.

Но случилась беда, Анна простудилась, тяжело заболела и скончалась.

После революции, произошедшей в России, Жак Поль Бертье получил свободу, но не стал продолжать поиски сокровищ, а остался жить рядом с могилой своей любимой.

Елизавета Вольская всё сделала для того, чтобы Митя, её внебрачный сын, получил хорошее образование. Закончив с отличием гимназию, он, не без протекции Елизаветы, поступил в Московский университет. Но, к великому её сожалению, он был отчислен со второго курса за участие в каком – то запрещённом кружке. Чтобы не портить сыну биографию, она договорилась с руководством университета о переводе его в Смоленский педагогический институт.

Но душа Дмитрия не лежала к педагогической деятельности, и он покинул Смоленск, заявив, что будет заниматься сельскохозяйственным производством. Записался на агрономические курсы, которые проходили в Дорогобуже, и, закончив их, стал помогать управляющему вести хозяйство.

Заметив склонность сына к выпивке, Елизавета решила его оженить. По совету управляющего выбрала из претенденток в невесты девушку из бедной крестьянской семьи, которая, по его словам, подходила по всем статьям для создания будущей семьи, Степанову Александру.

Александра была совершенно неграмотна. При беседе с ней Дмитрий легко это определил, но он так же определил у неё острый ум, природную рассудительность и скромность.

Елизавета отписала молодожёнам несколько десятин земли, построила дом и всячески помогала им «твёрдо встать на ноги».

Её выбор невестки оказался верным. Глубоко верующая Степанова Александра, осуществившая ещё четырнадцатилетней девочкой вместе со своей бабушкой паломничество в Иерусалим, потратив на это два года, ночуя в монастырях и кормясь тем, что «бог подаст», положительно повлияла на мужа, и он надолго забыл о пьянстве.

Они жили счастливо и в достатке. Хозяйство в основном вела Александра, а муж занимался своим любимым и довольно прибыльным делом – организацией и развитием в уезде потребительской кооперации.

Александра родила мужу четверых сыновей и четырёх дочерей. Щербаковы, главным образом Александра, воспитывали детей в строгости, с детства прививая им любовь к крестьянскому труду.

Всё было бы прекрасно в этой дружной и трудолюбивой семье, если бы ни события 1914—1920 годов, обрушившие весь жизненный уклад россиян и поставившие всё с ног на голову.

Начался коммунистический эксперимент над великой страной и великим народом.

Только к концу двадцатых годов удалось в основном преодолеть разруху, вызванную революцией и гражданской войной.

Нюра Большакова поднималась по еле заметной тропке вверх по косогору к хутору Дмитрия Щербакова. Ступая по примятой траве, она испытывала приятные ощущения от ласкового прикосновения травинок к босым ногам и от тепла, исходящего от прогретой солнцем земли.

Радостные ожидания вечера наполняли душу Нюры: во-первых, танцы в клубе; во-вторых, ещё одна встреча с Колей Щербаковым, к которому она испытывала большую симпатию.

Нюра поравнялась с хуторским двором, огороженным тесовым забором, как из открывшейся калитки вышел Дмитрий Щербаков, а за ним и жена Александра. Она ухватилась за полу пиджака и тянула, пытаясь остановить мужа и продолжая уговаривать его вернуться в дом.

Поняв, что у отца Коли очередной запой, Нюра поспешила на помощь Александре,

– Дядя Митя, Тётя Саша, вы куды собрались? Уж скоро смеркаться начнёт.

– Ишь, какая любопытная, знать всё хочешь. Но мне скрывать нечего. В лавку, Нюра, в лавку. Дорогая моя жёнушка, видишь ли водку спрятала, так, я вот решил обменять вот это, – он потряс зажатыми в руке ассигнациями, – на рюмочку, другую.

– Зазря идёте, дядя Митя. Я с речки. Видела лавочника со всем семейством на броду. Днепр переходили. Разряженные такие. В Болушево пошли. Может в гости к кому. Свадьба может или ещё, какой праздник. Зазря пройдётесь.

– Да? Через Днепр? Вброд? Видела? Жаль… Спасибо… Предупредила… Умница… Умница… – Щербаков свернул с дороги и, подойдя к ближайшей копне, рухнул на мягкую постель из свежескошенного сена и уснул.

– Нюра, ты придумала про лавочника, да?

Щёки Нюры порозовели. Она слегка наклонила голову и еле заметно кивнула.

– Ну, и ничего, для пользы можно и соврать.

– Я пойду, тётя, Саша?

– Иди, иди. Ты домой?

– Не. У нас сегодня танцы в клубе, – и Нюра быстро зашагала в сторону деревни «Некрасово».

Александра села рядом с мужем, упёршись локтями в колени, обхватив голову руками.

Была ли она расстроена или недовольна происходящим? Нет, она воспринимала всё происходящие, как что-то неотвратимое, данное ей судьбой. То, что происходит в последнее время с её мужем Дмитрием Ефимовичем Щербаковым, его срывы и запои, иногда долгие, вызывают у неё только жалость к нему. Она прощает ему это, видя, как он страдает от произвола властей, от постоянных ревизий в потребительском кооперативе и от судебных разбирательств по ложным обвинениям. Она не пытается уговаривать его оставить руководство кооперативом и заняться своим хозяйством. Нет, она даже не намекает ему об этом, понимая, скорее чувствуя, что для него значит кооператив, в создании которого он принимал самое непосредственное участие. Напротив, Александра старается по возможности освободить его от домашних дел и хлопот по хозяйству.