Макс Койфман - Три повести под одной крышей

Фрида, вы пишете, что мы никогда не встретимся… А я молюсь, чтобы мы с Вами были вместе в Царствии небесном. Целую вечность!!! Там не будет антисемитизма; и антагонизма тоже не будет. Наконец, Ваш „…последний, очень трудный» вопрос: «Откуда Вы знаете, что прощены Богом?“ Прочтите Евангелие. Хотя бы раз. И узнаете, откуда и от Кого исходит моя вера в то, что я прощён.

С любовью, прощённый грешник Миша Печевистый-Григорян».

«Уважаемый Миша! Что я могу ответить Вам? Да и что может ответить Вам такой человек, как я, которая Евангелие ни разу не видела! Хотя моё любимое занятие – чтение. Я прочла немало разных и всяких книг. Много в них было и о Боге! О Боге я задумалась после того, когда умер мой любимый учитель и прекрасный хирург – Марк Генрихович Ашкинази! Ему я верила! Но когда я узнала, что он завещал похоронить его по всем еврейским обычаям, – я просто была шокирована! Он верил в Бога! Я же Бога вспоминала только в двух случаях: когда после страшных переживаний наступал наконец-то покой, я говорила: „СПАСИБО БОГУ! Он всё-таки есть!“ Когда же приходилось страдать, плакать, молить о помощи, а Он не помогал, я вопрошала: „НУ, ГДЕ ЖЕ ЭТОТ БОГ?“ Видите, я такая же, как миллионы других, которые только просят…»

«Фрида, для меня все люди, все ДУШИ – уникальны. Бесценны! Я с определённого времени не верю в случайности, а твёрдо верю, что людей, которые встречаются мне на пути, послал мне Всевышний… Вы пишете: „…моё любимое занятие – чтение…“ Моё – тоже. До сих пор покупаю книги. Разные. В секонд-хэндовских магазинах, конечно… Как говорил тот „новый русский“: „Бабки – но!“ И ещё: Вы как-то написали, что „…такие, как вы, Фрида, не интересны“. Наоборот! Очень интересны… Сам был такой. Слава Богу! Сам задавал миллион вопросов. Самых провокационных – тоже. И Ему тоже. Вы стараетесь делать людям добро. Каждый день. Я тоже старался. Ну, согласно „Моральному кодексу строителя коммунизма“. А что в результате? Где-то к годам этак двадцати пяти-тридцати – депрессия, беспросветный пессимизм. Желание покончить с собой, курение, алкоголь, мат-перемат… И всё же я нашёл себя. Нет, извините. Он открыл мне, слепцу, глаза на Истину…»

«Уважаемый Миша! Спасибо вам за письмо! Но скажите, почему в мире ещё столько боли, страданий и зла?! Может, это от того, что все мы в чём-то грешны? А я вот думаю, что не грешна, потому что всего лишь люблю слушать людей, хорошую музыку. Люблю смотреть на ночное небо, особенно осенью, когда на нём светит Млечный Путь. Люблю горы, море, деревья… И ещё цветы, которые я сама выращиваю на своём дворе. Жалею, что больно время бежит…»

«Миша, над временем, как известно, мы не властны, и я с Вами согласна, что все мы в чём-то да грешны: кто-то больше, кто-то меньше! Когда я написала, что все мы в чём-то грешны, то имела в виду, если я и грешна, то только не перед Богом. А теперь скажите, какой грех самый страшный? Ложь? Воровство? Унижение человеческого достоинства? Шантаж? Предательство?.. И как быть, если даже плохая мысль – это грех! И какой грех карается сразу? А что, если грех совершают люди с высоким статусом? За них тоже надо молиться?.. Кому-кому, а мне это интересно знать».

«Фрида, спрашиваете, „…какой грех самый страшный…“? Тут бы я снова попросил вас хоть раз прочитать Новый Завет. Там, я уверен, Вы найдёте ответы на многие Ваши вопросы. Нет, не на все. По поводу грехов. Бывший фарисей, апостол Павел, ведомый Духом Святым, писал, что все грешники, и крупные, и мелкие, – все будут сидеть на одной скамье подсудимых в день Страшного суда. И те, кто, живя в этом мире, не покаялись, уверовав в Мессию, сойдут в преисподнюю. Более ста лет назад известный русский философ В. С. Соловьёв сказал: „Знание Библии одинаково необходимо всем мыслящим людям – верующим и неверующим; потому что если первые должны знать объект своей веры, то вторые должны непременно знать, что они отрицают“».

Читая эти письма, я видел двух разных людей, умеющих думать, мыслить, рассуждать и при этом оставаться при своём мнении. Не будь этого откровенного понимания и уважения друг к другу, вряд ли раскрылся бы так полно образ Фриды Койфман-Вайсман и христианского пастора – Миши Григоряна…

«Макс, думаю, что Ваша повесть о пасторе Мише Григоряне, писала Фрида, стоит того, чтобы о ней заговорили. Сколько таких Миш искали свой путь. И сколько таких Миш и сейчас не знают, в чём смысл их существования в этом непонятном, порою злом, но таком прекрасном мире. И вот он, этот путь – вера в Бога. Верить – это всегда хорошо. Вспоминаю свою бабушку. Как она верила! Денно и нощно молилась. И Он ей помог: Он подарил ей долгую жизнь. Только радости не было… В „Лакмусовой канарейке“ Вы затронули очень непростую тему, и спасибо Вам за это. Но в ней немало сомнений. Может, хватит их?! Сомнения будут всегда. И никакой Миша не сможет убедить человека в том, что Бог простит ему грехи. Грех всегда останется грехом, как бы мы ни молились. И это для меня самое главное в вере…».

Но Фриде я тогда написал, что МУЗЕЙ ХОЛОКОСТА Америки приобрёл мою книгу «На углях тлеет тишина», где я рассказал о шестилетней девочке, которая летом сорок второго вдруг заговорила стихами. И что стихи находили её в гетто, в лагерях, на улицах Немирова. Они забирались к ней в заброшенных подвалах, сараях, на чердаках, в зарослях лопухов и камышах, где она вместе со своей сестрой десяти лет пряталась от немцев, местных полицаев и других нелюдей.

«В дом стреляли, а потом это был уже не дом. Стал он весь – огонь и дым, небо пыхкало над ним.

И осталась на калитке обгорелая улитка. А когда совсем стемнело, что-то там ещё горело. Но людей кругом не стало, только тени пробегали».

«Совсем дурные немцы эти стали: стреляют в небо, как в людей стреляли. А если пуля долетит до солнца, и весь огонь из солнышка прольётся? И станет днём темно-темно, как ночью, и даже птичка цвиркать не захочет?»

Девочка, конечно же, не знала, что её стихи тихо и незримо «записываются» в уголочках памяти. Как и не знала, что с годами она станет прекрасным поэтом, автором восемнадцати поэтических книг, лауреатом премии «Олива Иерусалима» и премии имени Давида Самойлова… А ещё я похвастался перед Фридой, что за книгу «На углях тлеет тишина» мне выдали 27 долларов (!). И что на них я собираюсь купить остров ЗДОРОВЬЯ для бесплатного лечения всех желающих у лучших врачей мира.

«Макс, всю ночь читала Вашу книгу „На углях тлеет тишина“. И, конечно же, наплакалась. Всё время видела себя, и мою младшую сестрёнку, и моих подружек со двора, которым досталось то, что описано в книге. И уже который день не покидают меня слова, где Вы „просите“ зал (в котором Вы только что читали стихи этой шестилетней девочки) на минутку представить себе раннее утро. Заросли лопухов в стороне от дороги. Моросящий дождь. Яму среди этих лопухов и двух озябших девчушек, осторожно выползавших из неё. Боязно оглядываясь, они направляются в сторону города и неожиданно замирают. Перед ними, на одиноком дереве, висела босая женщина с распущенными волосами… Старшая девочка только бросилась бежать, но младшая схватила её за локоть, прижав к себе. Не отрываясь глазами от повешенной, судорожно глотая воздух, она прошептала: «Её раскачивало ветром, и в бок свисала голова. И я не знаю, как про это сказать слова. Я убежать, бежать хотела, а всё равно она – висела. И так скрипели скрипом ветки, и было холодно от ветра».