Мария Махоша - Заметки на полях жизни. Земное

– А Врата Святые внутри собора? – не унимается дама в зелёном.

– Нет, они пятые справа, для посещения Святых Врат потребуется отдельный билетик, и в этом году святые врата не одни и не только в Ватикане. Их много открыто и в Риме, и в Италии и по всему миру, так что не беспокойтесь – индульгенцию получить успеете, – гид отвечает уже спиной, стараясь поскорее ретироваться с поля боя от неприятных вопросов.

– Женщина, какие Святые Врата, вы о чём думаете? У православных Пасха завтра, а вы в католические врата собрались, за индульгенцией! – возмутился мужчина с бородой, явно знающий толк в религиозных канонах.

– Так я и хотела поэтому сегодня в них попасть. Завтра как-то неудобно, на Пасху-то… – извиняется женщина.

– Мужчина, что вы пристали! Сидели бы в России, постились и яйца красили. Сами тут прошутто вином запиваете, а других попрекаете воротами. Они вас заждались уже, за отпущением. Не судите, да не судимы будете! – вступилась за подругу в зелёном дама в фиолетовом.

Рядом с бородатым мужчиной супруга, по виду учительница – скромница с длинными тяжёлыми естественного цвета волосами, собранными в низкий хвост и с ненакрашенными губами. Такая ни за что не будет ругаться. Взяла мужа за руку, сжала. Дама в зелёном вкупе с дамой в фиолетовом встали в боевую стойку плечом к плечу, готовые дать отпор бородачу, и его скромнице-жене, и гиду, и, похоже, самому Папе Римскому Франциску, если потребуется. Четыре разноцветных холма размера пять плюс вздымаются не в такт, создавая эффект поршней в двигателе внутреннего сгорания. Только бы вразнос не пошли!

Знающий мужчина сражён ветчиной наповал. Подглядели, любопытные бабы, застукали его на глубине грехопадения до чревоугодия в страстную неделю, и теперь бросать в них камни не получится никак.

– А аутлет здесь есть где-нибудь поблизости? Раз уж мы в собор не идём, так хоть купим что-нибудь пока, – неосторожно поинтересовался молодой горячий молодожён.

Мужчина с бородой плюнул от досады и отошёл в сторону, смотреть на толпу у собора Святого Петра. Жена улыбнулась кому-то невидимому и последовала за ним. Все уже готовы были разойтись по своим делам, и вдруг:

– Правильно! Что время зря тратить? Вот мы когда в Непал ездили на медитацию, там было прямо в туре время предусмотрено на покупки. А тут такая программа, что ничего купить не успеешь, только сувениры по дороге, если хватать не глядя, – высоким хорошо поставленным голосом прокомментировала идею шопинга дама в шляпе и тёмных очках в форме бабочки, – гонят нас, гонят по музеям, по экскурсиям. Завтра сходим во врата, когда очередь поменьше будет.

– Минуточку, минуточку… – не удержался и вернулся в гущу событий мужчина с бородой, – медитация в Непале, говорите? А можно поподробнее об этом?

– Кстати, очень правильная была программа в Непале. Мы десять дней прожили в монастыре, учились медитировать, а потом два дня шопинга, и успели накупить всего. Хотите дам вам контакты туроператора? – ответила бесхитростная женщина в шляпе, явно не умеющая читать по лицам. Если бы в Непале её хоть немного научили видеть других людей, от неё бы не ускользнуло ехидное колючее выражение маленьких тёмных глаз, сверкающих над бородой.

– Простите за любопытство, – продолжил распалённый правдоискатель, – вы в какую веру крещены?

– В обычной нашей церкви меня бабушка крестила, а что?

– Нет, ничего… Я просто никак в толк не возьму для себя… Как это – вы в Ватикане индульгенцию просите у католиков, в Непале медитируете с буддистами, а в России на Пасху наверняка яйца красите?

– Ну да, а что такого?

Они оказались в центре группы, которая вся собралась обратно, будто магнитом притянутая, и обступила их, ожидая, чем же дело закончится. Словно ни Микеланджело, ни Рафаэль с Леонардо не создали в Риме ничего занимательнее этой перепалки. У многих в глазах было мнение, своё собственное, но все о нём молчали и с интересом наблюдали за развитием событий. Вопрос отношений с вратами, которые, по словам гида, "специально для нас открыли", терзал многих. Идти или не идти православным в Святые Врата в принципе и на Пасху в частности? Только молодожёны, далёкие от поисков иной правды кроме своей влюблённости, догнали убегающего под шумок гида и изводили её вопросами про ближайший аутлет. Остальные, все до единого, выстроились в почётном карауле вокруг своей веры в чужих устах.

Дамы, зелёная с фиолетовой, по-прежнему пылали и рады были бы вклиниться в разговор, но никак не могли найти что-то, к чему ещё кроме ветчины можно прицепиться для качественной ругани. Споры на интеллектуальные темы явно не были их коньком, и они безмолвно договорились хранить молчание, оставив за собой сильную точку мясного аргумента. Жена стояла чуть поодаль, опустив глаза, и терпеливо ждала завершения, каким бы оно ни было, готовая в любой момент исполнить свой долг. Была в ней такая жертвенность, что сразу становилось понятно – если мужа начнут бить, она непременно закроет его собой, так что никто не дотянется, и ни один волос не упадет ни с его головы, ни из его бороды. Он смотрел на неё иногда украдкой, сила его крепла, и он продолжал, уверенный в её поддержке всегда и во всём:

– А сами вы в какого Бога верите?

– Как в какого? В единственного, – искренне недоумевала женщина в шляпе, отвечая тихо и настолько миролюбиво, что даже с мягкой улыбкой.

– Так в Будду, или Христа, или, может быть, в Аллаха? Ваш Бог кто? – не в тон ей громко, с укором напирал бородач.

– Тот, кто меня услышит. В Туле, в Риме, в Катманду или в Мекке – неважно. Важно только, чтобы услышали, он меня, а я его. Неужели у вас нет такого своего Бога? Который не будет ни за, ни против ворот, медитации, плясок у костра или вкусной еды. Не того, который по чужим правилам, а того, который ваш, настоящий?

Она спросила слишком наивно, откровенно, бородач не успел закрыться от такой честности. Вопрос ударил в место, где нет защиты, брони от самого себя, пробил под рёбра так, что он осёкся, обмяк, и гнев в его глазах сменился на поиски убежища для подранка. Он сразу стал на полметра ниже ростом и выглядел очень обескураженно. Как можно было ожидать, что такая маленькая, неприметная, в очках, вместо того чтобы оправдываться, задаст вот такой вопрос здесь, на площади Святого Петра в Ватикане? И зачем эти люди стоят вокруг и слушают так, что тишина повисла, что им всем до его Бога? Жена не может от этого укрыть. Уж лучше бы били, тогда всё стало бы понятно – за веру даже хорошо быть битым.

Зелёная с фиолетовой уже набрали побольше воздуха в лёгкие, готовые к его ответу. Это ловушка, он сам попался на свою слабость, как на крючок, и за неё сейчас жестоко наказан. Вчерашний сытный ужин стоял у него поперёк горла, мешая говорить, но не только в нём было дело.