Наоми Рейн - В плену безмолвия

Она жила недалеко от моей школы в уютной небольшой квартирке. Книжные полки от пола до потолка. Вышитые салфетки, шкатулки, все стены украшены рисунками, самодельными бусами, "ловцами" снов. Мария дала мне два полотенца: побольше и поменьше, чистую майку, прокладку и шаровары. Мягким и одновременно непререкаемым тоном она сказала:

– Сходи в душ, сегодня переночуешь у меня. Одежду брось в стиралку, как раз хотела стирку запустить. А я пока заварю чай и испеку пирог.

Я с облегчением стянула испачканные кровью и потом вещи, отмыла пятна холодной водой в раковине, а затем засунула в стиральную машину. Стоя под горячими струями воды, я ощущала, как с меня стекает весь ужас этого дня. Вымыла голову шампунем с чудесным сладким ароматом манго. Я вздрогнула, заметив струйки пены на своих плечах, и скорее их смыла. Насухо вытерлась, оделась в чистые, приятно пахнущие порошком вещи. Замотала длинные мокрые волосы вторым полотенцем как тюрбаном.

– С легким паром, – ласково улыбнулась мне Мария, запустила стирку и вернулась на кухню. Миксер уже взбил белки с сахаром. Мария добавила их к нарезанным яблокам, промыла и всыпала изюм. Перемешала с мукой и посыпала корицей и имбирем. Пирог отправился в нагретую духовку, а мы сели за стол.

– Черный, зеленый или фруктовый?

– Фруктовый, пожалуйста, – ответила я. Обычно я не пила чай, предпочитала чистую воду, но я так редко оказывалась в гостях, что не смела привередничать.

К чашкам на столе добавилась керамическая плошка неровной формы с разноцветными разводами. В ней блестело вишневое варенье.

Я пила горячий чай, вдыхала сладкий аромат выпечки, и мне казалось, что я – какая-то другая девочка. Не сирота, вынужденная платить за крохи тепла отвратительными вещами, а обычная дочка заботливой мамы. Вот я пью чай на нашей кухне, она печет мой любимый пирог. Я после душа в чистой мягкой одежде. И нет ни одиночества, ни домогательств, ни кромешного мрака в отчаявшейся душе.

Я вдруг испугалась, что приятное наваждение рассеется. Вдруг она сочтет меня неблагодарной и выгонит?

– Огромное спасибо вам! – взволнованно воскликнула я, – за все, за все!

Мария внимательно посмотрела на меня и погладила по плечу.

– На здоровье, моя девочка, мне такие хлопоты в радость. Живу я одна, а принимать гостей очень люблю.

– Давайте я помою посуду! – вскочила я, едва мы закончили чаепитие.

– Хорошо, помой, – согласилась Мария, – а мне пока нужно подклеить несколько библиотечных книг.

Она принесла стопку стареньких книг, клей, ножницы и стала нарезать полоски бумаги. Особенно тщательно помыв чашки и блюдца, я присоединилась к ней:

– Я тоже хочу помочь, можно?

– Приключения – самые популярные среди детворы, оно и понятно, – кивнув, улыбнулась Мария, – а вот психологов мало кто берет, хотя мне они интереснее всего. Современные вообще прекрасно пишут, понятно даже непосвященным.

– Я очень люблю читать, – ответила я, – Энид Блайтон всю в детстве перечитала, – я указала на потрепанные томики.

Мы подклеивали странички, отошедшие от корешков.

– Да, иметь друзей и расследовать преступления – чем еще заняться детям, – усмехнулась она. – Если бы в жизни все было так просто, – ее улыбка ушла, сменившись тихим вздохом.

– А как в жизни с преступлениями? – спросила я.

– А в жизни часто жертвы даже не понимают, что по отношению к ним совершают преступление. Даже взрослые. Что уж говорить про детей. Есть очень много чудовищных вещей, которые остаются безнаказанными. Я раньше работала медсестрой в травме и всякого повидала. Избитые дети, изнасилованные дети…

Я вздрогнула, но она смотрела в окно.

– …дети, которые не выдержали пыток, и не смогли дальше жить.

– Покончили с собой?

– Нет, умерли от сепсиса или воспалений, организм отказался бороться. Мне было так больно их хоронить. Вот и ушла, не выдержала эмоционального давления. И черстветь душой тоже не хотела. Выгорела. Сколько зла в мире, сколько боли.

– Да, насчет зла и боли я согласна. Я живу с дядей и тетей, он вечно на работе, а она еле меня терпит. Через месяц закончу школу, поступлю в институт. И как только смогу съехать, сразу же от них уйду. А родителей у меня нет. И жизнь не радует.

– Бедная девочка, – Мария так ласково на меня посмотрела, что я чуть не расплакалась, – очень трудно без близких людей. У меня с семьей не сложилось, зато есть подруги. И я считаю, что даже если нет родных, нужно в первую очередь помогать другим. Если бы я страдала, что у меня нет мужа, тратила бы время на макияж и попытки соблазнения, что это была бы за жизнь? Я бы была несчастной. Я не в том возрасте, чтобы бегать на свидания. Но я стараюсь не грустить, а думать о том, что хорошего могу сделать для людей.

– Это так прекрасно! – воодушевилась я, – и я так хочу! Помогать другим, а не циклиться на своих переживаниях.

"Может, в этом корень моих бед?"– задумалась я. "Надо попробовать так же".

– Чудесно, – просияла Мария. – Книги мы все подклеили и можем перейти к рисованию.

– Рисованию? – испугалась я. – Я не умею рисовать.

– Я тебе покажу, – успокоила меня Мария, – там нечего уметь.

Она достала акварель, налила в банку воды и дала мне кисточку.

– Смотри, – она смочила весь лист чистой водой, а затем мазнула кисточкой с краской. Тоненькие алые лучики побежали во все стороны. На листе расцвел прекрасный цветок. Она смыла краску с кисточки и взяла фиолетовый оттенок. Поставила точку в середину цветка, и краски смешались в удивительных переливах.

– Как красиво! – заворожено воскликнула я.

– И очень просто, – подмигнула она, – попробуй сама. Задача покрыть лист красивыми разводами и переливами цветов. Мне нужно много разноцветных фонов.

Мы взялись за дело. Под моей кистью распускались цветы, вспыхивали зарницы, небо озарялось звездами. Мария научила меня посыпать мокрую акварель солью, брызгать водой или краской, стуча по кисточке над листом. Картины получались потрясающие! И главное, для этого вовсе не надо было уметь рисовать. Я влюбилась в акварель.

Так я подружилась с Марией. Милая, слегка полноватая, скромно одетая. Чем больше я узнавала ее, тем сильнее она мне нравилась. От нее веяло миром и добром. Мудростью и спокойствием.

Теперь все свое свободное время я проводила у нее. В ее доме всегда было, чем заняться. Она очень вкусно готовила и учила меня кулинарии. Мария подрабатывала не только библиотекаршей, еще пекла пирожки на продажу. Рисовала открытки акварелью и делала поделки из глины, бисера и разных камушков, ракушек, стеклышек и перышек. Все это Матильда – ее подруга, жившая по соседству, продавала на местном рыночке.

Мы месили тесто, перебирали гречку, чистили картошку и яблоки. Нарезали спелые сочные плоды тоненькими ломтиками, почти прозрачными, сбрызгивали лимонным соком, чтобы не потемнели.