Ю_ШУТОВА - Ловцы чудовищ

***

Покончив с формальностями, бросив вещи в свои комнаты и наскоро приведя себя в порядок с дороги, Рэй и Барни постучались в номер Полонски. Нужно было выработать четкий план действий, чтобы какая-нибудь мелочь не стала причиной неприятностей, а то и провала. После того, как на сборы им был оставлен один лишь вечер, да какие там сборы, Рэй просто поехал домой, собрал в сумку свежую одежду, и все, на этом его подготовка была закончена. Да, еще одно, Барни доверил ему всю сумму задатка. «Сходи, Малыш, в какой-нибудь банк, ты тут все знаешь, – сказал, – брось на карточный счет, поделить потом успеем». А сам Барни, получив номер в том отеле, где их встретил Юзеф, сразу завалился спать, раз все равно делать ничего не надо. После всего этого Миллер чувствовал себя статистом в чужой пьесе. А примой безусловно был Полонски, это за ним коридорный вез на своей тележке два объемных и явно увесистых кожаных чемодана, это он определенно подготовился к операции, и значит, план представить тоже должен был он.

– Заседание штаба считаю открытым, – Барни опустился в уютное кресло напротив телевизора.

Он успел переодеться, теперь крепкую его фигуру украшала вельветовая песочного цвета куртка, из-под которой выглядывала белая футболка, выразительно обтягивающая живот.

Полонски стоял у открытого окна. Оно выходило на залив, начинавший зеленеть у берега, сюда на пятый этаж долетал легкий запах цветущего пруда. На мощеной серыми плитами площади возле фонтана бегали и кричали дети. Полонски в последний раз вдохнул запах воды и водорослей, плотно закрыл окно. Прошел по комнате, машинально глянув в зеркало, мотнул головой, откинул назад свои светлые волосы, сел напротив Барни.

« Как заговорщики или шпионы из дешевого боевика », – думал Рэй.

Он, как вошел, так и стоял у двери, опираясь спиной о косяк. Потер пальцем горячий висок, заболела голова, больше всего ему хотелось сейчас расслабиться, выпить, повалиться на кровать, и чтобы тихая ненавязчивая музыка звучала, не задерживаясь в мозгу. Он взял стул у стены, третьего кресла в номере не было, и сел так, чтобы закатное солнце не било в глаза.

Совещались не долго, собственно все было решено еще в Лондоне и без участия Такера и Миллера. Первым делом найти ребят из передачи и договориться с ними о походе в лес, туда, где они нашли следы йети. Одновременно, как официальное прикрытие купить в местном зоопарке детеныша орангутанга, этим займется Полонски.

– Ну что, Юзеф, доставай свою игрушку, – Барни выразительно пошевелил пальцами, будто нажимал на кнопки.

Полонски открыл небольшой кейс и вытащил биопеленгатор. Небольшой приборчик Барни легко мог засунуть в необъятный карман своей куртки. Что он и проделал.

– Я прошу вас быть осторожными. Прибор очень дорогой. Фактически он существует в единственном экземпляре. И это ваша единственная возможность засечь йети, – предостерегающим жестом поляк попытался остановить Барни, – возьмите футляр.

« Он специально сделал упор на слово «ваша», или мне показалось? ВАША единственная возможность… А у него есть ДРУГИЕ возможности? » – Рэй поерзал на своем стуле, машинально погладил пальцем бровь. « Почему, правда, я к нему все время цепляюсь? Чем он так плох, этот красавчик, » – спросил он самого себя.

И сам себе ответил: « Плох, плох, есть в нем второе дно, нутром чую. Или я все-таки параноик? »

– Не беспокойся, парень, мой карман – самое надежное место. Эта штука прекрасно здесь уместится. А чемоданчик оставь себе, зачем нам таскать лишние вещи.

Аккуратный поляк вынужден был смириться. Он бросил последний взгляд на вместительный карман, куда уплыл пеленгатор, будто попрощался с дорогой семейной реликвией, откинулся в кресле, поправил волосы правой рукой.

– Теперь надо найти ребят, – Рэй решил проявить инициативу, но Барни сразу перехватил ее:

– Верно, Малыш, может этим и займемся прямо сейчас? Тут есть телефонный справочник. Дай-ка его мне, – полистал, – Ага, нашел, – ткнул коротким пальцем в страницу, – Юзеф, звоните в Университет.

– Звоните сами, Такер, вы же у нас специалист по русскому языку.

« Почему я уверен, что Барни не рассказывал ему про свою славянскую филологию? И почему это должно меня беспокоить. То, что мы имеем дело с серьезной компанией, я уже понял. Что стоило прошерстить прошлое Барни? А мое? Мое прошлое они тоже прошерстили? А если я скажу этому красавчику: «Вот когда я еще учился на четвертом курсе…», он сразу продолжит: «Вас, Миллер, выгнали после третьего»? В чем все-таки я пытаюсь его подозревать? Печаль…»

В результате двух-трех звонков охотники выяснили, что студент Евгений Кулаков живет в университетском общежитии на 5-ой линии Васильевского острова, что не так уж далеко от их гостиницы, а второй студент Иван Тарханов, в общежитии не живет, снимает комнату, а где, неизвестно.

– Прекрасно, одного пока вполне достаточно. Завтра вы его и посетите. Скажете, что вы киношники и хотите сделать фильм о поисках снежного человека, – Полонски поднял один из своих тяжелых чемоданов дорогой коричневой кожи, положил его на кровать и открыл.

Внутри оказались два кофра, явно, для киноаппаратуры, один побольше, другой поменьше. Он расстегнул застежки на большом, там была профессиональная видеокамера Betacam, в меньшем оказались всякие причиндалы для звукозаписи, микрофон, кассетник Sony, ауди- и видеокассеты.

– Во класс! – Барни взял в руки камеру, ласково погладил ее черный матовый бок, – всегда хотел такую. Поснимаем ребятишек в лесу, а потом смоемся и займемся своими делами, – довольный то ли тем, что все складывается удачно, то ли тем, что дали поиграться с любимыми игрушками, он рассмеялся тонко и высоко: «И-и-и-хи-и!», – неожиданно и совсем неподходяще для своего объемного тела.

– Все на сегодня? Я бы не прочь выпить, – Рэй облизнул сохнущие губы, – Идем в бар?

– Идем, – Барни опустил камеру обратно в кофр, застегнул, повесил на плечо, второй взял в руку, – Вы с нами, Юзеф?

Полонски, о чем-то задумавшись, пропустил вопрос, но через мгновение спохватился:

– Да, конечно.

« О чем он все время думает? » – этот вопрос вспыхнул в голове Миллера и тут же погас.

***

Рэй толкнул тяжелую обшарпанную дверь, и они вошли в высокий холл-тамбур, серые стены, крашеные в незапамятные времена синие псевдоколонны, плиточный неровный пол. Там было холодно как в погребе. Длинное тусклое зеркало, слинявшее от прожитых лет, меланхолично отражало унылую фигуру в стеклянной будке с окошечком.

Комендант общаги был на своем посту. За его спиной из стены торчали пронумерованные гвоздики для ключей, еще выше надпись на картонке грозно требовала предъявлять пропуск. Ключи коменданту никто не сдавал и пропуск не предъявлял, и сам он торчал в будочке не ради порядка, а спасаясь от вечного ворчания и ругани своей жены, заезжанной детьми, обедами, очередями, стиркой. Бессмысленное сидение комендант скрашивал полбутылкой 33-го портвейна. Она стояла на полу, как кошка, ласкаясь к его ноге.