Наталья Степанова - Песок

– Стой там, – его голос натужный, хриплый, – не подходи. Но она уже увидела, что лежит там.

Внезапно девочка чувствует приступ тошноты. Мина падает на колени, и её желудок больными спазмами извергает из себя какую-то жидкость. Она вспомнила всё, что произошло в городе. Вспомнила, почему оказалась там, где он нашёл её.

Всё, от шеи до коленей, пульсировало адской зудящей болью, как будто внутрь него насыпали кучу битого стекла. Он старался сохранять ясность мысли, хотя окружающее плыло перед глазами, и сознание грозило уйти в тёмную даль. Нельзя отключаться. Надо подняться и добраться до бункера.

Девочка

Он почти забыл о ней. Охотник попытался подняться, и боль пронзила его насквозь. Давненько он не чувствовал себя так паршиво… Неожиданно для себя мужчина рассмеялся хриплым сухим смехом. От смеха боль только усилилась, но он продолжал смеяться, пока не закашлялся от наполнившей горло крови. Какой же идиот – в одну ночь взял и поступился всеми принципами выживания. Просто сбрендил, не иначе.

Мысли о смерти уже давно его не посещали или он просто перестал их замечать. А теперь вот это. Охотник обратил налитые кровью глаза на мёртвое тело твари, которая чуть не убила его.

Какого черта я творю?

Мужчина привалился к валуну, постарался максимально расслабиться, во всяком случае, расслабить те части тела, которые он чувствовал, и сконцентрировался. Постепенно боль перестала разливаться по всему телу и собралась в тугой пульсирующий комок где-то под рёбрами. Теперь он мог подняться и отправиться в бункер. Мина тоже поднялась на ноги. Она испуганно смотрела на него своими огромными золотыми глазами.

Чёрт… – подумал он, – делать нечего, придётся взять её с собой. Если оставить её здесь сейчас, то не стоило тогда вообще драться с тварями.

Потом он позаботится о том, чтобы она всё забыла.

– Не отставай.

Охотник смог сковать боль и встать.

Какое-то время они шли молча. Одной рукой охотник как мог, зажимал самые сильные раны, но кровь текла меж пальцев, оставляя ненужные следы на песке. По этим следам их могли найти другие твари, посвирепее и покрупнее падальщиков: чёрт знает, сколько их гуляет этой ночью, раз они уже столкнулись с тремя. В другой руке он нёс опустевшую флягу. Он выпил уже литра два, а жажда продолжала одолевать его.

– С… сильно болит? – Тихо спросила девочка.

Ему было тяжело говорить, тяжело идти, он ощущал, будто несёт на себе груз, давивший его к земле. Она хотела знать, сильно ли болит его рана. Чёрт бы её побрал.

Если бы не она, он не был бы ранен. Боль в груди, словно почувствовав его злость, вновь стала расползаться по телу.

Охотник стиснул зубы и сильнее зажал рукой рану. Вопрос Мины остался без ответа.

Девочка опустила голову и немного замедлила шаг. Он прогнал злость: она всего лишь ребёнок. Она не понимает очевидных вещей и…

Она боится.

(И правильно…)

Опять ты

(…я всегда здесь)

Уйди, демон

(Смех)

До убежища осталось немного, он чувствовал это, надеялся, что ноги смогут донести его туда. В глазах темнело, грудь и правая рука онемели. Он собрал все силы, какие оставались у него, чтобы пройти последние шаги до заветной двери.

Я не умру…

Только не так.

Мина хотела помочь ему, но не знала, как.

Это из-за меня…

Такая простая и ужасная мысль.

Это всё из-за меня.

Мина нахмурилась.

Я должна ему помочь.

Изредка выходившая из-за туч полная луна серебряным светом заливала руины. Свет позволял увидеть, что они вошли в место, которое когда-то давным-давно было городком. Мина шла, постоянно оглядываясь. Она представляла себе красивые улицы с деревьями и цветами, высокие, в несколько этажей, здания с висящими на них трёхцветными флагами.

Как на картинке, которую она видела в древнем журнале.

– Сюда.

Хриплый голос охотника раздался откуда-то справа.

Прекрасная картинка тотчас померкла, словно занавес упал, открыв суровую реальность, тёмную и безрадостную. Матовый туман окутывал мрачные серые камни с торчащими из них прутьями, ржавыми от времени и рассыпающимися под пальцами от малейшего прикосновения. Деревья и цветы погибли, на искорёженных шестах больше не висели флаги.

Девочка последовала на голос: повернула направо и увидела, как он стоит на ступеньках, ведущих под землю.

Охотник увидел её, окружённую бело-золотистым светом, её сверкающие зрачки-бусинки, расширенные от испуга. Так он видел в темноте. Она была похожа на привидение.

Призрак прошлой жизни.

Он жестом, выражающим нетерпение, поторопил её, дал пройти вперёд и, спустившись вслед за ней, закрыл тяжёлую крышку.

Лестница вела глубоко под землю. В темноте было трудно идти, и Мина нащупала рукой прохладную стену, чтобы опереться на неё при спуске. Наконец, лестница закончилась, и они оказались внутри бункера.

Раздался сухой щелчок, жужжание, и в комнате зажегся свет. От долгого пребывания в темноте, свет показался девочке очень ярким – она зажмурилась и закрыла лицо рукой. В Урбане освещение было очень тусклым, так что город постоянно пребывал в серой атмосфере полумрака. Самое светлое место в городе было там, где стояли теплицы с овощами.

Значит, здесь он живёт, – подумала девочка.

Тёмное помещение оказалось квадратной комнатой, очень похожей на те, что Мина видела на картинках в старых истёртых книгах. К потолку крепились длинные как палки лампы. Всего их было четыре, работала только одна, но её было вполне достаточно, чтобы хорошо осветить комнату. Стены были тёмного цвета. Она не могла сказать определённо, какого именно. Пол был покрыт такими же циновками, что и в норе.

В углу стоял небольшой обветшалый диван. В городе диваны были только у верховных, остальные спали на привинченных к стенам полкам или на матрасах, разбросанных по углам.

Посреди комнаты стоял стол. Круглый с прямыми ножками и изрезанной надписями крышкой. Мина немного умела читать, но надписи были вырезаны на незнакомом языке, так что девочка не поняла смысла надписей. Сам стол казался таким древним, что если прикоснуться к нему, он может развалиться.

Охотник, однако, так не думал: он отвязал от пояса мешок и грохнул его на стол. Тот достойно выдержал. Он снял шляпу и стянул капюшон. Его одежда и лицо были сильно испачканы, чёрные, завязанные в хвост волосы блестели на свету.

Мужчина направился за перегородку, но остановился и медленно, морщась от боли, обернулся к Мине.

– Ничего не трогай, – тихо проговорил он и скрылся за перегородкой.

Мина перевела взгляд на диван. Коричневого цвета, на вид какой-то шершавый и неприятный, с ручками чуть светлее обивки. Из дыры с краю выпирала какая-то закрученная железяка. Девочка села на краешек дивана, как можно дальше от железной штуки, и послушно сложила руки на коленях.