Наталья Лозова - Проигрыш гарантирован правилами игры

Глава 1

Моя мама была эффектной женщиной. Полноватая крашенная блондинка с красивым лицом, большой грудью, безупречным внешним видом (прическа, макияж, маникюр, педикюр), в стильной и модной одежде собственного изготовления, на высоченных каблуках, с неповторимым шармом и обаянием (чего стоил ее фирменный слегка прищуренный взгляд из-под накрашенных ресниц) привлекала внимание мужчин, что приводило в бешенство моего отца, он ревновал.

Вопреки расхожему мифу о цвете волос, она была далеко не дура, от ее метких метафор мы с папой не раз подпрыгивали до потолка, но крыть было нечем. Никогда не забуду физическое ощущение собственной тупости в те моменты.

Ее единственным недостатком была категоричность суждений. Черное или белое – других цветов для нее не существовало, что стало краеугольным камнем в наших с ней отношениях. И чем старше я становилась, тем больше расширялась пропасть непонимания между нами.

У нее была любимая работа (она ушла на пенсию с должности диетической сестры в доме ребенка, на которой проработала более 20 лет), но личная жизнь не задалась – отсутствие гибкости мышления не позволило ей создать гармоничные супружеские отношения. Это был брак-война, не предполагавший заключения мирного договора. Только позорный плен "врага".

Мой папа – типичный русский мужик. Его мама преданно ждала своего мужа возле двери ванной комнаты с семейниками, чтобы отмытый Вася (мой дед) надел чистые трусы и не заморачивался необходимостью взять их с собой заранее. Кузнец атлетического телосложения, воспитанный на таких примерах, как он мог отреагировать на явное поползновение доминировать со стороны моей мамы: "Баба, знай свое место".

По факту, она его любила больше жизни, но принять таким, какой он есть, не смогла. Гордость не позволяла.

Работа, быт, безуспешные попытки изменить партнера, воспитание дочери, день за днем, год за годом – и наступила старость.

Подрастают внуки, убило током на даче любимого и одновременно ненавидимого супруга, и состояние здоровья ощутимо ухудшилось…

Много времени было потрачено на уговоры. Она отказывалась переезжать ко мне. Я не понимала тогда, что она не хотела уезжать из родного дома, где ее окружали знакомые, дорогие ее сердцу вещи и воспоминания. Только диагноз “рак” заставил ее уступить.

В канун Нового 2016 года я перевезла мать с ее нехитрым скарбом из Ангарска в свою трехкомнатную квартиру в Иркутске на своей маленькой машинке. Дети и бывший муж жили в Санкт-Петербурге из-за отсутствия адекватно оплачиваемой работы и перспектив в холодном, неприветливом, но боготворимом мной крае – Сибири.

Я тогда (используя язык протоколов) сожительствовала с молодым любовником из Узбекистана. Разница в возрасте составляла 15 лет.

Иногда в голову закрадывается мысль: бог не оставляет меня в трудный час и посылает мне на помощь своих слуг. В тот раз от него был направлен восхитительный, веселый и легкий на подъем смуглый парнишка. Мы с ним познакомились на сайте знакомств, название которого уже исчезло из моей памяти.

Его история проживания на территории России достойна особого внимания. Он, не владея русским, приехал за длинным рублем к своему другу и наставнику на заготовку леса в какой-то воруйке в качестве водителя лесовоза.

В таких сомнительных конторах использовались преступные схемы добычи древесины, и крышевали их местные крупные полицейские чины. Итогом интриг и войн между конкурирующими группировками стала облава миграционной службы на участке лесозаготовки. Документы, дающие право на работу в России, у моего любовника были просрочены.

Во время проверки он пустился в бега, и его гнали по тайге выстрелами, как дикого зверя.

В любом боевике погоня – увлекательное зрелище, но, к сожалению, не для того, кто убегает. Тайга, бурелом, длинноногий парень пытается уйти от преследователей, те в него стреляют и в итоге загоняют в ловушку. И это не охотники за головами на Диком Западе начала прошлого века, это сотрудники миграционной службы отстреливают безоружного мигранта в России в 21 веке. Его поймали и поместили в спецприемник.

Мне нестерпимо стыдно, что в угоду российскому криминалу коррумпированные чиновники позволяют завозить бесправную и дешевую рабочую силу с постсоветского пространства без каких-либо ограничений. Это разжигает межнациональную вражду, ведь приезжие вынуждены демпинговать и соглашаться на работу буквально за копейки. Кроме того, наличие бездомных, бесправных и безденежных людей из ближнего зарубежья усложняет и без того тяжелую криминогенную обстановку в стране.

Затем было судебное разбирательство. В перерыве заседания он выпрыгнул со второго этажа здания суда. При приземлении растянул связки голеностопа, и ему было больно двигаться. Но он убегал. Не знаю, что вдохновляло его тогда – пьянящий запах свободы, страх или что-то другое.

Отбежав на безопасное расстояние, беглец попросил у случайного прохожего телефон и позвонил другу. Тот его не бросил, вызвал такси, дал кров и еду на весь период выздоровления.

Позднее состоялось наше знакомство, во время которого мой будущий замечательный партнер делал мне комплименты на моем родном языке с приятным акцентом. Русский он выучил самостоятельно, просто общаясь с носителями, без учебников и учителей. И даже освоил письмо!

Несмотря на очень сложный мамин характер, они с Женькой (русский вариант труднопроизносимого узбекского имени) быстро подружились.

Но вернемся к повествованию о переезде мамы ко мне.

Буквально за час мы закончили ее благоустройство на новом месте – развесили картины, расставили хрустальные вазы в соответствии с ее художественным вкусом, на прикроватном столике разложили лекарства и косметику, белье и одежду разложили по полочкам в шкафу и записались на прием к врачу-онкологу на первый рабочий январский день в новом году.

31 декабря по традиции мы с ней наготовили много очень вкусной и сытной еды: разнообразные салаты, запеченную в духовке курицу, картофельное пюре.

Около трех часов дня она почувствовала сильную боль внизу живота. Мы вызвали скорую помощь, которая приехала через полтора часа. Эскулап со скорой долго изучал историю заболевания по выпискам из ангарских лечебниц, опрашивал и осматривал маму. Затем попросил поставить медсестру укол с обезболивающим.

– Это всё? – обомлела я.

– Пусть терпит, или везите в центр онкологии, я бессилен, – кратко, но емко ответил тот.

Парочка медиков удалилась, видимо, праздновать Новый год, оставив меня наедине с больным человеком, которому я не в состоянии была помочь.