Елена Петрова - Забытая тайна

Надев светлую рубашку и заправив ее в тщательно отутюженные черные брюки, Арсений направился на кухню.

– Что у нас с завтраком? – улыбнулся он Иванычу.

– Погодите чуток, – метался по кухне дядька.

– Ну вот, в кои веки я собрался поесть, а тут задержки, – наблюдая за суетой, шутил юноша.

– Все готово, сейчас, сейчас, – накладывал кашу в тарелку запыхавшийся Иваныч.

– Сам-то поешь, – позвал Арсений.

– Какая еда, у меня еще уйма дел, – ответил дядька.

Арсений спокойно ел гречневую кашу, размазню со шкварками, такую, как готовят в деревнях. Он привык к доброму рассудительному мужику, который каждый раз тревожно ждал приезда старшего хозяина. Это было забавно и смешно – всегда уравновешенный и спокойный, Иваныч превращался в суетливого, заикающегося старика. Хозяина побаивались все, особенно дядька, он просто трепетал от одной мысли, что тот останется недоволен его службой, а пойти ему было некуда, да и оставлять Арсения на чужих людей было жаль.

Юноша доел кашу и, стараясь не мешать Иванычу, направился на летнюю веранду. Было около одиннадцати часов. Солнце поднялось над старыми вязами, освещая каменные дорожки. Свежий утренний ветерок доносил из парка ароматы летних цветов, залетные птахи весело щебетали, перескакивая с ветки на ветку. Арсений достал с полки банку с зерном (Иваныч всегда припасал пшеничку для птиц) и через распахнутое окно насыпал корм. Птицы привычно слетелись к завтраку. Обгоняя и перескакивая одна другую, они жадно уничтожали утреннее лакомство. Арсений наблюдал за трапезой маленьких певуний, тревога понемногу отступала, уступая место ожиданию. Юноша задумался, взгляд его остановился, он как будто погрузился в транс, душа замерла, сердце забилось медленней, он сидел неподвижно, словно статуя, созданная гениальным мастером. Так тянулись секунды, минуты, а он все сидел, его веки не смыкались, взгляд был устремлен куда-то в недоступную даль.

– Арсений! – окликнул его дядька.

– Да, – Арсений вздрогнул всем телом и обернулся.

– Вы чего это, я аж испугался, где вы сейчас были?

– Все в порядке, помоги мне спуститься со ступенек, – попросил Арсений, подъезжая к краю большого каменного крыльца.

– Иду, – ответил дядька торопливо.

Иваныч привычным движением развернул коляску, и, помогая себе ногой, начал стаскивать ее.

– Куда это вы собрались, неужто позаниматься? – одобрительно расспрашивал Иваныч.

– Нет, поеду прогуляюсь к центральным воротам, открою засовы, ты же говорил, что отец приедет. Чтобы тебе не отвлекаться от трудов праведных, я сам, – улыбнулся юноша, устраиваясь на коляске поудобней.

– Ладно, езжайте, да осторожней там, – глядя молодому хозяину вслед, сказал Иваныч.

«Скучает, а этот старый „барон“ хоть бы когда вспомнил про парня да спросил о нем, только бумажки его интересуют. А он вот, гляди, ворота ему открывать поехал», – с горечью рассуждал дядька, провожая Арсения взглядом.

Арсений ловко управлял коляской, по пути он рассматривал окрестности: люпины и ароматные пионы буйно цвели по краю дорожки, сорванные ветром нежные розовые лепестки, еще совсем свежие, сплошь усыпали каменные плиты. Арсений загреб шелковую массу в горсть и поднес к лицу, вдыхая пьянящий аромат лета. Множество шмелей и бабочек кружили вокруг и радовали глаз. Юноша остановился, он попытался дотянуться до ближайшего цветка, в надежде прикоснуться к крылатому чуду, но бабочка вспорхнула и перелетела на дальний цветок.

«Да, вот бы и мне крылья!», – с досадой глядя на свои тонкие изуродованные ноги, тихо сказал Арсений и медленно покатился к выходу из парка. Центральные ворота находились далеко от дома, и дорога занимала без малого двадцать минут. Он рассматривал деревья, подмечая изменения, удивляясь быстро отросшим веткам на фигурных кустах самшита, ранней весной они с Иванычем стригли их, приводя в порядок после зимы. Давно он так не путешествовал, обычно его дорога пролегала до спортивной площадки и обратно, на другое совсем не хватало времени. Добравшись до старинных деревянных ворот на массивных кирпичных столбах, Арсений с огромным трудом открыл засов, тот уже изрядно проржавел за три месяца от парковой сырости и дождей. Машины редко заезжали в усадьбу, ворота без надобности не открывали, а Иваныч входил и выходил через маленькую калитку чуть поодаль. Юноша распахнул ворота, створы со скрипом медленно поползли в стороны, открывая мрачную панораму темного хвойного леса. Извилистая каменистая дорога, уже сплошь поросшая травой, убегала за поворот. Арсений вглядывался вдаль, жмурясь от яркого полуденного солнца. Вдруг на краю леса показались две фигуры, они быстро шагали к дороге – это пожилой мужчина и мальчик несли скошенную траву, завернув ее в старую мешковину.

– Добрый день, – поздоровался Арсений с подошедшими путниками.

– Здравствуйте! – чуть опустив голову, ответил старик и перекрестился, на его лице угадывалось удивление и неприкрытый страх.

– Помогите мне, пожалуйста, открыть ворота, – попросил юноша.

Мальчуган кинулся помочь, но дед схватил его за подол рубахи, с силой дернул вперед, направляя на дорогу. Путники прибавили шаг, стараясь быстрей отойти как можно дальше, мальчуган то и дело оглядывался, а старик подталкивал его в спину и негромко бранился. Арсений попытался открыть ворота сам, но тяжелые створки не поддавались, он выехал за ворота и еще долго провожал взглядом случайных путников, не понимая, что происходит.

– Арсений, вы где так долго? Я думал, что случилось, – спеша на помощь юноше, тревожно кричал дядька.

– Все хорошо. Вот ворота не слушаются или сил у меня мало, – ответил Арсений и развернул коляску.

– Сейчас, мы это мигом, – поспешил Иваныч и распахнул старые ворота.

– Иваныч, я тут людей видел, странные они какие-то, – рассказывал Арсений, вглядываясь в горизонт.

– Бросьте, люди они и есть люди со своими тараканами, – ответил дядька.

– Нет, эти испугались – когда я их попросил помочь, они почти бегом бросились от меня, я думаю… – рассуждал юноша.

– Вы все думаете, а тут дух перевести некогда, – перебил его Иваныч, было видно: он не хотел продолжать этот разговор и поспешил вернуться во двор.

– Смотри-ка, цветы как облетели, дорожку подмести бы надо, – начал дядька.

– Пусть лежат, смотри, красота-то какая, – разглядывая цветы, ответил Арсений.

– Да, красота, а от хозяина выговор получим за беспорядки.

– Иваныч, но все же скажи, почему те люди меня так испугались? – не унимался юноша.

– Глупости все это, дела у меня, пойду я, скоро и отец пожалует, а у меня не у шубы рукав, – оставляя Арсения на дорожке к летней веранде, ответил дядька. – Погуляйте пока, а я скоро.