Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга первая

В революционные бури люди, едва годные для того, чтобы грести веслом, овладевают рулем.

Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.

В эпохи бурных потрясений возможно все. Рабы становятся господами, карьеры рушатся в один миг, а женщины легкого поведения вершат судьбы государства.

Каждая революция бросает семена, которые дают всходы, часто противоположные тем, что от них ожидают.

Революция есть величайшее бедствие народа.

Одним из признаков революции стало то, что её первыми жертвами являются умеренные. А потом она превращается в борьбу экстремистов с двух сторон.

За революцией обычно следует гражданская война.

…Революция приводит от старого гнета к новому, а люди, не сумевшие быть свободными, остаются рабами, хотя и меняют своего господина.

Вы уничтожили несколько угнетателей – явились другие, худшие, чем прежние. Вы уничтожили законы рабства, вам дали новые законы крови и еще новые законы рабства. Не стоит разрушать для того, чтобы заменить одно насилие другим. Свобода состоит не в том, чтобы этот, а не тот, а в том, чтобы никто не угнетал.

Надо уничтожать не того, кто господствует, а господство. Надо как можно скорее возвратиться к обычному порядку правления, при котором закон все охраняет и никого не угнетает.

Революция случилась, она так же отвратительна, как и всякая революция, но нужно идти к тому, что возможно и после нее, а не к тому, что было до нее. До нее было то, что к ней привело. Будем стремиться к тому, что не приведет к ней. Революция сама себя должна изжить и прикончить…

Пять лет прожил я в Москве при большевиках: я видел их работу и изучил их приемы и систему, я участвовал в борьбе с ними и много испытал на себе. Свидетельствую: это растлители души и духа, безбожные, бесстыдные, жадные, лживые и жестокие властолюбцы. Колеблющийся и двоящийся в отношении к ним – сам заражен их болезнью; договаривающийся с ними – договаривается с дьяволом: он будет предан, оболган и погублен. Да избавит Господь от них нашу родину! Да оградит Он от этого позора и от этой муки остальное человечество!..

Всякое новшество чревато опасностями. По правде говоря, мне представляется чрезмерным самолюбием и величайшим самомнением ставить свои взгляды до такой степени высоко, чтобы ради их торжества не останавливаться пред нарушением общественного спокойствия, пред столькими неизбежными бедствиями и ужасающим падением нравов, которые приносят с собой гражданские войны, пред изменениями в государственном строе, что влечет за собой столь значительные последствия, – да еще делать все это в своей собственной стране.

Мои враги те, кто хочет разрушать, а не творить самих себя.

…Революция есть всегда временный общественный беспорядок, который начинается и производится ради прорыва к новому, справедливому общественному порядку.

Лучшие из русских революционеров соглашались в этой земной жизни на преследования, нужду, тюрьму, ссылку, каторгу, казнь, не имея никаких надежд на иную, потустороннюю жизнь. Очень невыгодно было сравнение для христиан того времени, которые очень дорожили благами земной жизни и рассчитывали на блага жизни небесной.

По идее подпольный революционер есть «героическая натура», восставшая против политического гнета и ведущая самоотверженную борьбу за свободу и справедливость. […]

Движимый ненавистью и ожесточением, он начинает понимать свою ближайшую революционную задачу, как самодовлеющую, порывает с единой и объективной государственной целью и решает, что его задача оправдывает все и всякие средства, и поэтому всякое правонарушение кажется ему допустимым, всякая ложь – позволенной, всякий успех – желанным; чувство элементарной порядочности смолкает в его духе, мораль объявляется предрассудком, правосознание разлагается в самом корне. Гонения раздувают его злобу до неестественных размеров. …Бывший «герой» живет и действует… как безродный авантюрист, враг своего государства, губитель своей родины.

В душе революционера незаметно, но окончательно сдвигаются все духовные мерила и перерождаются все критерии ценности. В то же время «революционность» превращается в главный и даже единственный критерий ценности, которым он измеряет все предметы и все жизненные отношения. Соответствие революционным целям дает положительную оценку, несоответствие – отрицательную. Наконец, классовый интерес, отстаиваемый им во что бы то ни стало, заполняет все рассудочные и революционные пустоты его миросозерцания – и вырождение духа становится неминуемым. …Правосознание у революционеров прямо предназначается к разрушению, воля народа к деморализации, инстинкт массы – к разнузданию.

Вижу соблазны, вижу надвигающийся позор, вижу неминуемое крушение – и сердце рвется от любви и скорби.

У людей есть непреодолимая потребность в козле отпущения, во враге, который виновен во всех их несчастьях и которого можно и даже должно ненавидеть. Это могут быть евреи, еретики, масоны, иезуиты, якобинцы, большевики, буржуазия, международные тайные общества и т. п. Революция всегда нуждается во враге для своего питания и выдумывает врага, когда его уже нет. То же самое и контрреволюция. Когда найден козел отпущения, то человек чувствует себя лучше.

Не может быть никакой революции восстановления, возрождения.

Ни в коем случае не революция, только эволюция.

Эволюция неизмеримо выше революции.

К прогрессу без варварства.

Всякая революция является последствием злоупотреблений власти. Но последствия каждой революции неизмеримо страшнее последствий любых злоупотреблений любой власти.

Я понял ложь всех революций истории: они уничтожают только современных им носителей зла (а не разбирая впопыхах – и носителей добра), – само же зло, еще увеличенным, берут себе в наследство.

Философ ( Рене Декарт ) считал, что намного умнее учиться приспосабливаться к недостаткам государственного организма, чем стремиться его разрушить, ибо эти разрушения угрожают людям огромными бедствиями. Таким образом, ученый подчеркнул необходимость постепенных продуманных государственных преобразований без революций и гражданских войн.