Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга первая

Революция пожирает своих детей.

Именем революции покрываются самые невероятные преступления против человечности, в жертву революции отдаются целые народы и культурные материки.

К числу недоразумений или неверных представлений о французской революции относится и то, что полагают, будто народом руководит кучка злодеев. А может быть, скорее, эти злодеи использовали настроение нации?

Ужас революции не в том, что она аморальна, обрызгана кровью, напоена жестокостью, а в том, что она дает золото дьявольских кладов, которое обращается в битые черепки после совершения ради этого золота всех жестокостей.

…В социальной практике революция… является главным, универсальным оправданием всех намерений и дел человека. Любых, в том числе и страшных, бесчеловечных, отталкивающих.

…Революция, конечно, существо получеловеческое, полузвериное. Те, кто не мчится вместе с ней, видят один только огромный, оставляющий после себя нечистоты зад зверя.

Революцию делают отверженные…

Ваши революции делают не лучшие, а худшие, за революцию хватаются и на них наживаются все, считающие себя неудачниками и обиженными, все озлобленные.

Преступники, умалишенные, алкоголики, вообще социальная грязь, лишенная всякого нравственного чувства и развращенная преступлением, – составляли самую главную часть бунтовщиков и революционеров.

В революционизме торжествует хамизм…

Революция прибегала не к лучшим представителям, а к разрушительным и разнузданным элементам. Революция выбросила на поверхность люмпена с его идеологией ненависти, зависти, разрушительства, произвола.

Народ, попавший во власть революционной стихии, теряет духовную свободу, он подчиняется роковому закону, он переживает болезнь, имеющую свое неотвратимое течение, он делается одержимым и бесноватым. […] Народу кажется, что он свободен в революциях, это – страшный самообман. Он – раб темных стихий, он ведется нечеловеческими элементарными духами. В революции не бывает и не может быть свободы, революция всегда враждебна духу свободы. В стихии революции темные волны захлестывают человека. …Революция делается над человеком, она случается с человеком, как случается болезнь, несчастие, стихийное бедствие, пожар или наводнение. В революции народная, массовая стихия есть явление природы, подобное грозам, наводнениям и пожарам, а не явление человеческого духа. Образ человека всегда замутнен в революции, затоплен приливами стихийной тьмы низин бытия.

Революция – это грабёж личной судьбы человека.

Наивно думать, что народ, попавший под власть закона революционной стихии, вошедший в магический круг революции, может быть руководим более разумными, просветленными и умеренными направлениями… Нет, в революциях неотвратимо господство якобинцев или большевиков. Болезнь должна быть изжита, яд должен сам себя истребить. Руководить революцией невозможно, и напрасно вы, делающие революцию и прославляющие ее, думаете, что вы руководите ею, управляете и созидаете. О как наивны, как темны и бессильны вы, думая, что вы свободны, что дух свободы действует в вас, что вы активны, что вы могущественны. Нет, вы – бессильные и пассивные рабы, рабы темных страстей, орудие темных стихий.

Если нарушена истинная иерархия и истреблена истинная аристократия, то являются ложные иерархии и образуется ложная аристократия. Кучка мошенников и убийц из отбросов общества может образовать новую лжеаристократию и представить иерархическое начало в строе общества. Таков закон всего живого, всего, обладающего жизненными функциями. […] Вместо аристократической иерархии образуется охлократическая иерархия. И господство черни создает свое избранное меньшинство, свой подбор лучших и сильнейших в хамстве, первых из хамов, князей и магнатов хамского царства.

Наша революция дала полный простор всем дурным и зверским инстинктам, накопившимся под свинцовой крышей монархии и, в то же время, она отбросила в сторону от себя все интеллектуальные силы демократии, всю моральную энергию страны.

Когда романтический, лирический поэт начал петь гимны неистовствам революции и писать статьи, оправдывавшие все ее злодеяния, он обнаружил лишь разложение собственной души, потерявшей всякое различие между правдой и ложью, между реальностями и призраками, и совершил предательство Духа.

…Сила революции в возвышенных стремлениях человечности, разума и свободы, а не в разнуздании животных инстинктов, вражды, произвола, насилия.

Революционная воля была расшатана ошибками максималистических течений.

Еще Платон говорил: нужно различать идею и ее носителя.

Платон также не соглашается, чтобы мир в его стране нарушался ради того, чтобы усовершенствовать ее управление, и не принимает никаких улучшений, если цена их – кровопролитие и разорение граждан. Он полагает, что человек доброй воли должен в этом случае все оставить, как оно есть, и только молить Бога о чудодейственном спасении. В этом смысле я был платоником еще до того, как узнал, что на свете был Платон.

Ими ( максималистами ) руководит слепая вера во всемогущество «революционного акта», в созидающую силу разрушения; эта вера вовлекает их в слепую борьбу за неосуществимую цель, а слепая борьба заставляет их судорожно хвататься за все средства и не останавливаться ни перед какими мерами.

Эти сторонники крайнего и непрерывного беспорядка суть опаснейшие враги революции, но это не мешает им называть «врагами революции» всех более опытных, дальнозорких и осторожных.

Они… были свободны от способности предвидеть результаты. Это были деятели, самоуверенной ощупью искавшие выхода из потемков, в какие они погрузили себя самих и свой народ, чтобы закрыться от света, который дал бы возможность народу разглядеть, кто они такие.