Богдан Богданов - Идиотентест

– Может, тебе поспать маленько? – осторожно, чтобы не спровоцировать, сказал я. Кира в таком состоянии мог наброситься на тебя с кулаками без всякого предупреждения. Мы дрались с ним, наверное, раз пятнадцать, и не всегда зачинщиком был он. У меня тоже порой ехала крыша. Ну, оно и понятно, когда тебе не более восемнадцати лет и в составе крови постоянно присутствует взрывоопасный коктейль из тестостерона, адреналина, допамина и всех остальных волшебных веществ и гормонов, которые в этом возрасте выделяются практически постоянно, затуманивая и без того неокрепшие мозги. Прибавьте сюда некачественный алкоголь и сомнительные, даже не всегда наркотические, вещества, и на выходе получаем практически ничего не соображающее существо. Но, как бы то ни было, сейчас я не имел никакого желания драться с Кирой и поэтому решил отстраниться от ситуации и пустить всё на самотёк, как часто делал в те годы, ну и, собственно, успешно продолжаю эту порочную практику до сих пор.

– Так, нука тихо, блин, – обеспокоенно произнёс Лёшик. – хоть ктонибудь, сука, подумал взять с собой жратвы, кроме той, что я вижу на столе?

– Я взял амулеты и огромный нож, – гордо произнёс я.

– Молодец, умничка. – Лёшик погладил меня по голове, и я замурлыкал от удовольствия. – Кто ещё похвастается?

– Есть картошка, репчатый лук, и чеснок, – подал голос Андрюха, который лежал на соседней сидушке и читал мою книгу (кстати, он не пил вообще). Не помню почему и тем более не знаю зачем он с таким раскладом с нами поехал.

– Всю закусь на стол! – скомандовал Лёшик.

Все начали копаться в своих рюкзаках и выкладывать снедь на импровизированный стол.

– Итак, что мы имеем? – Лёшик критично осматривал имеющийся провиант. Банка килек в томатном соусе, батон чёрного, пару кило картошки, две банки тушёнки и внушительный пакет с чесноком и луком.

– Чувак, а зачем столько лука? – обратился Тим к Андрюхе.

– Не знаю. У меня дома чтото лука было много, может, мать притащила, ну я и решил взять.

– Ну и чё, вы хотите сказать, что этого нам хватит? – Лёшик смотрел на нас как на умственно отсталых. Справедливости ради скажем, что именно он взял большую часть еды. И это означает, что никому более это в голову не пришло.

– Так, теперь пьём без закуски, – рационально предло жил я.

– Не решит.

– И то верно, – открывая бутылку, сказал я. – Предлагаю поскорее нормально залиться, и тогда нас перестанут заботить подобные мелочи.

– О! Наша тема! Я говорил, что люблю тебя, – нежно произнёс Лёшик.

Всем такая идея пришлась по вкусу. И мы продолжили.

В какойто момент, когда все мы, кроме ренегата Андрона, были уже изрядно бухи, Кира подскочил, словно его ударило током.

– Вы чё, дебилы, жизни не нюхали? С вами только водку и пить. Ничего не можете сделать понормальному. Как? Как, сука, вы собираетесь житьто вообще? – извергался он. Не сказать, что такой пассаж вызвал всеобщее недоумение. Я бы даже не стал утверждать, что это хоть когото заинтересовало. Однако рассудительный Лёшик всё же поинтересовался.

– Суть претензии, барбос.

– Как, сука, можно было поехать в эту глушь без еды? – неожиданно адекватно ответил Кира.

– А! Вот ты о чём. Эыто да. Но вместо того чтобы бакланить, сделай чтонибудь.

– Я сделаю, – сказал Кира и почемуто покрутил указательным пальцем возле виска. Видимо, этот жест отражал ситуацию в целом.

За этим содержательным диалогом мы и не заметили, как электричка, лязгая, начала останавливаться на какойто станции. По моим к тому моменту невменяемым расчётам, нам оставалось ехать минут тридцать. Клин я помнил точно, потому как мы долго ржали над вымышленной радиостанцией. Чтото типа «Радио Клин. Слови клина, и ты уже дома». Итак, это была вроде «Путепроводная», и, как назло, прямо на станции, красуясь заманчивой вывеской, находился магазин «Продукты». И естественно, после остановки он оказался аккурат напротив нашего окна. Ну, такое знамение не могло остаться без последствий.

– Ага! – победоносно заорал Кир. – Вот тутто я и закуплюсь. Найдется из вас хоть один нормальный человек, который сделает по уму? – Он поднялся и не вполне уверенной походкой, но при этом достаточно быстро направился к выходу.

– Я с тобой, – неожиданно заявил Обжора. Я вообще думал, что он спит.

– А деньгито у вас есть, долдоны?

– У меня нет, – сказал Обжора.

– Я и не сомневался, – подытожил Лёшик. – Но если вы всё равно идёте, то возьмите ещё водки.

И он протянул Обжоре двести рублей, как я понял. При этом он смотрел както очень поособому, как бы говоря, мол, давай, прояви себя, покажи, на что ты способен. Или ты просто возьмёшь и кинешь всех, как всегда? Так давай, смотря прямо в глаза, сделай то, что должен. Я подумал тогда, что это страшная ошибка, но, обратив внимание на то, что Обжора, в отличие от Киры, не взял рюкзак, а както сразу успокоился и откупорил ещё одну.

* * *

– Чувак, давай отдупляйся.

Я помню, что двигался, но не сам. Ктото тащил меня волоком по вагону. Через тамбур на свежий воздух. Я огляделся, с трудом подчиняя себе своё же тело. «Платформа Конаково ГРЭС», – вот что я смог прочитать. «Кажется, не на месте, – подумал я. – А где же все?» – подумал я ещё раз.

– Чувак, ну наконецто, – опять этот голос. – Слышишь меня?

– Ну, допустим, слышу, – пробормотал я в ответ. – Чё?

– Короче, ситуация такая: Тим и Андрон пошли на берег договариваться по поводу лодки. У нас рюкзак Обжоры, их с Кирой пока нет, – мне кажется, я даже кивнул в этот момент, хотя не понимал ровным счётом ничего. – Я… я пойду в магазин и куплю ещё водки, – продолжал Лёшик монотонным голосом.

– Эй, эй чувак, – он тряхнул меня, и я окончательно, насколько это вообще было возможно, пришёл в себя. – Сторожи пожитки, а я пошёл.

– Да, давай иди. Погодь, а топлива мне для настроения?

– Андрюха забрал сумку вроде бы, но поищи в рюкзаках, может, там чего осталось.

Голос явно удалялся. Я прилёг на рюкзаки и начал мучительно соображать. Я был пьян, но опьянение стало уже переходить в болезненную, предпохмельную стадию. Водки не хотелось. Пивка можно было бы, а лучше водички. О, точно! – минералка, она гдето должна была быть. Эта мысль придала мне сил, и я начал с остервенением копошиться в рюкзаках. О! Как же я хотел пить; я только теперь начал это понимать. Вытряхивая из сумок всё содержимое, я натыкался на вещи, которые серьёзно укрепляли моё стратегическое превосходство и общую значимость для всей экспедиции. Обе палатки, спальник, котелок, пенка, пакет с рыболовными принадлежностями и, наконецто, наполовину полная баклажка минералки. Я прильнул губами к горлышку и не отрывался, пока не осушил почти всё. «Надо бы ещё воды с собой прикупить», – подумал я, поудобнее устраиваясь на наших баулах. Меня само собой начинало беспокоить, что я находился в полном одиночестве. И при этом я понятия не имел, куда идти, а интересно, кто реально знал, где место? Я – нет, Лёшик – тоже нет, Андрюха – точно не знал. Обжора мог знать и…– наверное, Тим. Помоему, как раз эти двое и нашли этот, как впоследствии выяснится, небольшой островок посреди Волги. Смеркалось. На платформе не было ни души. Я задремал, как вдруг услышал протяжное завывание приближающейся электрички. Интересно, это последняя на сегодня или будут ещё? Не думаю, что их много тут курсировало; от силы шесть в день. А так как уже совсем стемнело, то эта была, скорее всего, предпоследней. Если никто так и не появится, то что мне делать? Ехать домой? Но я не смогу взять все вещи. Ждать до упора? Но сколько это может продолжаться? Да, это прям вот было интересно, как оно там дальше будет. Я находился в самом начале платформы, там, где останавливался первый вагон из центра, а спуск находился ближе к концу, и, естественно, люди старались пройти в последний вагон. Электричка подошла и, лязгнув усталым металлом, остановилась. В первом вагоне, который оказался напротив меня, не было ни одного человека. Мне подумалось, что даже время спросить не у кого, и мои надежды начали таять, как сами знаете что. Перспектива ночевать на платформе, конечно же, не радовала, но, в принципе, не критично, так как ночь должна была быть тёплой. Я ещё раз огляделся, и вдруг мне показалось, что я заметил знакомый силуэт.