Алла Пастухова - Страх в городе

– Мне нужно подумать.

– Конечно, подумай, – растягивая слова, произнес всеядный Антон Богданович. – Но я бы на твоем месте долго не рассуждал. Строение ветхое, проводка изношенная… Мало ли, вдруг пожар случится или, того хуже, разные инспекции начнут прикапываться. – Он захлопнул чудо-книжечку: – Подумай, родная, подумай. Съезди, посмотри на объекты, удостоверься, что не фуфло подсовываю, проверь по своим каналам, каким образом, – Саблин хохотнул: – плешивый колобок приобрел недвижимость, а после я к тебе на обед в «Емелю» зама подошлю. С ним под рюмочку коньячка и обговоришь детали. Между прочим, видный мужик и ни разу не женатый. Советую обратить внимание. Ну, чего нахмурилась? Обещаю: пойдешь навстречу – не пожалеешь. Под свое покровительство возьму, никто не обидит. Или гнушаешься?

Она выбрала Академгородок. Разруха на месте канувшей в лету детской здравницы ее не смутила. Напротив, Инесса посчитала это поистине королевским подарком от непонятно с чего расщедрившегося Антоши, зацикленного на ее двухэтажке: и площадь больше, и бор, и свежий воздух, пропитанный запахом можжевельника. Правда, от трассы далековато, но ведь и клиент у нее не бедный, на автобусе трястись не привык, предпочитает личный транспорт. Прикинула: если нанять гастарбайтеров 5 5 Gastarbeiter (нем.) – наемный иностр. рабочий. , можно обойтись малой кровью, а года через два и затраты окупятся, и прибыль пойдет.

Инесса потянулась ленивой кошкой, закинула руки за голову:

– Красотища! Я уже и не помню, когда в лес выбиралась.

– Смотри, как бы после радости плакать не пришлось. Лес лесом, а бес бесом, – назидательно выдала за ее спиной Татьяна Ивановна, обмахиваясь веточкой от комаров и выискивая, куда бы присесть: экскурсия по аллеям с разросшейся и цепляющейся к лодыжкам травой, к тому же заваленной мелкими и сухими шишками, ее изрядно утомила. Целый час на больных ногах, а везде ни одной хотя бы сломанной скамейки. – Саблин сволочь еще та: у него под брюками припрятан хвост и затолкнуты в ботинки от «Габор» копыта. Инна, пока не поздно, не связывайся с ним. Нутром чую, аукнется тебе его широкий жест. Виданное ли дело: природу на вонючий город променял! С чего бы? – Она пригладила короткую стрижку, основательно омолодившую ее круглое лицо с легким макияжем: – Такой впечатление, будто меня, как призывника, оболванили. А ведь твоя ненормальная Светка порывалась мне еще и брови выщипать. Еле отбилась. Воображала пучеглазая. Корчит из себя великого специалиста. Понавесила грамоток по стенам и выделывается.

– Ну, опять разворчалась. Ты когда-нибудь, чем-нибудь бываешь довольна? Тебе никто не авторитет. А Светлана Аркадьевна, между тем, – наш лучший стилист, победитель престижных конкурсов. Профессионал, для которого принцип Коко Шанель: «Нет женщин некрасивых, есть женщины ленивые» – не пустой звук. Она в каждого клиента вкладывает душу. Извини, но критиковать ее я тебе не позволю. – Инесса усмехнулась: – Надо же, «Габор». Когда только успела разглядеть? А с Антоном не напрягай. Сама в раздрае. Только все равно нет выбора. Он же открытым текстом предупредил, что, если начну артачиться, могут возникнуть проблемы.

– Мне бы подтяжку круговую, как у тебя, – жалобно простонала Татьяна Ивановна. – Были бы деньги, я, не раздумывая, в клинику к твоей Муратовой побежала.

– Танька, тебе один раз показать, что собой представляет это удовольствие, и навсегда пропадет желание ложиться добровольно под нож. Да и зачем? – Инесса посмотрела в сторону разграбленного дачниками и загаженного любителями пикников кирпичного корпуса. Из расположенной неподалеку котельной осторожно выбирался главный менеджер «Галатеи», опасаясь навернуться с разбитых ступенек. Прикоснулась к плечу секретарши: – Пошли, подруга. Кажется, наш Петрович созрел для вынесения вердикта.

Ковыляя следом за начальницей, Васильева чуть слышно пробормотала:

– Что-то ты не очень испугалась: и на лифтинг 6 6 Лифтинг – подтяжка тканей лица и шеи. решилась, и под общий наркоз легла.

Инесса резко обернулась. В карих глазах заблестели смешинки:

– Нашла чему завидовать! Если хочешь знать, я чуть не сдохла от потери крови. А все потому, что идиоткой была. У твоей Поляковой в свое время разум затуманился, и она вообще туго соображала. Невыносимо захотелось соответствовать молодому любовнику. Ты же, как я понимаю, гулять от Германа и охмурять смазливых ветреников не собираешься, а бзик – потешить без причины собственное самолюбие – не стоит жертв: операции не всегда проходят гладко, да и после них ты уже до конца жизни на крючке у пластических хирургов. Не лучше ли просто следить за собой? Тем более, у нас для этого в салонах имеются все условия.

– А куда подевался твой хахаль?

Инесса Эдуардовна звонко рассмеялась:

– Прогнала! Надоел. Я ж тебе говорю: идиоткой была.

Васильева с восхищением вылупилась на бывшую однокашницу: никогда, ни на граммулечку ей не дотянуться до Инки, хоть вывернись наизнанку. Настоящая женщина. Не то, что она, клуша.

Инесса уловила ее настрой, обняла:

– Успокойся. Еще неизвестно, кто из нас в выигрыше. У тебя семья, муж, который до сих пор тобой не пресытился, пылинки сдувает, а я, словно перекати-поле, никому ненужная, вся в работе и сама по себе. Даже ребенка не соизволила родить, упустила эгоистка время. А теперь…. Да чего там, совсем очерствела: мужиков, и тех покупаю. Одних для здоровья, других – от скуки, третьих – для показухи, чтобы таскать на разные сборища и презентации. – Она грустно выдохнула: – Поздно, все поздно: не за горами полтинник. Благородные принцы, как выяснилось, – товар штучный, давным-давно разобран, а оставшаяся некондиция – не уму не сердцу. Если и цепляет, то ненадолго. Видно, одиночество у Поляковой клеймом на судьбе выжжено. И чем дальше, тем меньше желания этому сопротивляться.

Пожилой менеджер «Галатеи» господин Креолов, имеющий по материнской линии аристократическое происхождение и являющийся активным членом Дворянского собрания, тщательно протер грязные ладони сорванным листком лопуха и, нырнув взглядом в раскрытую сумку секретарши, раздвинул в улыбке тонкие, пересохшие от жажды губы:

– Татьяна Ивановна, голубушка, плесните изможденному старику капельку вашего домашнего кваску.

– И мне, – присоединилась к его просьбе Инесса. – Так что скажете, Наум Петрович? Поедем смотреть супермаркет или на пионерском лагере остановимся?

– А чего, Инесса Эдуардовна, мы забыли в затаренной бананами и кириешками «Долине»? Шум, колготня, сброд – не солидно, – менеджер маленькими глоточками выпил квас, бросил пластиковый стаканчик в покосившуюся урну и забавно распростер худенькие, в пигментных пятнах руки: – Девушки, вот он, настоящий Эдем! Немного ума, вложения капитала – и люди сюда ринутся наперегонки. – Он нацепил на нос очки и заглянул в потрепанный блокнотик: – Итак, делаем в административном здании капитальный ремонт: меняем трубы, электрику. Короче, обновляем абсолютно все: от и до. Впоследствии можно к нему пристроечку соорудить, чтобы охватить всех желающих сюда попасть. Остальные корпуса сносим. Они нам ни к чему: эти хлипкие сборно-щитовые домики к зиме не приспособлены. Территорию слегка чистим, некоторые деревья вырубаем, прокладываем удобные дорожки для променада. Я, конечно, не ландшафтный дизайнер, но, так и вижу: перед фасадом – сверкающий в лучах солнца фонтан, и цветочки, цветочки, цветочки. Как у моего прапрадеда в Заречном имении, экспроприированном большевиками под пахотные земли. – Креолов презрительно скривился: – До сих пор пашут на руинах российской истории, – и внимательно посмотрел на разрумянившуюся от жары Татьяну Ивановну, которая когда-то в его присутствии по неосторожности брякнула, что у нее в роду были героические коммунары. Посмотрел не только внимательно, но и осуждающе. Как будто это она делала революцию и уничтожила принадлежащую ему по праву наследования графскую недвижимость.