Сергей Шинкарук - Вторая попытка

– Привет, дорогой, ты сегодня поздно, – встретила меня Грейс. – Замучили тебя твои несравненные агелонцы?

Она подошла, обняла меня руками за шею, положив голову на грудь. И хотя Грейс часто меня так встречала, каждый раз это трогало. Привычка воспринимать такие нежные жесты как само собой разумеющееся у меня еще не выработалась.

– Агелонцы – нормальные парни. А вот среди своих много сволочей.

– Зато они свои, и понятно, чего от них ожидать

Мы прошли в гостиную, там был накрыт стол, горели свечи. В ответ на мое удивление Грейс пояснила:

– Сегодня двадцать пять лет со дня нашего знакомства. Ты снова забыл.

– Выкручиваться не буду, действительно забыл. В следующий раз исправлюсь, – пообещал я.

– Ничего страшного. Дату нашей свадьбы помнишь, и то хорошо. Нельзя от мужчины требовать слишком многого.

За ужином я рассказывал Грейс о случившемся за день. Жена меня слушала и, как обычно, вставляла свои шпильки.

– Агелонцам надо было подождать еще сто лет, пока такие, как Уокер, не вымрут как вид, а только потом сообщать о своем существовании, – заявила она.

– Может, они вышли на контакт, когда увидели, что мы в критической точке.

– Критические точки у нас уже были, и не раз. Могли бы твои любимые пришельцы появиться еще в 39-м году. Уверена, тогда они о нас уже знали. Зависла бы над Землей сотня их кораблей и условия бы поставили: будете воевать – уничтожим вашу планету. Гитлер со Сталиным точно бы в штаны наложили.

– Они не могут так вмешиваться. Их принципы не позволяют.

– Не вмешиваться в дела самоубийцы – значит просто умыть руки!

Мы часто спорили на эти темы. Грейс не разделяла моего восхищения инопланетянами. Быть может потому, что для нее вообще не существовало кумиров или авторитетов. Как только где-то появлялся новый объект преклонения, моя супруга тут же находила в нем недостатки. А мои романы она громила безжалостно, естественно на этапе рукописи. Я злился, возмущался, спорил. Иногда орал и топал ногами… Но переписывал. И становилось лучше.

– Твоя секретарша Джилл тебя еще не соблазнила? – спросила Грейс, когда мы закончили есть.

– Еще нет, хотя очень старается.

– Бездарность! Я ведь ей дала почти месяц. Ну раз так, давай быстро в ванную!

Напрасно я когда-то поделился с женой особенностями поведения референта, у нее появился еще один повод для подколок.

Я первым принял душ, а через 5 минут в спальне, в одних трусиках появилась Грейс. Недавно ей исполнилось 56, она была старше меня на 11 лет. Но тело Грейс было обалденным: ноги, попа, животик, небольшая упругая грудь – все как у молодой легкоатлетки. Впрочем, она и была легкоатлеткой. Бегала когда-то 400 и 800 метров за университет и являлась кандидатом в национальную сборную. Потом получила травму, и пришлось ей профессиональный спорт бросить. «И хорошо, что так случилось, – говорила Грейс, – иначе сейчас была бы инвалидом».

Возраст супруги выдавало лицо. Она принципиально ничего с ним не делала – от пластики отказывалась, дорогими кремами не пользовалась. «Этим старение не замедлишь, – говорила Грейс, – только обманешь на время себя и окружающих. Пусть твои агелонцы лучше дадут нам эликсир молодости. Нам – это главе Комиссии и его жене. В отличие от остального человечества, мы заслужили».

– Устал, – то ли вопросительно, то ли утвердительно, – сказала Грейс, поставив колено на кровать. – Хочешь, сегодня я сама все сделаю?

– Нет уж! Я тоже хочу принять участие. Думаю, на минут двадцать меня хватит.

Хватило от силы на десять, и вскоре я крепко спал. Так крепко, что от трели мобильного не проснулся. Меня растолкала жена. Было шесть утра, и звонила Джилл.

– Извини, что так рано. Но у нас ЧП. Ночью было покушение на Тараки. В него стреляли.

– Он жив?

– Пока еще жив, но… Ему недолго осталось.

Я открыл файл, присланный Шефом. Итак, Грег Сандерс, 41 год. Холост. Не пьет, наркотики не употребляет. По утрам бегает… Выражение лица печальное. Странно, обычно бегающие холостяки выглядят веселее.

Калифорнийский университет. Магистр. Доктор уже в 30 лет. Чтение лекций. Лаборатория Лоуренса… Ну да, знаменитая лаборатория, где делается большинство открытий. Ну, как они утверждают.

Родители погибли 15 лет назад в автокатастрофе, с дядей и двоюродной сестрой практически не общается. На каких-то вечеринках и в больших компаниях не замечен. Все ясно: жизнь Сандерса – это сплошная физика.

А нет, не совсем! Короткий роман со студенткой. Рита Андерсон. Хм… хорошенькая. А ну-ка прогуглим… «Грег Сандерс, роман со студенткой». Удивительно! Много о Сандерсе, его научных заслугах, о том, что его обожают студенты, о романах, которые любит читать Грег. Но о Рите – ни слова. То есть об интрижке знало ограниченное количество людей, и они язык не распускали. Такое редко, но бывает. Однако Агентство все-таки оказалось в курсе. Что ж, такова наша работа.

Надо будет взять Риту Андерсон на заметку. История давняя, но к бывшим возлюбленным иногда за помощью обращаются, даже если не очень хорошо расстались.

Ого! У Сандерса есть увлечение, даже страсть! Он собирает нэцке – японские резные фигурки из слоновой кости. Оказывается, существует Международное общество нэцке, которое проводит семинары и издает журнал. И Грег эти семинары регулярно посещает. Весьма занимательно, только вряд ли мне пригодится…

А вот и главное. О своей идее Сандерс рассказывал в присутствии трех коллег и айтишника, который сидел в углу и что-то тихо настраивал. Два примечания: с айтишником говорить нет смысла. Это понятно – от него как раз и пошла информация. А из коллег Грега стоит обратить внимание на Кевина Паркера. Тот не просто заведующий отделом, где трудится пропавший физик, а почти что его приятель. По крайней мере, один раз вместе ходили на футбол. Есть еще краткая характеристика: «Не такой умный, как Сандерс, но очень упорный». Знаем мы таких упорных – на чужом таланте карьеру делают. Естественно, в качестве администраторов, так сказать руководителей науки.

Что ж, надо побеседовать с этим Кевином. Придется лететь в Лос-Анджелес. А это же почти пять часов. Ненавижу летать! Не люблю сидеть без движения. И спать сидя не умею. Может, позвонить Шефу? Вдруг этот пропавший физик сам нашелся?

Через полтора часа я был в аэропорту. Чтобы не так скучно летелось, скачал две новые книги: сборник то ли стихов, то ли просто поток сознания агелонского то ли поэта, то ли философа Тайкваны и очередной роман Джона Гришэма. Начал с инопланетянина. В книге рассказывалось о борьбе трех начал в душе человека, точнее – в душе агелонца. В этой борьбе, как внушал автор, достигается Великое Равновесие. И Равновесие это утверждает торжество Порядка над Хаосом, Справедливости над Злом. Этот же закон действует и во Вселенной…