Вячеслав Вертинский - Откровение от Утешителя, или Дневник сумасшедшего

Основная работа…. А ведь она не могла считаться законченной, если бы Ведающий не написал ещё об одном человеке – о женщине, с которой он прожил больше двадцати лет, о своей законной супруге.

У них был сын, соответствующего их браку возраста, которым Он гордился, потому что тот вырос человеком целеустремлённым, трудолюбивым, умным и очень порядочным. Ведающий сам же и прививал своему сыну эти качества, с самого детства, а теперь смотрел на него и радовался тому, что всё в принципе получилось так, как он и хотел: его сын вырос настоящим мужчиной.

Другое дело – женщина, жена Ведающего…. Несмотря на то, что она была миловидна, спокойна, хозяйственна и не глупа – он никак не мог найти с ней общего языка, общих интересов и общих привязанностей. Всю их совместную жизнь он провёл в борьбе с ней, стараясь переделать, перекроить, перестроить её, но у него не получалось этого сделать, так как она всё время сопротивлялась, хотя…. Хотя иногда ему казалось, что всё налаживается, но увы – это были всего лишь временные победы, а потом всё опять начиналось заново.

Любила ли она его? Наверное, да…. Он не знал точно. Любил ли он её? Наверное, да…. Этого он тоже не знал. Она всегда привлекала его, как женщина, а что ещё нужно мужчине, когда он молод и полон необузданных сил. Почему же он связал с ней свою судьбу, если сомневался в своих чувствах? Вопрос!! Скорее всего, им тогда двигала не Любовь, а обычный шопенгауэровский голос рода. Стремление воспроизвести здоровое потомство, увековечить себя в нём, и она подходила на эту роль, как никто другой. Она родила ему сына, и Ведающий остался доволен своим творением и спокоен за то, что его род не прервётся на земле….

Но время шло, и пропасть непонимания между ним и его женой росла с каждым днём, покуда не достигла таких размеров, что уже невозможно было даже докричаться друг до друга, и вся их жизнь неумолимо полетела в эту пропасть. Хотя со стороны всё выглядело вполне благопристойно, а иным даже казалось, что идеально.

Да, со стороны их отношения казались идеальными, и казалось бы всё было для счастливой жизни – практически всё, но не было главного: уже не было Любви, любви и взаимопонимания. И если без Любви ещё можно было как-то прожить оставшиеся годы, то без взаимопонимания и элементарного уважения – это сделать очень трудно. Это уже не жизнь, а доживание, а Он не хотел доживать то, что ему положено – он хотел жить. Жить по-человечески, не смотря на всю неприглядность и скудность окружающей его действительности.

И он продолжал бороться, лез из шкуры вон, стараясь обеспечить своей семье полноценную жизнь, но его супруга не ценила этих усилий. Он пытался объяснить ей прописные истины, но она не хотела ни слушать, ни понимать их, спрятавшись в своей уютной раковине, чтобы никто не нарушал её покой.

Она и сейчас не понимала его, когда он пытался, наконец, объяснить ей, чем занимается. Не поняла, когда он сказал ей, что хочет оградить их семью от того негатива, который присутствовал в его работе. Она не поняла всей серьёзности сказанного и просто в очередной раз отвернулась от него, попутно поставив неблагозвучный медицинский диагноз – сумасшедший.

А ведь если разобраться не спеша, то его жена тоже была причастна к этой работе, и возможно из-за неё как раз и начало происходить то, что происходило. Всё могло быть. Ведь и в их совместной жизни тоже были: Любовь и страсть, ненависть и непонимание, равнодушие и предательство. И возможно, как казалось Ведающему, этот прошедший год, когда он полюбил другую, был просто сокращённой версией всей его жизни, версией, данной ему для того, чтобы пережить всё заново: Любовь, разочарование, страсть, унижение, непонимание и, наконец – предательство.

Да, всё это было возможно…. Но была всё же одна вещь, которая в полной мере проявилась только в последнее время, хотя качеством этим он, Ведающий, обладал всегда, и называлось оно – умение прощать. Это качество могло быть рождено только Истинным чувством, но не только к женщине, а ко всему сущему. Любовь к окружающей тебя Жизни – тоже может стать источником Всепрощения: просто в его случае – это была Женщина. И именно через неё он и пришёл к Богу, или из-за неё Бог пришёл к нему, что в принципе было не суть важно, ибо в данном случае значение имел только один аспект: женщина, женщина, которая может полюбить и разлюбить, может одарить страстью, а потом предать, может уходить и возвращаться. Бог же однажды, придя к тебе, уже никогда тебя не покинет, не предаст и не разлюбит, так же, как не сделает этого Истинный Отец, любящий своего Сына. И это была Истина. Истина, для которой Ведающий не требовал никаких доказательств, ибо тут для него было всё предельно ясно.

Это произошло внезапно. Ведающий даже не мог дать название тому состоянию, в котором тогда пребывал и поэтому остановился на слове – Предчувствие. Он вдруг почувствовал, как происходила Измена, причём ему казалось тогда, что он точно знает – когда, где и с кем она произойдёт, но не сейчас, а позже. Возможно – много позже: письма ведь приходят не сразу, а спустя некоторое время…. Вот только он переживал это сейчас….

Был вечер, и было два человека, сгорающих от желания обладать друг другом: начиналось действо, приносящее плотское удовлетворение. Ведающий чувствовал это всей своей сущностью и от этого предчувствия ему с каждой секундой становилось всё хуже и хуже, ибо начиналась вакханалия.

Нет, он ничего не придумывал – он как бы сам присутствовал при этом, был невольным свидетелем, но ничего не мог сделать, чтобы остановить это действо. Да, он действительно не мог, потому что они были не одни – был ещё и третий, но не человек. Это был Демон Зла, присутствующий там и принимающий непосредственное участие. Демон, который в это время работал с ними, всасывая в себя весь этот дух, рождённый двумя обезумевшими телами, и питал им своего Хозяина, пославшего его – править этот Бал.

Да, Ведающий находился с ними от начала до конца, и он был один – Бога там не было, а вернее – Он просто отвернулся, чтобы не смотреть на всю эту грязь. Отвернулся…. И то, что поначалу казалось страстью, вдруг превратилось в похоть, а то, что стало похотью – переросло в извращение, Извращение переродилось в унижение, а унижение – в казнь.

Ведающий смотрел на это, и у него тряслись руки, и злость закипала в груди…. Господи! Это ведь такая мука – присутствовать на казни человека, которого ты любишь, пусть даже он и предал тебя, присутствовать на казни своей Души, на своей казни…

А Душу действительно казнили. Её распинали на кресте, вбивая гвозди в её тело, и Душа уже не выдерживала этой пытки. Да и Она, Она тоже чувствовала, что всё идёт как-то не так. Так быть не должно…. Не должно! Где же праздник? Где её праздник – о котором она мечтала, и который происходил всякий раз, когда она ещё была вместе с ним, с Ведающим? И почему сейчас всё идёт не так: не так красиво и нежно, не так напористо и бережно, а сумбурно, мелочно и пошло…. Где праздник Любви? Где небеса, которые она снова хотела увидеть? И она не выдержала, она смутилась и…, и она испытала то, чего никогда до этого не испытывала – стыд.