Анастасия Атаян - Колодец памяти

Я переводила взгляд с увесистого романа на телефон и обратно. Лучше ответить, иначе Миша припрётся проверять, всё ли нормально. Сделала глоток шампанского, морщась от пузырьков, ударивших в нос, и нажала на зелёную кнопку.

– Что такое? Я только вышла из душа.

– Отлично! Собирайся. Мы решили поехать ужинать в город. Сегодня ведь суббота, ребята предлагают сходить куда-нибудь потусить. Ты как? – он начал тараторить, и я на автомате отодвинула трубку на безопасное расстояние от уха.

Я оторопела от внезапного предложения. Миша всегда предпочитал вечеринкам тухлый вечер дома с книжкой или телевизором. Ожидать от него приглашения потусить было равнозначно моему «а не посмотреть ли нам сегодня хоккей?» – вероятность нулевая.

– А ты?

– Мы давно никуда не выбирались, – он пропустил мой хмык мимо ушей. – Думаю, можно вспомнить старые деньки. Я зайду переодеться.

– Ладно, – бросила я и нажала отбой.

Кинула последний взгляд на Джойса, достала из сумки сигареты и вышла на балкон. На юге рано темнело, вдали мерцали огоньки кораблей, а небо было украшено звёздной мишурой. Сидеть в тишине, вытянув ноги и положив ступни на балконную решетку, пить прохладное шампанское и мечтать о новых берегах – вот идеальный вечер на курорте, а никак не дикие танцы под надоевшие летние хиты.

Ехать на тусовку совсем не хотелось. Я хорошо помнила, как Сёма пьёт, и не была готова к испытанию, особенно при нынешних обстоятельствах, когда муж так и норовил сунуть нос в мой стакан и выставить меня пьющей, падшей женщиной. В студенческие годы Миша почти не пил, а лишь подставлял мне ведёрко на утро, когда мою вконец проспиртованную тушу выворачивало наизнанку. Сёма же, напротив, был всегда готов пропустить со мной стаканчик, а то и все четыре, и перетереть косточки однокурсникам. Чего греха таить, он был моим главным собутыльником. Пару раз мы даже просыпались вместе, но дали друг другу обещание, что эту маленькую тайну унесём с собой в могилу. Интересно, что, несмотря на количество выпитого – а пили мы много и от души, – до секса у нас так ни разу и не дошло. От концепции «дружбы с привилегиями» меня тянуло блевать больше, чем от трёх лонг-айлендов, отшлифованных бокалом дешёвого портвейна. На моё твёрдое «нет, давай не будем все усложнять», Сёма разражался хохотом, целовал меня то ли в щёку, то ли в уголок губ и отворачивался к стенке.

Раздался тихий стук в дверь. Я быстро затушила сигарету и, поплотнее замотавшись в халат, чтобы ни одна клеточка не выглядывала наружу, впустила Мишу в номер. Утром над нашим «семейным счастьем» нависли грозовые тучи, но встреча с Сёмой прорезала мрак. Муж был в хорошем настроении.

– Вот ведь совпадение! Сколько мы с ним не виделись? – тараторил Миша себе под нос, снимая убитые сандалии. Их давно пора было выбросить, но Миша считал, что обновление гардероба – пустая трата денег и продолжал носить вещи, пока они не превращались в груду лохмотьев.

– Последний раз мы видели его на митинге, – бросила я, подпиливая ногти пилкой. – Потом он устроился на службу императора и порвал все контакты с «либшизой». Ты же знаешь Сёму, он всегда мечтал пристроиться к кормушке, а на сходки оппозиции захаживал, лишь чтобы потом пойти и ужраться за компанию.

– Скажешь тоже! Просто у него завал на работе, да и развод этот…

Я на момент задумалась, представив, как наш развод повлияет на Мишу, но вслух ничего не сказала.

– Ты уверен, что хочешь ехать в город? – я решила сменить тему до того, как мы разругаемся.

– А ты не хочешь? Ты столько раз пыталась вытащить меня из дома. И я должен был ходить с тобой, а не отпускать тебя одну. Я постараюсь время от времени выбираться с тобой на тусовки. Мне кажется, попробовать стоит. В конце концов, не понравится, вернёмся в отель. – Он на секунду замолчал, а потом продолжил. – Я знаю, у нас есть проблемы. Но я не хочу, чтобы ты думала, что мы не можем их решить. Это наши общие проблемы, и если бы я больше прислушивался к тебе, этих проблем бы не возникло. Давай забудем про вчера и представим, что наш отпуск только начинается.

Он сделал шаг в мою сторону, потом ещё один. Дверь номера дышала мне в спину – отступать было некуда. Миша подошёл вплотную и крепко обнял меня. Я стояла, как вкопанная, руки по швам.

– Попробуем? – спросил он. Только бы он не полез целоваться!

– Хорошо, – громко сказала я, сделав полшага назад и больно ударившись пяткой о дверь. – Давай собираться.

Миша взял полотенце и ушёл в душ, а я зависла над раскрытым чемоданом, решая, что надеть. Мне совершенно не хотелось повышенного внимания, поэтому выбор пал на серое хлопковое платье в пол с рукавом три четверти – оно скрывало всё. Светка называла его монашеской рясой, настолько скромно и асексуально я в нём выглядела. Каблуки оставим дома – в последнее время от них ноет поясница. Весь удар возьмёт на себя Аня с её золотыми босоножками, а я буду довольствоваться ролью стрёмной подруги. Идеально. Никаких стрелок и нарисованных скул, никакой красной помады. Только тушь. В конце концов, я на отдыхе и имею право не выряжаться.

Пока Миша плескался в душе, я продолжала пить шампанское и смотреть на огоньки кораблей, мерцавшие вдалеке.

В наушниках играла Starlight :

Я тихо напевала себе под нос. Колина любимая песня. Он ставил её каждый раз, когда я приходила в гости.

Пора было прекращать – ещё пара куплетов, и я начала бы реветь. Я вытерла проступившую слезу тыльной стороной руки и вытащила наушники из ушей. Сегодня реветь было нельзя, сегодня надо было изображать из себя счастливую и любящую жену. Миша изо всех сил старался мне угодить, нельзя было облажаться в компании Сёмы и Ани. Надо было держать лицо, как бы тяжело это ни было, не давая окружающим ни малейшего повода заподозрить неладное. Сделала пару глотков шампанского и убрала бутылку в холодильник от греха подальше. Ещё немного, и я начала бы терять над собой контроль, а это в мои планы не входило.

Миша вышел из душа и начал одеваться.

– Может, наденешь то поло, которое я тебе купила? – надо было действовать быстро, пока он не успел облачиться в очередной раритет.

– Хорошо, дорогая. – Это поло тёмно-синего цвета ему безумно шло и сидело как влитое. – А ты пойдёшь так? Мы потом в клуб собираемся.

– Ты же знаешь, как я люблю это платье.