Анастасия Атаян - Колодец памяти

Сёма осушил бокал, поставил его на стол и вытер уголки губ салфеткой. На белой материи осталось маленькое бордовое пятнышко. Затем он махнул рукой официанту и заказал двойной виски со льдом. Когда официант записывал на клочке бумаги слово «Чивас», Аня опустила взгляд в стол. Наверное, она надеялась, что отпуск будет культурно-оздоровительным: йога по утрам на рассвете, экскурсии по руинам и музеям, серии спа-процедур. Ожидания не оправдывались. Так-то Ане крупно повезло – её сердобольное начальство настоятельно рекомендовало гражданам не ездить на курорты Турции и Египта. Семидневка в Хургаде или Анталье в компании Сёмы грозила обернуться недельным запоем.

– Анют, тебе чего-нибудь заказать? – Сёма приобнял её за голые плечи.

– Нет, у меня есть, – она взяла в руку бокал. Там оставалось максимум два глотка, так что Сёма лишь поджал губы, убрал руку с её плеча и посмотрел на меня.

– А ты что будешь пить? Джека с колой, как всегда?

– Я уже давно не пью Джека с колой, но приятно, что ты помнишь. За твоё здоровье! – я протянула пустой бокал официанту. – Джека с содовой и побольше льда.

Сёма нахмурил брови, а Миша подлил мне минералки. Я чувствовала на себе взгляд красавца в серой футболке. Лицо пылало, а меня знобило. Заболеть на море было последним, чего я хотела. В прошлый раз на второй день отпуска я слегла с гриппом и неделю провалялась с температурой на гостиничной кровати, закидываясь таблетками и разговаривая с телевизором. Наверное, у дяди Вовы и Малахова уши горели всё то время, что я лежала с пультом в руках и градусником под мышкой.

– Я сейчас вернусь, – кресло неприятно скрипнуло, когда я встала и придвинула его обратно к столику.

Меня слегка потрясывало, пока я шла в дамскую комнату, и я не могла понять, то ли уже приблизилась к опасной черте, отделяющей безопасное пьянство от небезопасного секса, то ли просто перегрелась на солнце. Умылась холодной водой и взглянула в зеркало. Лицо было красноватым – кожа не привыкла к яркому солнцу и не успела стать бронзовой, как у местных.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Миша, увидев, что я прикладываю запотевший стакан ко лбу.

– Да ничего вроде, – только и ответила я. – Смена климата, все дела.

Он приобнял меня и шепнул: «Если хочешь, можем вернуться в номер, у нас ещё неделя впереди, потусить успеем. Фильм посмотрим, я много всего закачал на комп». Я долго смотрела на него, пытаясь понять, как можно проявлять столько заботы по отношению к человеку, которому откровенно пофиг.

– Для клуба рановато, предлагаю допить и прогуляться, – сказал Сёма, взглянув на часы.

– Может, вернёмся в отель? – в голосе Ани слышалась мольба.

Сёма надеялся, что я брошу ему спасательный круг с корабля, державшего курс в водоворот ночных приключений. Он знал, что если я решила куда-то пойти, то пойду чего бы мне это ни стоило. Как-то я затащила его в бар прямо перед экзаменом, повод был самый банальный – я рассталась с любовью всей своей жизни и хотела напиться с горя. Мы завалились в одно совершенно незлачное заведение, где по понедельникам наливали четыре коктейля по цене одного – в мекку бедных студентов и всевозможных люмпенов. На экзамен мы позли на бровях, но каким-то образом умудрились сдать его лучше всех. Видимо, препод, овеянный парами перегара, поставил нам высший балл, лишь бы мы побыстрее свалили.

– Вы только с дороги, выспитесь лучше, – сказала я, наблюдая, как улыбка сползает с лица Сёмы.

– Я тебя не узнаю, – ответил он с досадой.

– Стареем-с…

Солнце было в зените. Дети отправились на послеобеденный сон, и только такие же бледные куропатки, как я, продрыхшие до полудня, пытались преобразиться в тропиканок, распластавшись на шезлонгах. Миша, к счастью, был вне поля видимости: то ли плавал за буйками, то ли спасал человечество, уткнувшись в лэптоп. Шум волн меня убаюкивал. На столике рядом красовался яркий витаминный смузи. День начинался хорошо. Достала из пляжной сумки потрёпанный томик Джойса. Закладок у меня отродясь не было: пришлось долго листать. Когда я, наконец, нашла нужную страницу и приготовилась к погружению в высокую литературу, Сёма плюхнулся на соседний шезлонг.

– Я смотрю, ты не отчаиваешься, – он ухмыльнулся и сделал большой глоток пива. Белая пена зашипела на губах, он быстро отёр её рукой.

– В плане?

– Сколько тебя помню, ты всё время таскала с собой Джойса, – Сёма прилёг и вытянул ноги, покачивая розовыми пальцами из стороны в сторону. – Сначала пыталась осилить его на английском, потом перешла на русский. Теперь вот снова вернулась к оригиналу.

– Это мой личный челлендж, – я захлопнула книжку.

– Тебе не лениво каждый раз его брать? Он весит где-то полкило.

– Это лучше, чем набивать сумку косметикой и прокладками.

– Тоже верно. Кстати, о прокладках… – Сёма перевернулся на бок, едва не сбив столик локтем.

– Я вся во внимании, – я взяла бокал в руку. Не хватало ещё, чтобы мой напиток бодрости и свежести свалился в песок.

– У Ани задержка, – выдал он.

– Очень интересно, но не надо всем об этом рассказывать. Тема-то деликатная…

– Я начинаю опасаться за свою холостяцкую жизнь.

– А нафига вы приурочили поездку на море к её месячным? Я бы убила Мишу, выбери он такой тайминг для отпуска. Очень вкусный смузи! Хочешь? – я протянула стакан Сёме, но он не оценил моей щедрости и сделал глоток пива. – Не хочешь, как хочешь.

– В другие даты не получалось. Она мне всю плешь проела из-за этого, кстати. А теперь нашла новый повод взъесться.

– Слушай, на фоне Иры Анюта божий одуванчик. Думаю, ты в состоянии вытерпеть её ПМС.

– У неё никогда раньше не было задержек, – Сёма сказал это таким голосом, будто на землю надвигался метеорит, а ему в руки попали файлы под грифом «Совершенно секретно» со стопроцентной инфой – столкновения не избежать.

– Сколько у неё задержка? День, два? Пусть тест купит, если так загоняется. Вы же предохраняетесь, правильно? Расслабься, друг мой…

Сёма начал с неподдельным интересом протирать запотевший бокал.

– Ты идиот? Вы что, не предохраняетесь?

– Да тише ты. Ну блин, я же не думал… – он весь напрягся и вытянулся как по струнке.

– На свадьбу пригласишь? Прости.

– Тут такое дело…

– Какое дело? Залетит – сделает аборт. На дворе двадцать первый век, ей дадут таблетку и отпустят домой.

– Аборт не вариант.

– Это ещё почему? Нафига тебе снова под каблук лезть?

– Я работаю на её отца. Геннадий Николаевич – её отец. Он очень идейный. Он даже предлагал запретить в России аборты, когда в Думе сидел. Аня верит, что аборт – это страшный грех, жестокое убийство беззащитного и безоружного. У меня никакого будущего не будет, если я предложу ей сделать аборт…