Алексей Воскресенский - Колышутся на ветру

Помогают отвлечься и расслабиться бег и те самые старые фильмы, которые когда-то смотрели с Сашей. Первой покупкой на собственные деньги стал DVD-плейер BBK. И каждый месяц я находила несколько дисков с фильмами 60-х, 70-х, 80-х. Плюс несколько дисков с любимой музыкой. Что ещё для счастья надо?

Наверное, хорошо, что я не люблю отмечать Новый год, потому что не расстраивалась, как некоторые, что выпадало дежурство в эту ночь. Позвонила поздравила маму. У неё болела голова, сказала, что как встретит, сразу ляжет спать. В последнее время всё меньше общих тем, и хоть стараюсь как-то оживлять наши разговоры – выходит наверное не совсем удачно. Вызовов меньше не становится, зима вообще самое тяжёлое в этом плане время. Нехватка витамина D. Я и сама разленилась и немного поправилась. Никому, конечно, не заметно. Меня до сих пор некоторые считают анорексичкой.

После вызова отзваниваюсь без надежды на чудо, но оно происходит – нас возвращают.

– Отлично ребята, хоть на станции встретим, я шампусика принёс, – говорит Олег.

– Ну, пожалуй, и я не откажусь, но если напьюсь – будете без меня работать, учтите.

– Ну куда же мы без вас, придётся напиться вместе.

– Киви девять, киви девять, запишем вызов, – обламывает наши сладкие планы Ивановна.

– Киви девять слушает.

– Звёздная семьдесят три – тридцать пять, без сознания, двадцать пять лет, мужчина.

– С Новым годом и тебя, Ивановна – выругивается наш водитель и разворачивается с мигалками через две сплошные.

– Здравствуйте.

Заходим в пропахшую сигаретным дымом квартирку. Кажется, тут десятилетиями курили, даже не открывая окон, обои жёлтые, как ногти того самого курильщика. Нас встречают двое мужчин лет тридцати, раздетые по пояс, разукрашенные совсем не художественными татуировками, кажется их называют партаками.

– Мать вашу, хули вы так долго!? – басит один из них.

– Спокойно, мужчина, кому плохо? – не дрогнувшим голосом спрашивает Андрей.

Я за его спиной, может не такой широкой, как хотелось бы сейчас, но какая есть. Олег за мной.

– Будет плохо вам, если не спасёте кореша моего! Сюда.

Мы проходим вглубь квартиры. За фанерной перегородкой – диван, на нём лежит парень в одних трусах, лежит лицом к стене. Воняет дерьмом. А вот и оно, размазано по полу.

Я поворачиваю голову пациента. Дыхание поверхностное, зрачки, как зёрнышки мака. Ищу следы от укола. Локтевые сгибы чистые, кисти тоже. Да и вен особо не видно. Нарик со стажем – значит нужно искать ниже. И точно, отодвинув трусы в районе паха нахожу след. Кожа вокруг покрасневшая – видно давно в пах колет.

– Как его зовут?

– Какая нахуй разница? Спасай блядина!

– Выбирай выражения, дружище.

Андрей смотрит в глаза этому неадеквату.

– А то что? – кривит морду он.

– Потом узнаешь.

– Андрей, ладно, давайте колите налоксон, кислород и на всякий случай глюкозку проверьте, – говорю я.

– Ну и куда ему колоть? – Олег пытается найти вену.

– Да туда же куда и он, видимо.

– Ладно попробуем.

Налоксон – противоядие от опиоидов, в частности героина, которым, судя по всему, балуются эти ребята.

Проходит пара минут, дыхание становится глубже и ритмичнее. Тело начинает шевелиться, приводя в восторг своих товарищей.

– О, Кед оклемался. Ща мы тебя братишка подлечим, – зудит над ухом один из корешей.

– В больницу ему надо, – говорю я.

– Хуицу. Я тебя ща сам в больницу отправлю.

Рука неадеквата тянется к моему плечу, но останавливается резким движением Андрея.

– Лапы убрал.

Лысый разворачивается, и ударяет головой в лицо Андрея, вернее почти ударяет, потому что голова встречает плотный удар с левой, сотрясаясь на добрую ЗЧМТ. Пока лысый падает рёбрами на тумбочку, Олег останавливает в прыжке, занёсшего нож над Андреем, татуированного. Я сдерживаюсь, чтобы не завизжать, как полагается бабе в такой момент.

– Викторовна, идите в машину. Вызовите ментов и наших.

Ребята скручивают руки обидчика, нанося ему удары под дых, пока он не затихает на полу, сворачиваясь калачиком.

После смены мы вышли с Андреем вместе. Утренний мороз бодрил, а память о ночном вызове держала уровень адреналина чуть выше положенного, поэтому спать не хотелось.

– Спасибо ещё раз.

– Да за что, Марин? Ты как? Испугалась?

Мы так и не обсудили этот вызов. С приехавшими сотрудниками милиции в квартире стало поспокойнее, нарика госпитализировала другая бригада, а нас вернули на станцию.

– Я больше за тебя испугалась.

– Хах, а чего за меня бояться? Я-то с виду такой, а когда-то ведь каратэ занимался. Коричневый пояс у меня был.

– Почему не чёрный?

– Пришлось бросить.

– Круто. Вот так проработаешь с человеком столько времени и не знаешь, что он, оказывается, каратист.

– Ну я же тоже не сразу узнал, что ты балерина.

– Да, что уж там, балерина. Ага…

Мы болтали пока шли в сторону моего дома.

– Ещё ты мне не рассказывал, как попал в медицину.

– Вот именно попал – подходящее слово. Если честно, пошёл туда, где взяли. У меня мама медсестра, и она была очень рада, когда поступил.

И знаешь, мне всё это нравилось, всегда интересовался сверх программы, изучал болезни, препараты, кардиограммы. К последнему курсу была повышенная стипендия и, в итоге, красный диплом.

Я говорил уже – это моя миссия. Тогда она была ещё неосознанна, но вела, как путеводная звезда. Оставаться в Питере не хотел. Да, представь, существуют такие люди. У меня что-то вроде фобии большого количества машин. Амаксофобия по-научному.

– Я тебе не верю.

– Ну просто не люблю я это движение вечное, шум, пробки. В Москве бы точно свихнулся.

– А кто любит?

– Да многие любят, на самом деле. А я вот попал сюда. «Мама, я еду в Всеволожск на скорую». Мама не очень обрадовалась. Она у меня одна в Питере. Да, брат ещё есть, бухает по-страшному, а отец добухался, ещё когда мне лет пятнадцать было.

– Сочувствую. Оказывается, я столько ещё не знаю о тебе.

– Понимаешь, может воспитание, может ещё что – я не особо компанейский человек. Друзей не ищу, стараюсь говорить правду, что не всем понравится, да и вообще, не люблю рассказывать, если не спрашивают.

– Какие замечательные качества, – вполне искренне сказала я.

– Спасибо. Не все их ценят.

Мы не заметили как дошли до моего дома.

– Ты пойдёшь на день рождения к Олегу? – спрашивает меня Андрей.

– Он пригласил, но ещё не знаю.

– А как же я?

– А тебе так важно, чтобы я была там?

– Ага.

– Зачем?

– Ну хоть один адекватный человек там должен быть.

У Андрея звонит телефон.

– Извини.

Он отвечает:

– Да, привет… Угу, и сколько? Ну хорошо, заеду. Хорошо, пока.