Алексей Воскресенский - Колышутся на ветру

Звонкий щелчок подзатыльника. Невольно пригибаюсь. Рядом со мной психованная мамочка учит сына креститься или молиться. Видно что парень тоже не смог отказать своей маме, но почему-то мне кажется, что шансов у него было меньше, чем у меня. Служба продолжается, как ни в чём не бывало. Смотрю на парня, чуть повернув голову направо. Красивые скулы, высокий лоб, приятное лицо. Парень замечает мой взгляд и подмигивает.

Что? Какой нахал! Я отворачиваюсь не подав вида, а сама думаю: «А он хорошенький».

«Ааапчхи» – раздаётся взрыв на всю церковь, так, что поп замолкает. Красавчик, подхваченный мамой под руку, вылетает с ней за дверь. «Ай-яяй что-за молодёжь, ничего святого, понаражают бездарей, бог простит», – шепотки пробегают по залу, поп, откашлявшись, заводит свою шарманку снова: «Благ ест тот чьи помыслы чисты…»

Пару дней хотелось увидеть этого парня снова, а потом забыла даже, как он выглядел. Не до этого было. Но где-то через месяц, неожиданно встретила, тут же узнав. Красавчик сидел в компании нескольких мальчишек, в соседнем дворе на лавочке. Он выделялся среди всех: казался старше и серьёзнее остальных. Специально прошла рядом, но будто не замечая, стараясь идти красиво, как на сцене. Может это выглядело глуповато, но тогда казалось хорошей идеей.

Краем глаза засекла, что он посмотрел в мою сторону и отвернулся. Может не узнал? А с чего я вообще взяла, что ему интересна? Вот дура! Мама же предупреждала: «Никогда не строй воздушных замков с парнями». Наверное, это и значило не рассчитывать, что каждый, кто нравится, при моём появлении должен лететь сломя голову, стелить мне красную дорожку.

Мама твердила, что «женщина не должна зависеть от мужчины, а реализация независимости – это или успех в искусстве, либо хорошее образование и работа».

Папа же смеялся над ней, в шутку называя «стервой – феминисткой» и говорил, что «без любви все деньги мира и успех – это пустой звук, это пук, от которого сам задохнёшься. Любовь же открывает окна и впускает свежий воздух». Такие вот отцовские метафоры запоминались лучше, чем мамины житейские мудрости.

Следующая наша встреча случилась осенью.

Солнце пригрело, заставив снять тёплый кардиган, и я шла, заглядываясь на своё отражение в витринах магазинов, оценивая как выгляжу в своей пёстрой маечке и вдруг налетела на препятствие.

– Ой, извините пож…

Не успев договорить, я теперь увидела, что препятствием был тот самый парень.

– Привет, ты чуть не сломала мне нос, но я готов простить, если позволишь проводить.

Он улыбнулся. Какая-то взрослость была в его синих глазах и мягкость. При ближайшем рассмотрении, красивое лицо ничуть не поплохело, как иногда бывает, и даже небольшой шрам над правой бровью не портил его.

– Меня Саша зовут.

– Марина, – смущённо ответила я, силясь не отводить взгляд.

Я не знала, как это происходит: всё это общение, встречания, влюблённости. Мы шли. Он молчал, переодически чуть поворачивая голову и собираясь что-то сказать. Заметила, что он покраснел.

– Ты тоже не любишь ходить в церковь? – решила взять инициативу в свои руки.

– Да, но приходится.

– Мама заставляет?

– Ну, вроде того. Ей сложно отказать. Хочешь мороженого?

– С удовольствием, только в другой раз. Меня папа ждёт сегодня. Нужно его проводить на работу.

– На работу? Ты что, каждый день провожаешь отца на работу?

– Пару раз в месяц. Он много летает по миру. Он помощник помощника министра иностранных дел.

– О, вот это я попал. А мама у тебя не секретарь секретаря президента?

– Иди ты. Мама тоже в министерстве. Только культуры. Вот, такие дела.

– Ты же знаешь, что мы почти соседи? Я тебя часто вижу.

– Странно, а я тебя никогда.

– Ну не ври.

– Не вру.

– Ну ладно. Хочешь я завтра за тобой зайду, пойдём в кино?

– Попробуй.

На следующий день Саша был более разговорчивый.

– Меня сегодня из класса выгнали, – хвастливо сказал он.

– За что?

– Училка матемши подошла тихо на контрольной и увидела, что я не делаю задания, а пишу в своём блокноте. Схватила его и швырнула в сторону мусорки. Представляешь? Без единого слова.

– И ты сделал выводы и вышел из класса? И что ты там писал?

– Да, мы поняли друг друга без лишних слов. Я пишу стихи, когда мне скучно.

– О, интересненько! Дашь почитать?

– Ммм, когда-нибудь.

Саша взял меня за руку. Это было новое ощущение, не то что с мамой или папой, когда маленькая. Что-то интимное и волнующее. Он сделал это ненавязчиво, продолжая разговор.

– Значит любишь поэзию. Пушкин, Лермонтов? Кто там ещё? Кто тебе нравится?

– Мне не нравятся поэты прошлого, прям воротит, ни строчки не могу запомнить, когда заставляют учить. Пожалуй Бродский только если.

– Не читала. А что он пишет?

Саша сглотнул, откашлялся и тихим голосом начал:

Саша прочёл это без особой интонации, но лёгкий озноб с мурашками пробежал до кончиков пальцев и слегка закружилась голова.

– Романтично. И грустно.

Его ладонь стала влажной и он убрал руку, поправил свои густые чёрные волосы.

Саша вёл меня в кино. Постоянно смотрел на меня, прямо в глаза, и улыбался своей кошачьей улыбкой.

– Что?

– Ты очень красивая. Похожа на Хэлли Бери. Только лучше.

Я рассмеялась.

– Похожа. Но свои волосы я никогда так не обрежу, хоть они меня и бесят иногда.

– Почему бесят? Красивые волосы.

– Ага, жестяная мочалка.

– А мне нравится.

Саша провёл рукой по моим волосам. – Ты самая необычная девочка, какую я встречал.

Теперь после занятий он ждал меня у порога училища. Подружки жутко завидовали. Но мне никогда не важно было, как казаться взрослее и лучше, так и скрывать свою личную жизнь. Хотят – пусть обсуждают, завидуют, хвалят, заходятся слюной – это их дело. Моё дело – быть счастливой и влюблённой.

Незабываемое лёгкое время, когда каждый новый день с ним был наполнен яркими моментами. Чувствовала себя героиней фильма. Кстати, благодаря Саше полюбила кино. Саша восхищался фильмами с Робином Уильямсом. На маленьком экране подвального кинотеатра, который держали продвинутые ребята, называвшие себя андеграундной интеллигенцией – дети богатых родителей – мы смотрели фильмы, которые не показывали в советских кинотеатрах.

«Общество мёртвых поэтов», видимо, был любимым фильмом тех ребят, в частности Саши. Смотрели его по два раза в месяц, и после каждого просмотра Саша был задумчиво-воодушевлённым. Мне же нравились старенькие американские и итальянские картины 70-х – 80-х годов.