Павел Шаров - История одного содружества

И началось! Зарплата упала до ста рублей (стипендия). Работы по внедрению разработанных Павлом узлов и приборов в производство без него никто выполнить не мог. Завком продолжал поручать ему организацию различных праздничных мероприятий. Появились и обязанности по партийной работе с коммунистами отделения. Голова гудит. Дома почти не бывает. Срок аспирантуры скукоживается, как шагреневая кожа.

И тут он получает приглашение начальника нового СКБ Бориса Матвеевича Григорьева. Оказывается, тот узнал, что автором технического задания на разработку новой модификации измерителя плотности потока СВЧ-энергии в пространстве взамен выпускаемого серийно был Павел Шторов.

– Приходи к нам на полставки ведущего инженера по совместительству и проводи в жизнь задуманное, – предложил начальник СКБ.

Оставалось дело за малым: явиться к секретарю парткома института и «обрадовать» его заявлением о переходе.

– Борис Антонович, – пояснил он секретарю парткома, – от института до завода километров семь. У меня штаны лопнут работать там и тут.

– А зачем ты всё это придумал?

– Так ведь трёхлетний аспирантский срок проходит, а у меня ни кола ни двора. Пора вздохнуть да за дело взяться.

– А ты что, думаешь, тебе там дадут дышать?

– По крайней мере, есть возможность полезное с приятным совместить. Я имею в виду разработку нового измерителя плотности потока СВЧ-энергии и диссертацию.

Секретарь задумался. Потом взглянул в глаза Павлу и, не скрывая сожаления, произнес:

– Жалко, конечно. Но решил – значит решил.

И Павел ушёл.

Оказалось, насчёт вздохнуть Борис Антонович не зря сомневался. Вздохнуть в СКБ завода ему не дали.

Во-первых, он обнаружил, что из двух лет, отпущенных на разработку измерителя плотности потока СВЧ-энергии, осталось только три месяца. Предыдущий главный конструктор увлёкся разработкой ограниченного ряда узлов прибора – комплекта антенн. Этих антенн он наплодил штук пятьдесят. Павел сразу же понял, что изготовить эти антенны завод не сможет как по технологическим, так и по экономическим причинам. Он собрал их в кучу и сдал в металлолом, заменив обычными рупорами с переходами от преобразователей, разработанных в Вильнюсе. Начинать надо было всё сначала. Вот тогда он и стал собирать группу разработчиков.

Собрал. И началась напряженная работа. Если учесть, что на него нагрузили ещё одну разработку по модернизации его же преобразователей, созданных ещё в институте. Если учесть, что в отделе главного конструктора завода опытных инженеров ещё не было, с него никто не снимал техническое сопровождение на заводе ранее разработанных им приборов, то ясно, что про аспирантуру он опять вынужден был забыть. Единственным положительным фактором было то, что он стал получать как стипендию, так и зарплату в полставки ведущего инженера. Когда заканчивался срок, отпущенный на защиту диссертации, у него оставался один способ – перевестись из очной аспирантуры в заочную. Таким образом он получал ещё один год аспирантуры, но уже без стипендии. К этому времени разработки, возложенные на него в СКБ, в спешке заканчивались.

Его пригласил к себе директор СКБ Борис Матвеевич и предложил перевестись из института в СКБ на постоянную работу в должности начальника лаборатории. Учитывая, что все работы в центральной разрабатывающей лаборатории в той или иной степени завязаны на нём, он подумал и согласился. С письмом от имени директора СКБ он предстал пред очи создателя отечественной измерительной техники, директора центрального института с просьбой направить его для работы в СКБ. Директор задумался, пожелал успехов в организации работ на новом месте и подписал своё согласие на перевод. К тому времени воспитанники центрального института уже успешно работали в многочисленных КБ, СКБ и институтах республик страны.

Павел был уверен, что вот-вот будет назначен начальником центральной лаборатории взамен уходящего в главные конструкторы завода Боброва. Но если бы Бог знал, что задумал дьявол! Когда человек доволен, он улыбается, изображая губами лодочку. Павел улыбался, когда передавал Борису Матвеевичу направление о переводе в СКБ.

– Ну, Шторов, теперь о самом главном. У нас из лаборатории микроэлектроники уходит на работу секретарём парткома завода начальник этой лаборатории Буравкин. Занимай его место.

Лодочка перевернулась, и края губ отвисли книзу. Всё рухнуло. Борис Матвеевич Григорьев – бывший секретарь райкома партии – был умудрённый комбинатор. Но своей комбинацией с Павлом Шторовым он фактически ослаблял главную разрабатывающую лабораторию. Исправить положение можно было бы только, пригласив из института зрелого специалиста. Но кто пойдёт? И с какими новыми идеями? Во-вторых, он сунул Павла в область, в которой вся отечественная промышленность топталась на месте. И Павел не был исключением. То есть он потерял себя. Возвращаться в институт было сложно. Приглашения в аналогичные КБ, он отвергал, поскольку это отбросило бы его ещё дальше от тех идей, которые он вынашивал.

Павел снова задумался и решил: «Врёшь! Нас тупым нахрапом не возьмёшь! Может быть, это и к лучшему. Задуманные задачи создания новой техники для измерения сильных электромагнитных полей и плотности потока СВЧ-энергии без совершенно новых конструкций входных СВЧ-устройств не решить. Значит, начинать надо с создания в лаборатории микроэлектроники новой тонкоплёночной элементной базы». В его распоряжении оказалось несколько дорогостоящих вакуумных установок для напыления на диэлектрики золота, платины, серебра и других металлов. Была мощная установка фотолитографии, сектор микро-монтажа, химический участок. Даже электронный микроскоп был. Всё это располагалось в четырёх солидных по площади помещениях. Из всего этого богатства активно использовалось только одно: четырнадцать литров чистого ректифицированного спирта, получаемого ежемесячно по нормативам. Состав лаборатории хоть и умел что-нибудь делать, но не знал что. Три женщины (химики) весь день занимались приготовлением сосисок, кипячением чая и прочей поварской деятельностью. Что касается мужчин (вакуумщиков, механиков), они весь день резались в козла и периодически опрокидывали по «шестнадцать капель». Женщины – вакуумщицы, монтажницы и даже одна с радиотехническим образованием – занимались рукоделием.