Павел Шаров - История одного содружества

– Ага, я на вокзальной площади. Надо туда, на вокзал.

На вокзале в кассу стояла длинная очередь. Он подошёл к кассе. Все расступились. Он сунул в окошечко пятнадцать рублей. Ему дали билет. На билете – вагон номер восемь. Вышел на перрон. Перед ним вагон номер восемь. Ступеньки уже убираются. Он вошёл. Поезд пошёл. Как он потом догадался, в кассе без очереди продавали билеты на отходящий поезд в Москву. Он понемногу начинал соображать.

– Послушайте, дорогая, – обратился он к пожилой проводнице, – мне сегодня умопомрачительно везёт. Куда бы я ни пришёл, пожалуйста! Может быть, волшебные сюрпризы продолжатся?

– А как же, – ответила проводница, – и открыла дверь его купе. В купе было четыре места, а занято только одно. Он вошёл.

– Господи, красотища какая!

На кровати лежала красивая молодая женщина, раскинув по подушке густые локоны рыжеватых волос. Он сильно хлопнул дверью. Женщина проснулась.

– Простите, я неосторожно закрыл дверь. Вот вам за это шоколадку. Кстати, выпить сухого вина не хотите? У меня в чемодане есть.

Он спал, и ему снилась красивая золотоволосая женщина, которая смотрит на него и ласково успокаивает. Проснулся уже днём, в двенадцать тридцать. Женщина вышла.

Он оделся. Женщина вошла.

– Простите, я вчера был очень заряжен. Я вам не мешал? О! Полбутылки сухого вина!

Давайте допьем.

– Давайте.

– Простите, а Вы откуда едете?

– Из Симферополя. Вы уже спрашивали.

– А как Вас зовут?

– Марина. Вы не только спрашивали, но и записали.

– А я что, и телефончик Ваш записал?

– Конечно.

Я заглянул в записную книжку. Точно.

– Вы знаете, я впервые в жизни столько выпил, что ничего не помню. Обычно ноги отказывают, а голова продолжает работать. А тут что-то новенькое. А что я ещё делал?

– Вы угостили меня вином. Потом вдруг забыли про меня и стали раздеваться. Потом снова меня обнаружили, уже будучи в трусах.

– Ну и что?

– Что, что. Вы сказали: «Пора сдвигать кровати». Попытались сдвинуть, у Вас ничего не получилось, Вы упали и заснули. Пришлось Вас одеялом накрывать. Где-то утром, часов в одиннадцать, Вы проснулись, приподнялись, посмотрели на меня и сказали: «Вот это красотища приснилась», – и снова упали.

– Так, может быть, мы в Москве какое-нибудь культурно-просветительное мероприятие проведём?

– Придётся без меня. Через пятнадцать минут меня встречает мой муж для проведения этих мероприятий.

Когда Павел появился в проходной завода, у входа в коридор он увидел свой портрет размером с предупреждающий плакат по технике безопасности «Не влезай – убьёт», под которым было написано:

Коллектив наш очень рад,

Наш начальник – кандидат.

Лаборатория, начальником которой был Павел, тут же переименовалась в отдел, а он был назначен начальником этого отдела.

Встретившись с Виктором Хохловым, Павел вручил ему экземпляр своей диссертации и сказал:

– Вот, смотри, как это делается. Теперь твоя очередь. Начинай копить материал.

Однажды Павла вызвал заместитель директора по кадрам завода и с соблюдением секретности познакомил с директором крупного института Министерства электронной промышленности Панковым. Тот усадил Павла в чёрную «Волгу», и они поехали туда, где им не помешают поговорить. Выбрали посёлок Дубёнки. Там директор института предложил Павлу работу в должности главного инженера. Павел взял неделю на обдумывание, заказал через своего товарища в этом институте пропуск и прошёлся по начальникам отделений – докторам наук и лауреатам премий разной значимости. Сразу же понял, что этот институт состоит из ряда крупных почти самостоятельных княжеств, подчинить руководителей которых единой, головной цели, то есть выстроить докторов и лауреатов в дисциплинированный отряд исполнителей единой воли, если и возможно, то очень трудно. Солидные, холёные руководители снисходительно выделяли мелкому начальнику отдела микроэлектроники по несколько минут, но, чувствуя интерес к их работе, продолжали разговор, рассказывая о своих научных достижениях. Тем не менее, они иногда затруднялись ответить на вопросы Павла о том, как можно использовать эти научные достижения сейчас для решения насущных задач, которые стоят первостепенными в нашей прикладной науке. Прощались по-дружески.

Сразу после встречи с Панковым Павла снова вызвал в свой кабинет заместитель директора завода по кадрам и предложил должность главного инженера СКБ.

– А как же действующий главный инженер Серегин?

– Как, как! Нам в руководстве СКБ нужен хотя бы один специалист. А там два бывших партноменклатурщика. Так что Серегину мы место найдём. Имей в виду, мне директор завода по ушам надавал, когда узнал, что я тебя Панкову сватать начал. Кстати, а ты знаешь, что Панков в директора пришёл тоже с поста секретаря райкома партии?

– Нет, мне это безразлично. А как на это посмотрит Борис Матвеевич?

– Это неважно. Как бы ни посмотрел. Нам работать надо.

И Павел снова взял неделю на обдумывание. Наблюдая реакцию начальника СКБ, он понял, что тот пока не в курсе этого вопроса, а когда окажется в курсе, вздрогнет. Дело в том, что Борис Матвеевич относился к такому типу руководителей, которые любят себя в деле и, обеспечивая надёжность сидения в тёплом кресле, окружают себя исполнителями без претензий на руководящее место.

Учитывая, что в должности главного инженера института Министерства электронной промышленности Павел будет должен выполнять новую сложную работу, распрощавшись со своими техническими идеями, и выстраивать в ряд не вакуумщиков, монтажниц, инженеров-химиков, а умудрённых опытом солидных научных работников. А вот в этом небольшом СКБ, по численности равной отделению крупного института, он сможет воплощать свои идеи, поскольку они в определённой степени соответствуют профилю работ СКБ. Да и народ вокруг знакомый, и обещания Хохлову – не последний аргумент в пользу СКБ.

И он стал главным инженером СКБ. Хохлов, естественно, стал начальником главного из профильных отделов. Павел начал выполнять данные ему обещания.

Первый опыт создания измерителя напряженности сильных электрических и магнитных полей был неудачным. Прибор явно не годился для серийного производства в связи с большой неравномерностью частотной характеристики. Разрабатывал его главный конструктор Хохлов. Он был подопечный Павла, и только поэтому тот воздержался от жёсткой критики. Эта неудача несколько озадачила Павла. Поиск нужных решений продолжился.

Прибор для измерения плотности потока энергии СВЧ, в разработке которого принимал участие Павел ещё в институте и выпускаемый теперь заводом, был весьма громоздким и состоял из тринадцати СВЧ-узлов, отсчетного устройства и треноги, на которой укреплялись отсчетный прибор и сменные антенны. Комплект весил семьдесят пять килограммов и переносился для измерений двумя солдатами. Теперь Павел предложил выполнить малогабаритный прибор в виде пистолета, макет которого когда-то сконструировал под его руководством один из дипломников. Очень слабая чувствительность не позволила тогда взять эту конструкцию в основу серийного прибора. Но суть понравилась. Павел с Хохловым решили вообще исключить громоздкий и дорогостоящий комплект антенн, концентрирующих СВЧ-энергию, с которых она подаётся на поглощающий преобразователь. Для этого потребовалось вынести преобразователь наружу, в свободное пространство. Получился зонд, похожий на медузу. Возник прибор, в котором функции концентрации СВЧ-энергии, и преобразования её в вид, удобный для измерения, выполнялись диэлектрическим конусным зондом с расположенными на нём девятью гибкими диэлектрическими плёнками, на каждой из которой вакуумным способом напылены по пятьдесят тонкоплёночных термопар. С блока термопар постоянный ток регистрируется малогабаритным усилителем. Лучшие из модификаций получились легкими в управлении и весили полтора-два килограмма. Так появились конструкции, впоследствии распространённые по всей стране.