Вера Мещерская - В сердце Австралии. Роман

Нэнси и Стэн молча оглядывались.

Ни травки, ни кустика вокруг – лишь бумажные обрывки на рыжем запылённом заборе. Издали виднелась полоса дороги, а за ней – рельсы железнодорожной станции. Здесь они будут жить.

Первой пришла в себя Стэн. Обнаружив погреб, полный снеди: жареное мясо, козье молоко, яйца, хлеб домашней выпечки – всё это местные жители заготовили для новых медсестёр.

На кухне помещались л; дники, в которых можно было и воду охлаждать. А один из них Стэн приспособила для вентиляции, пристроив между ячейками л; дника поднос с водой так, чтобы испаряющаяся влага охлаждала воздух.

Кухонный шкаф был также забит до отказа – в нём были: чай, кофе, сахар, мука. И ящик с дровами был полон. К своему сожалению, Роберт Макдональд не смог остаться с ним на чай.

И они прошли в свою комнату и уселись на подготовленные для них мягкие кресла с маленькими цветастыми подушечками. За всё это они торжественно выпили по чашке чая с козьим молоком.

– За нас! – подняла чашку Стэн

– За нас! – ответила Нэнси.

Несколько дней подряд местные жители стекались «поприветствовать» новых медсестёр. Жена почтальона, миссис Симпсон принесла им к полднику свежеиспечённый шоколадный торт.

Хозяин гостиницы преподнёс им корзину бутылок с лимонадом. Остальные то и дело приглашали их на чай и не нарадовались, что именно здесь теперь есть медсёстры – больше не надо ездить за двести миль в Порт Августу.

Нэнси и Стэн распределили между собой обязанности – первые две недели Нэнси дежурила по больнице, а Стэн – по кухне, после чего обе менялись дежурствами. Так было удобней.

Первым несчастным случаем в их практике была сильно прокушенная верблюдом рука. Пострадал подручный дровосека, Роб, с которым тот вместе уходил в глубь зарослей местной акации, так как ближний пролесок был начисто обглодан козами и вырублен. Здесь и за десять миль вокруг шныряли лишь козы да верблюды. И не было ничего кроме песка, пыли и птичьего помёта.

Верблюжьи поводья, продававшиеся в местных магазинах, быстро приходили в негодность, и бывалые погонщики использовали поводья своих предков, а младшие отправлялись за ними в посёлки покрупнее и крупные южные города. Страшно повреждённая рука парня начала гноиться. Стэн промыла и обработала рану, наложила компресс из свежего хлеба, что привозили в поезде с пометкой «яд».

– Только не трогай хлеба из нашего пайка! – предупредила Нэнси, – Не забывай, что этот на неделю!

– По-моему, в забегаловке можно одолжить. Уж у кухарки-то, точно, – и Стэн ловко отжала промытый в воде компресс, так что даже хлеб в нём стал сухим.

Теперь она успокаивала этого испуганного худенького загорелого паренька (впрочем, сложно было понять, был ли он загорелым, или родился с цветом кожи метиса – спросить об этом она сочла неловким):

– Как совсем остынет, так и наложу компресс, чтобы не обжечь. Но может быть горячо. Скажи, если что. Тот вздрогнул, но храбро вытерпел всю перевязку с наложением промасленных тряпок и мягких бинтов.

Бэн – так звали дровосека – ждал парня в двуколке, запряжённой четырьмя верблюдами.

– Рой может оставаться дома, – предупредила Стэн Бэна, – Но пусть каждый день приходит на перевязку. Больная рука должна оставаться без движения. Хорошо, что она левая. Я подвязала её ремнём.

– Глупый телёнок! Ведь говорил же: «Не давай руки – не лошадь!..» – верблюд не понял, испугался и…

– Наверное, на месте верблюда я бы тоже испугалась, – пошутила Стэн.

Роб смущённо улыбнулся её и поблагодарил, как мог. Оказалось, что у него нет никого в Херготт Спрингс, но он устроился в гостинице. На север он прибыл в поисках приключений и заработка. Но скопить денег так и не удалось – все ушли на гостиницу. Но кормили там хорошо.

– А кухарка неплохо устроилась, правда? – заключила Нэнси, услышав всё это в пересказе Стэн, – кто бы мог подумать? Надо будет зайти к ней в воскресенье.

– Да. Могу поспорить, жаркое там будет даже в жару. И пудинг с пылу, с жару.

Так как пациентов больше не было, можно было сменить рабочую одежду на выходную.

Нэнси, переоделась в светлое муслиновое платье, а Стэн – в шёлковую юбку и белую гофрированную блузку.

Добираясь до гостиницы, девушки изрядно вспотели и запылились – такой старой была трасса Оверланд Телеграф.

– Два жарких из баранины с овощами! – покрикивала мулатка в кухонное окошко.

Удерживая подносы в обеих руках, она толкнула бедром шатающуюся дверь.

Официантка поставила на стол перед сёстрами две запотевшие тарелки с мясом и поджаренной отварной картошкой с подливой.

– Интересно, откуда эта баранина, и как её хранили всю неделю? – засомневалась Нэнси,

– Вроде, овец здесь нет, – но едва попробовав мясо, Стэн озарилась догадкой, – Это – жареная козлятина, но похоже на слегка провяленную баранину!

– Десерт будете? – спросила официантка с другого конца зала.

– Ах, да, пожалуй!

– Обе?

– Да.

– Два пудинга! – крикнула она уже в окошко и вскоре вернулась с двумя белыми чашками, наполненными золотистым пудингом с кремом.

– Что я говорила! – победно заключила Стэн – Даже самые обычные блюда английской кухни никогда не бывают ниже средней температуры!

– А в кухне-то поди какая жара рядом с печкой! После ужина они встретились с кухаркой, находя теперь её работу не такой уж и лёгкой.

В столовой было полно народу, в том числе их новый знакомый Роб, и констебль (без жены, значит, холост!) Джек с улыбкой кивнул им, когда они входили, и теперь подошёл к их столику:

– Ничего, если я выпью с вами чаю? Не часто доводится в обществе дам.

– Да, пожалуйста!

– Какие проблемы?!

Он скинул свою широкополую шляпу рядом со стулом и сел. Чай завершил обед, как ночь завершает день.

В ожидании чая они разговорились. Разговор был пустячным. Смуглое, добродушное лицо констебля не располагало к сплетням.

Стэн лишь поинтересовалась:

– В посёлке мы почти не видели аборигенов, зато их было полно на железнодорожной станции, когда мы прибыли.

– Чёрные живут за железной дорогой. Такой порядок завели афганцы.

– Афганцы?

– Да. Путешественники на верблюдах. Среди них были исследователи вроде Маккинли и Ларри Веллса, были и торговцы и потомки торговцев, некоторые и сейчас владеют магазинчиками вдоль Стрзелецкой трассы до Иннамики.

– Мы не видели ни тех, ни других.

– Если пожелаете, я познакомлю вас с Ахмедом Али. Он, конечно, мусульманин, и у них пятница вроде воскресенья. Но в целом народ законопослушный. Проблем с ними никаких.

– А что аборигены?

– Занимаются скотоводством. Временами пьянствуют. Порой агрессивны и способны на убийство. Если белый принесёт в одиночный лагерь ром, то могут убить собрата в пьяной схватке. Сам раскрывал подобные преступления.