Алексей Ильин - Одинокий кипарис

Он уже открыл рот, чтобы извиниться за свое неуместное приглашение, но тут Ольга улыбнулась и сказала:

– Хорошо, поехали. А это недалеко?

Виктор включил свет в прихожей и помог Ольге снять шубу. Они прошли в большую гостиную, заставленную старой дореволюционной мебелью. Ольга подошла к массивному книжному шкафу и бегло осмотрела корешки книг за стеклом: собрания сочинений Шекспира и Виктора Гюго, трехтомник Ремарка, потрепанные сборники стихотворений Пушкина и Лермонтова конца XIX века.

– Прекрасная библиотека, – сказала она. – У вас очень читающая семья, судя по всему.

– О да, у нас все любят читать, – кивнул Виктор. – Мама раньше работала в библиотеке и преподавала литературу в школе, от нее у нас всех любовь к книгам пошла. Отец тоже всегда любил читать.

Ольга достала из шкафа увесистый том «Утраченных иллюзий» Бальзака и рассеянно пролистала его.

– А отец кем работает? – спросила она. – Если не секрет?

– Да нет, какой там секрет. Инженером работает, проектирует жилые дома…

– О, тут у вас вся «всемирка», я смотрю! – воскликнула Ольга.

Виктор довольно хмыкнул. Полная серия «Библиотеки всемирной литературы» была главной жемчужиной его домашней библиотеки. Почти десять лет подряд его родители выписывали эти толстые тома в глянцевых суперобложках, которые теперь занимали целых пять полок старинного шкафа.

– Вообще у вас тут очень уютно, – сказала Ольга, перебирая пальцами корешки книг, – атмосфера хорошая.

Виктор почувствовал прилив гордости и уверенности в себе: Ольга теперь убедилась, что имеет дело с человеком из интеллигентной, начитанной семьи. Ему уже не терпелось поскорее познакомить ее со своими родителями, он был абсолютно уверен в том, что они с ней найдут общий язык и понравятся друг другу. Однако до их прихода из театра оставалось еще слишком много времени. К тому же Ольга ясно дала понять, что пока не готова знакомиться с ними.

Ольга положила выбранные книги на тумбочку и аккуратно закрыла стеклянные дверцы шкафа. Виктор подошел к ней и приобнял ее за талию. Он почувствовал, как все ее тело слегка вздрогнуло. На долю секунды Виктор ощутил легкую панику, но отступать было уже слишком поздно. Она резко обернулась к нему, и он тут же прижал свои губы к ее губам. Она не сопротивлялась: он почувствовал, как ее язык щекочет его десны, а ее правая ладонь нежно обволакивает его затылок. Подрагивающими от волнения руками он начал медленно расстегивать ее платье.

_______

3 февраля

Поскольку граждане Советского Союза размножаются исключительно с помощью аистов, я опущу пикантные подробности моего недавнего визита домой к Вите. Да и описывать тут нечего: невелик подвиг. Скажу только, что впервые увидела в Вите мужчину, а не дрожащего юнца, и все будто переменилось для меня.

Я уже чувствую, что он вот-вот сделает мне предложение, это видно по его глазам. Но у меня все еще есть сомнения, немало сомнений…

[…]

Познакомилась с Витиными родителями. Ждала, что будут рассматривать меня под лупой, выискивая изъяны. Ждала, что прочту в их взгляде неудовлетворенность выбором сына (как это часто бывает), но они оказались достаточно мудры, чтобы не ставить меня в неловкое положение. По крайней мере, пока.

Клавдия Владимировна – заядлый театрал, выписывает «Литературную газету» и не пропускает ни одной крупной выставки. Рассуждает об искусстве всегда со значительным видом, четко чеканя слова.

Геннадий Алексеевич – любит выпить и досаждать гостям несмешными анекдотами, нарушая при этом их личное пространство. Недалекий, занудный, но вежливый и добродушный. К. В. таскает его с собой на выставки и спектакли, но ему это явно не слишком интересно.

Если резюмировать: мне было скучно, неуютно, тяжело психологически, но я это выдержала. Горжусь собой.

Дремотное состояние внезапно прошло, Костя вскочил с кровати. Электронное табло настольных часов показывало два часа ночи. Костя пошарил руками в темноте в поисках выключателя, зажег ночник. Дэна в комнате не было. «Куда же он запропастился, черт возьми!»

Костя взял со стола смартфон и набрал номер брата. Электрический женский голос сообщил, что абонент недоступен. «Может, пойти поискать его? Но где его искать, это же огромный город!»

Костя встал и начал расхаживать взад-вперед по комнате. «Да все с ним в порядке. Что с ним сделается, завис в каком-нибудь баре, – успокаивал он себя. – В конце концов, не маленький уже!» Однако тревожные мысли не отпускали его, волнение разгоралось с каждой минутой.

Костя подошел к окну и бросил рассеянный взгляд на море городских огней. Ему вдруг захотелось как можно скорее уехать из Лас-Вегаса.

Через несколько минут он услышал за спиной какой-то шорох. Кто-то явно пытался открыть дверь карточкой, однако это у него никак не выходило.

Костя кинулся к двери и распахнул ее. За ней стоял Дэн. Вернее, не стоял, а покачивался из стороны в сторону, как метроном.

– Пр-ривет! – воскликнул он и тут же, потеряв хрупкое равновесие, упал прямо в объятия Кости.

– Вот ведь нафигачился, – тихо проворчал Костя, с трудом удерживая тяжелое тело брата. – Так я и думал.

– And we are going to San Francisco!.. – пьяным голосом затянул Дэн, пока Костя втаскивал его в комнату. – And we are going!.. 11 11 Мы едем в Сан-Франциско… мы едем… (англ.) А как там дальше-то поется, а, братан?

– Да тише ты, весь отель сейчас разбудишь!

Костя кое-как дотащил брата до ванной, открыл кран с холодной водой и сунул голову Дэна под бурную струю.

– А-а-а! – закричал Дэн, отскакивая. – Ты чего? Со-совсем обалдел, что ли?!

– Все равно ты не протрезвеешь, – вздохнул Костя. – Пошли ложиться спать, завтра у тебя будет сложное утро.

– Спать, спать… – рассеянно промямлил Дэн, стряхивая капли воды с волос. – Пора спать…

Костя взял чистое полотенце, вытер брату голову и повел его к кровати. От Дэна сильно пахло алкоголем и марихуаной.

Уложив Дэна на кровать, Костя стянул с него кроссовки и швырнул их в угол. Дэн тут же раскинулся на простыне и через несколько секунд уже громко храпел, погрузившись в глубокий пьяный сон.

Раскатистый храп Дэна всю ночь не давал Косте заснуть. Лишь под утро ему наконец удалось отключиться, однако сон был совсем недолгим. Около восьми утра его разбудил громкий шорох. Костя кое-как разлепил сонные глаза и увидел своего двоюродного брата, который метался по номеру, лихорадочно обследуя все предметы одежды, открывая шкафы и тумбочки.

– Черт, да где же он! – ругался Дэн. – Вот черт, куда я его дел?!

– Да что такое? – спросил Костя, зевая. – Чего ты там потерял?

Однако Дэн не обращал внимания на проснувшегося брата, продолжая обследовать комнату. Его лицо было красным и опухшим после вчерашних возлияний, глаза выпучены, на лбу поблескивали капельки пота.