Алексей Ильин - Одинокий кипарис

Виктор продолжал идти медленно, делая вид, что все еще ищет свободное место. Наконец он подошел к заветному столу. Девушка все еще не замечала его, она смотрела в свою тарелку, лениво тыкая вилкой в разваливающуюся бледную котлету.

– А, это вы, – сказал Виктор, останавливаясь у стола. – Рад вас видеть.

Незнакомка подняла взгляд на Виктора, который стоял и улыбался ей. Вид у нее был совершенно равнодушный.

– Помните меня? Мы виделись вчера утром на пляже, – напомнил Виктор.

– Да-да, помню, – кивнула она.

– Вы не против, если я здесь сяду? А то мест уже не осталось, я слегка опоздал, видите ли.

– Конечно, не против, садитесь.

Виктор присел на стул. Проходившая мимо стола официантка с вечно недовольным видом тут же поставила перед ним тарелку с едой и стакан с теплым компотом из сухофруктов.

– Я вас сегодня не видел совсем, – сказал Виктор.

– Да мне не хотелось никуда выходить, – вздохнула незнакомка. – Я целый день сидела в палате и читала книгу. Выходила только на балкон. И вообще тут такая тоска. Я так и знала, что мне здесь быстро надоест. Все какое-то казенное, и еда резиновая.

– Да, еда и правда не такая уж вкусная, – согласился Виктор, помяв вилкой сероватое пюре. – Но зато дышится хорошо. Кстати, мы ведь так и не познакомились. Меня зовут Виктор.

– Ольга, – представилась девушка.

– Очень приятно. И что же, вам совсем здесь не нравится?

– Нет, не особо. Если бы не настойчивые уговоры родителей, я бы и не поехала сюда. Но они буквально заставили меня взять эту путевку. Им кажется, что я так устала после защиты кандидатской, что не смогу обойтись без отдыха в этой скучной пенсионерской дыре.

– А, так вы тоже защитили кандидатскую! – воскликнул Виктор. – Поздравляю! А на какую тему, если не секрет?

– Да нет, какой тут секрет, – сказала Ольга. – Она про советско-мексиканские отношения.

– Значит, вы учились на дипломата или журналиста? – попытался угадать Виктор.

– Да, – кивнула Ольга. – Училась в МГИМО на международных отношениях.

У Виктора было немало приятелей из МГИМО, но среди них не было ни одной девушки. Он прекрасно знал, что для девушек поступление в этот вуз было сложнейшей задачей, тем более на факультет международных отношений, который считался сугубо мужским.

– Знаете, я вот тоже сюда приехал после кандидатской, – сказал Виктор. – И меня тоже родители почти заставили взять путевку. Да и тема у меня тоже международная: про Французскую революцию. Забавные совпадения.

– Да, весьма забавные, – кивнула Ольга, чуть заметно ухмыльнувшись. – Совсем у меня аппетита нет сегодня.

– Мне тоже не особо хочется есть, – сказал Виктор, откладывая в сторону столовые приборы, которыми он так и не воспользовался. – А знаете что, может, немного пройдемся? Вечер сегодня очень теплый и приятный.

– Давайте, – улыбнулась девушка.

В парке было прохладно и очень тихо, тишину нарушал лишь мерный стрекот цикад. Уже окончательно стемнело. Виктор и Ольга медленно побрели по узкой бетонированной дорожке. Некоторое время они шли молча. Первой молчание нарушила Ольга.

– Вы говорили, что занимаетесь Французской революцией? – спросила она.

– Да, и не только революцией, – ответил Виктор. – Я давно уже изучаю историю Франции, меня она еще со школы начала интересовать, там у нас был французский язык. Ну а потом на истфак в МГУ поступил и продолжил все это изучать, вот и до кандидатской дошел.

– А вы туда ездили хоть раз? – поинтересовалась Ольга.

– Нет, пока вот не довелось. Но скоро я надеюсь поехать, мне нужно попасть в парижские архивы, чтобы собирать материалы для новых исследований. Думаю, совсем скоро отправлюсь в Париж.

– Я совсем недавно была в Париже, – сказала Ольга. – Ничего особенного. После всех этих романтических описаний я ждала чего-то большего. А увидела обычный серый город, довольно грязный и неуютный.

– Да что вы говорите, – удивился Виктор. – Странно, мои друзья, побывавшие там, все в восторге от Парижа. Там же столько музеев, театров, церквей. История на каждом шагу. Одна «Джоконда» чего стоит. Или Нотр-Дам!

– Не знаю, меня не впечатлила ваша «Джоконда», – равнодушно произнесла Ольга. – Мне кажется, ей все уж слишком восхищаются. В Лувре есть картины гораздо лучше, хоть они и менее известные.

– Да, конечно, – согласился Виктор. – Там полно шедевров. Я бы мог неделями там пропадать, если бы была такая возможность.

Они проходили темный участок парка, который почти не освещался фонарями. Виктор заметил, что плечи его спутницы слегка подрагивают: то ли от холода, то ли от волнения. Он слегка дотронулся до ее длинных пальцев. Однако она тут же отдернула руку.

– Прохладно становится, – сказала Ольга. – Может быть, пойдем уже по домам?

– Да, давай… Давайте, – растерянно произнес Виктор. – Кстати, может быть, перейдем на «ты»?

– Можно, – кивнула Ольга, – я не против.

– Ну вот и отлично, – вновь воодушевился молодой человек. – А в каком корпусе ты живешь?

– Вон в том, – сказала Ольга, указывая на самый высокий корпус, из окон которого открывался лучший во всем санатории вид на море.

Виктор знал, что в этом корпусе селятся только очень привилегированные отдыхающие. Там был не только самый лучший вид, но и самые просторные номера люкс.

– Отлично, я тебя провожу, – сказал Виктор.

Несколько минут они шли молча. Виктор уже не решался дотрагиваться до пальцев девушки, хотя ему очень хотелось взять ее под руку. От ее густых волос исходил приятный, терпкий запах каких-то дорогих – наверняка французских – духов.

– Кстати, я дочитала твоего Камю, – нарушила молчание Ольга. – Мне показалось скучновато. Очень много затянутых рассуждений ни о чем.

– Ну да, не без этого, – сказал Виктор. – Экзистенциальная проза вообще на любителя. Многие ее не воспринимают…

– А вот мы и пришли.

Он и не заметил, как они подошли к стеклянным дверям элитного корпуса.

– Спокойной ночи, – сказала Ольга, толкая стеклянную дверь.

– Спокойной ночи, Оля, – улыбнулся Виктор.

Он хотел было спросить, когда он сможет увидеть ее завтра, но она уже зашла внутрь и скрылась в полумраке просторного холла. «Ничего, наверняка увижу ее за завтраком».

По пути к своему корпусу он чуть не подпрыгивал от охватившего его радостного возбуждения. Виктору не хотелось сразу идти в свою одинокую палату. Он несколько раз прошелся по пустынному ночному пляжу, попускал «блинчики» по гладкой морской воде, затем сел на холодную гальку и стал смотреть на бескрайнее звездное небо, вдыхая свежий, чистейший летний воздух. «Хорошо! Как же хорошо тут!»

Он вернулся к себе уже за полночь. Раздеваясь перед сном, он нащупал в кармане брюк мятый клочок бумаги. Он не сразу вспомнил, что это было письмо от Нади, которое он читал накануне утром на пляже. Виктор небрежно кинул бумажку в урну. «Не буду на него отвечать. Надоело!»