Мари Мишель - МирЭМ

– Привет! – сказала ему Маруся по-обывательски.

– Привет, – поздоровался молодой человек, мельком взглянув на нее.

– Маруся, Маруся, – иди сюда! – услышала она голос Марты, из комнаты, что прилегала.

– Ты что тут прячешься? – тихим голосом произнесла подруга.

– Да, так…, думаю, во что переодеться. Не в халате же мне ходить, когда Денискин друг приехал, – зашептала она. – Кстати, его Женей зовут.

– Я знаю его, – заверила Маруся. – Они с Денисом вроде вместе в одном классе учились, да и живет он на соседской улице. Пересекались иной раз на улице.

– Что ж, в таком случае можно не представлять вас… А с лицом то твоим что, как с поля битвы? – спросила Марта отставляя свое платье в сторону, внимательно оглядев Марусю.

– Нервное. Пройдет сейчас. Влад не работал две недели, задолжал за аренду двадцать тысяч.

– Да, ты что! Где же взять такие деньги?

– У меня имеется эта сумма, но прибежала к вам, как будто занять пришла, – успокоила она подругу.

– Точно? Хочешь, у Дениса спроси, он уж скоро должен быть, смену сдавал.

– Нет, нет. Лишние долги мне не по карману, – отказалась Маруська. – Пойду я.

– Задержись, хоть на минуточку, поболтаем.

– Не могу, побежала обратно. Влад ждет!

– Что ж, заходи почаще, подруга.

– Приду, – пообещала Маруся и выйдя из комнаты на какой-то короткий миг, явственно встретилась с Жениным взглядом. «Какая борода!» – отчетливо промелькнуло в ее голове, не ведая, как тут же сошло на нее хрустальное явление, спустившиеся оттуда, где небо переплетается с землей, просочившись беспрепятственно через жестяную крышу кирпичной избы. Проникающий светоч любви своим полярным излучением залетел прямо в Маруськино сердце, поразив самый эпицентр сердцевины связывая двух людей органичным сплавом иной сферы, обдавая их тела без остатка вспыхнувшим пламенем огня. Обратный путь она проделала с одухотворенным лицом, окутанная тончайшим слоем ультрамариновой счастливой аурой.

Дома украдкой отсчитав деньги из тайничка, она прошла на кухню, где уселась на стул в глубокой задумчивости, в попытке осознать, «что же произошло с ней только что – «такое»?» «Что поменялось в ней, буквально за считанные мили секунд?» Душа навеивала ответ – это любовь! «Любовь?!» То, что она чувствовала было упоительно чудесным и почему-то красочным извне, словно кто-то улучшил цветовую контрастность, расширив и добавив качественно насыщенные яркие оттенки в акварельной палитре, преображая ее саму и все вокруг. Но это нельзя было потрогать, осязать на вкус или увидеть невооруженным глазом. Сердце наполнилось ощущением непревзойденной истины своего бытия и ликовало.

Уйдя в себя, она не заметила, как к ней подошел Влад.

– Ну что?

Маруся не отвечала.

– Что молчишь? Что с деньгами? – повторил он свой вопрос.

– А? Деньги? – Маруська, со видимым спокойствием, указала пальцем на стол, где лежали сложенные купюры в четыре раза. Ей так не хотелось сейчас разговаривать, в эту самую минуту, когда ее нутро напевало какую-то небывало красивую мелодию, которую она до этого не слышала раньше.

Влад схватился за деньги и незамедлительно уехал на арендованной машине, в беспокойстве о спасении своей шкуры.

Маруся, у которой наполнилась душа россыпью солнечной, прошла в детскую комнату, где Арина игралась с Соней.

– А вот и наша мама пришла, – задорно сообщила Арина, хорошенечко приладившая для прогулки.

Маленькая, рыжая лисичка, Соня подлетела к Маруське, обнимая ее за шею:

– Мама, мама пришла!

– Ладно, мам, я пойду гулять, меня подруги ждут, – уведомила ее старшая дочь, звездно сияя.

– Что? Гулять? – тихой необъяснимой задумчивостью переспросила Маруся.

– Да, мама, гулять. Лето как никак. Что с тобой?

– Ничего. Иди, конечно. Янку в восемь вечера загони домой, пожалуйста, – ответила она, с глазами, обращенными внутрь.

– Хорошо, мам.

Маруська осталась сидеть с Соней, объятая блаженным источником света. Сегодня все изменилось в ее жизни. Сегодня изменилась она.

12

Через окно подобралась тихая лунная ночь, забирая Марусин сон. В поисках удобной позы, она ворочалась и крутилась, в то время пока ее муж близехонько спал крепко. Не в силах сомкнуть глаза, Маруська думала о Жене. Его имя – это в принципе все, что ей было известно… Прежде столкнувшись с ним на поселковой улице, обронив приветствие, они расходились налегке, продолжая каждый идти своей дорожкой, не испытывая к противоположной персоне ни малейшего интереса. А сейчас перед ее глазами отчетливо прокручивался тот момент, когда накануне, встретившись с ним взглядом, она приметила его потрясающую бороду, которую он не носил до этого! Но тут ее измышления не прекращались, докучливо лезли и лезли в голову, путая вопросами и суждениями, переворачивая все прежние Маруськины представления о благообразии любви. «Для чего удружили ей эту любовь? Зачем? Иди это она сама, в миг потеряла голову» И как вообще так могло получиться? Возможно, любовный эликсир вскоре перестанет на нее действовать, растворится и улетучится? Что если всего через какую-то неделю от этих чувств не останется и следа…? И если терпеливо обождать, и это «все» – исчезнет. И это «все» – это «что?» Как объяснить? Каким методом это чувство невольно проникло в ее душу, обходя разум? Если душа чувствует, а разум соглашается, разделяя взгляды, то сам же «разум» начинает задавать ей дурацкие вопросы, на которые она не знает ответа. И может так случится, что ей не дано будет познать истинное предназначение этих чувств, ни в эту ночь, ни в последующую, ни в какие другие сутки.

И уставшая от бессонницы Маруся, не сумев сомкнуть глаз до самого восхождения солнца, уж вознамерилась склониться в сон, как ее сердце защемило от правдивого подозрения: – «они никогда не будут вместе!» «Никогда!» Женя рано или поздно обзаведется семьей, а она уже при муже и детях. «Стоп!» Зачем она вообще допустила такое, разыгрывая свою через чур неукротимую, ночную фантазию, заранее продумывая нереальные будущие планы??? Этак безумная глупость!!! Естественно, у этих чувств нет ни будущего, ни продолжения! Она достоверно знала: – «Влад ее никуда не отпустит, а если уйдет, то и жизни не даст!» Да и много других обстоятельств… Доходчиво напросившейся вывод что, «безусловно – никогда», – не остановил тягучесть мысли, навязчиво зациклился в ее внутреннем диалоге, пока звонко не заголосил петух с окраины, пресекая раздумья. «Всепремудрая» любовь, нежданно зародившаяся в ее душе, очевидно непостижимая повседневному рассудку, казалась и странной, и благопристойной одновременно.

Утром она предположила, если Денис, которому недавно исполнилось двадцать пять лет – ровесники с Женей, стало быть, между ними разница в десять лет! «Она такая взрослая, а он в принципе совсем молод…» Нет и доли сомнений, между ними ничего не может быть! Но чувства никуда не ушли и продолжали одолевать ее, не оставляя ни разум, ни душу в покое.