Ален Грин - Волшебная палочка

Потом в наш класс перевелась девочка Соня, и у меня появился первый друг, точнее, подруга. Весёлая белокурая девчонка с курносым носом, усыпанным многочисленными точками, не обращала внимания на всеобщее мнение и первая предложила дружить. Мы быстро нашли общий язык и обросли схожими интересами: игры, книги, прогулки, музыка. На моё счастье, Соня любила музыку. Наш союз с каждым днём креп. Соня часто приходила ко мне в гости. Мы обсуждали полюбившиеся книги и музыкальные произведения. Я рассказывала ей о композиторах и музыкальных направлениях, она – о птицах, которых любила, и о физике, которой бредила. Ещё одним плюсом Сониной натуры было умение терпеливо относиться к чужим вкусам и интересам. Её абсолютно не трогало то, сколько раз я проигрывала одно и то же произведение. Она с умным видом отрывалась от своего дела, смотрела на меня и говорила:

– Анька, опять ты не стараешься! Мы так до ночи на улицу не выйдем.

Если моя тренировка затягивалась, она находила себе дело (лежала на диване с книжкой, разукрашивала картинку или помогала бабушке держать шерсть) и не донимала меня понуканиями. Она никогда не подлизывалась, говорила то, что думала. Одним словом, Соньку я обожала. Её появление в моей жизни походило на рождение первых цветов, на свежий ветер, на яркий рассвет. Она спасла меня от уныния и грусти, и я всем сердцем была ей за это благодарна.

Позже, когда мне исполнилось тринадцать, я познакомилась с ещё одним необычным человеком – Кириллом Тёминым. Он с родителями приехал с севера, из Воркуты, и пришёл учиться в мою музыкальную школу. Вместе мы посещали фортепианное отделение и занятия по музыкальной литературе, а ещё мы постоянно сталкивались по дороге домой: жили по соседству.

Кирилл был необычайно красивым мальчиком: правильные черты лица гармонично сочетались с голубыми глазами и пшеничными волосами. Он чем-то походил на героя фильма «Сказка о звёздном мальчике». Стоило кому-то обмолвиться об этом, и прозвище «звездный мальчик» прочно срослось с ним. Но справедливости ради нужно отметить, что прозвище досталась ему не только благодаря внешности: Кирилл был талантливым пианистом. В тринадцать он играл так, что все без исключения прочили ему мировую известность. Да, к нему прицепилось прозвище, а он почему-то прицепился ко мне. Сначала я заметила, что во время занятий он украдкой поглядывал в мою сторону. Со временем обратила внимание, что он уходил из школы одновременно со мной и, держась чуть поодаль, неторопливо следовал по пятам. В конце концов, дошло до того, что он не сводил с меня глаз. Лишь изредка отвлекался, машинально барабанил пальцами по столу, отрабатывая музыкальный отрывок, но потом его взгляд, подобно всевидящему толкиеновскому оку, возвращался ко мне.

Непривыкшая к повышенному вниманию, я терялась, не знала, как себя вести. Это состояние доставляло дискомфорт, я злилась и раздражалась. Как-то по дороге домой я не выдержала, порывисто развернулась и зло спросила:

– Зачем ты за мной ходишь?

– Ты мне нравишься, – без тени смущения заявил он.

– А ты мне – нет! – мне хотелось разозлить его.

– Почему? – искренне удивился он и сбил меня с негативной волны.

– Не нравишься и всё! – безжалостно врала я, но осевший тон выдавал меня с потрохами.

– Всем нравлюсь, а тебе нет? – казалось, это заявление сбило его с толку. Не зря говорят: «Наглость – второе счастье». – Я рад, что не нравлюсь тебе, – радостно воскликнул он.

– Тебе не нравится нравиться ? – моё изумление было искренним.

– Постоянное внимание утомляет, – признался он.

– Но всех гениальных людей рано или поздно ждёт слава, а вместе с ней внимание. Если ты станешь известным…

– Не стану.

– Почему? – категоричность в его голосе обострила моё внимание. Интерес к этому мальчику рос с каждым новым словом.

– Не хочу, – при этих словах он поморщился, будто увидел что-то противное.

– Что-о-о? – моё изумление достигло апогея.

– Ты тоже гениальна.

– Я??? – Это заявление потрясло меня. Мне стало смешно. – Первый раз подобное слышу.

– У тебя тонкий слух, – задумчиво протянул он, потом его губы сжались. – А ещё… я играю правильно, технично, а ты – гениально. Ты чувствуешь музыку нутром. Так сказала Ольга Ивановна. Я вчера случайно услышал их разговор с Софьей Михайловной.

– Ольга Ивановна? Руководитель фортепианным отделением? – я отмахнулась. – Я тебя умоляю! Она меня всё время ругает. Говорит, что я – лентяйка.

– Одно другого не исключает, – он почему-то разозлился. – Кстати, ругает она тебя, чтобы расшевелить.

– Это она так сказала? – с иронией спросила я.

– Нет, это я так думаю, – он пристально наблюдал за моей реакцией.

– Хватит выдумывать, – я отнеслась к его словам, как к неудачной шутке: не привыкла слушать лестные речи.

Но я не понимала, зачем он так зло пошутил? Я уже развернулась, чтобы уйти, но следующая фраза парализовала меня.

– Ты знаешь кличку, которой тебя наградили?

– Кличку? – поразилась я. – У меня нет клички! Даже к фамилии придраться трудно, – меня обидели не его слова, а то, как он сказал это. – Это у тебя есть кличка, – вспомнив азы культуры, я поправилась: – прозвище.

– У меня, может, и прозвище, а у тебя кличка, – он ухмыльнулся и сказал: – «Долбанутый гений».

– Что? – от возмущения я захлебнулась. – Что ты сказал? – пришла в себя и приготовилась к атаке.

– Все за глаза так тебя называют. Не знала?

– Первый раз слышу, – процедила я сквозь зубы.

– Впрочем, – иронично отметил он, – с твоими полётами во сне и наяву это не удивительно.

– С какими ещё полётами? – предвкушая очередное открытие, я невольно отступила: Кириллу удавалось удивить меня.

– Мысленными, – он возвёл глаза к небу.

– Нет у меня никаких полётов! – я с силой сжала кулаки и подалась вперёд.

– Конечно, нет! Только временами из реальности выпадаешь.

– Выпадаю из реальности? – машинально повторила я, чтобы лучше осознать услышанное.

– Помнишь, вчера ты сидела в коридоре и ждала Софью Михайловну? Сидела, сидела и выпала: взгляд стал стеклянным, а губы зашевелились, словно ты читала заклинания. Катя Громова сказала, что фокус покажет. Она встала напротив и помахала у тебя перед глазами рукой – ты даже глазом не моргнула. Она взяла у тебя из рук книги – никакой реакции, назвала тебя «долбанутым гением» и добавила, что сегодня ты об этом и не вспомнишь, – он улыбнулся. – Она оказалась права.

– Зачем ты это мне рассказываешь?

– Чтобы ты научилась контролировать свои творческие выпадения, – пояснил он.

– Зачем? – я не верила в добрые намерения людей, потому пыталась докопаться до истины.

– Глупо выглядишь со стороны, а я не хочу, чтобы над тобой смеялись.