Елена Фомина - Калейдоскоп Майи

Этот день я хорошо запомнила: запах вокзала, шум, гам. Папин громкий, взволнованный голос. Мамин голос – тихий, сдавленный, она сдерживает слезы. Мама пытается за пять минут рассказать и пожелать мне все, что только может пожелать мама своей дочке, расставаясь. Бабушки, взволнованные, от этого очень громко разговаривающие. Бабушки, успокаивающие нас. Чай с пирожками с брусникой, а потом – тишина и стук колес.

Целый день мы болтали. Бабушки рассказывали мне все про себя, про свое детство, про жизнь.

– Знаешь, Майя, – начала свою историю бабушка Люба, – все у нас не так просто было. Родилась я в Хабаровске, на Дальнем Востоке. У тети Паны, Прасковьи, сестры моей мамы, твоей прабабушки Тани, там муж служил. Вот прабабушка Таня к ним поближе и переехала, чтобы одной не быть. Они, сестры, всегда друг другу помогали и поддерживали в трудный момент. Она одна осталась, представляешь, каково одной ребенка рожать и растить? Но не побоялась.

– Бабушка, а почему же она одна осталась?

– Ой, ну это длинная взрослая история, так бывает, что люди обманывают друг друга.

– И что, прабабушка скрыла, что у нее будет ребенок, уехала и обманула прадедушку?

– Нет, прадедушка не сказал прабабушке, что у него была семья в другом городе. А прабабушка однажды достала из почтового ящика письмо от жены прадедушки. Поняла, что он ее обманывал, собрала свои вещи, тут-то ее и видели.

– А он?

– Он искал, приезжал несколько раз, даже когда они уже были пенсионерами. Но она его дальше порога не пускала.

– Не смогла простить обман?

– Знаешь, когда любишь, все прощаешь, даже обман. Она любила. Думаю, простила. Просто пожалела, избавила от необходимости трудного выбора, жестоких поступков.

– А сама? Ее кто пожалел? Ей же тяжело было одной.

– Ей Бог помог. Видел, что не со зла она это сделала, с мужем чужим связалась, так что поддерживал ее всю жизнь. Ну ладно, мало тебе своих проблем, так я тебе еще добавила. Жизнь такая, ну как тебе объяснить. В общем-то, все просто и сложно одновременно.

– Интересно узнать о прабабушке Тане. Вообще обо всех прабабушках. Вот бы были про всех твоих предков фильмы сняты, а ты, когда хочешь, берешь и смотришь и все про свою семью, про предков узнаешь.

Тут к беседе подключилась бабушка Надя:

– Кстати, читала интересную статью. Оказывается, у нас в мозгу в каком-то участке есть такая «видеотека рода», о которой ты мечтаешь. Никто еще, конечно, не научился ею пользоваться. Но в будущем уж непременно найдут ключ к этому «шкафчику». И да, не смотри на меня так, Любочка, можно будет человеку все про его род узнавать, прямо как Майя хотела. Включаешь подсознание, и пошла картинка. Так один профессор в Америке или Японии уже опыты делает на основании этого открытия, он учит людей по-особому настраиваться перед сном.

– Это как?

– Ну там только в общих чертах все описано, это ж секретные материалы.

– Ага, – засмеялась бабушка Люба, – секретные материалы из желтой прессы. Слышали мы про такие глубоко научные материалы.

– Ты смейся-смейся, а я считаю, дыма без огня не бывает, что-то тут есть. Вот слушайте, перед сном нужно лечь и подумать: «Сегодня во сне я хочу увидеть историю своей семьи, я запомню этот сон». Потому что мало увидеть – важно запомнить! Повторить эту фразу надо двадцать раз. Около кровати нужно держать ручку с бумажкой, чтобы записать то, что приснилось. Сны – они такие, ускользают из памяти, и все, не догонишь. Ну и как проснешься – лежи, не вскакивай, вспоминай все детали!

Мы помолчали. Теперь, когда я не видела, то начала по-другому относится к молчанию. Смотреть я не могла, но могла чувствовать. И сейчас я чувствовала напряжение. Обе бабушки молчали, тема сновидений их взволновала.

– Надя, – раздраженно начала бабушка Люба, – вот что ты к нам с этими снами пристала. Мы даже не знаем, видела ли Майя сны до этого, а тем более сейчас, когда у нее… сложный период и проблема… – бабушка замялась.

– С глазами, – закончила за нее я. – Бабушки, я сны очень люблю. Мне они все время снятся, я каждую ночь их вижу. И сейчас ничего не изменилось, я все так же вижу, я все помню, пока…

– Это хорошо, очень хорошо. Значит, все у тебя получится, – сказала бабушка Надя. – Ты попробуй, тут важно не торопиться, постоянно делать, все и получится, все у тебя получится. А ты, Люба, тоже попробуй, все будем пробовать. Посмотрим, что кому привидится.

И вот я лежу на полке в купе, мне выделили нижнюю полку, так как затащить меня наверх была задача не из легких. Мне казалось, что сейчас я лягу, сформулирую про себя «хочу увидеть во сне бабушку Таню» – и сразу засну. Но не тут-то было. Выдалась самая долгая бессонная ночь в моей жизни. Я думала про маму, про папу. За что нам это? МЫ ЖЕ ХОРОШИЕ.

Почему? Бог, почему ты меня так наказал? Почему я просто не выздоровела? Почему мои глаза ничего не видят? Почему вся моя жизнь теперь такая вот черная, беспросветная, как темная ночь, как траурный день. Почему я должна уехать от родителей? Что я делала не так? Я лежала, слезы текли и впитывались в подушку, я плакала беззвучно и молилась. Я просила: «Бог, сделай так, чтобы я cнова видела, ты же делаешь чудеса, я знаю, что ты можешь! Бог, пусть мои родители снова будут рядом со мной, я очень хочу, чтобы они были рядом…»

Сон все-таки угомонил меня. Ничего не снилось, поэтому казалось, что ночь была короткой и пустой. Утром бабушки сходили за кипятком, заварили свой любимый чай, а пока он остывал, отвели меня в туалет. Это было отдельное испытание для нас. Сейчас вспоминать смешно, да и тогда мы не очень-то расстраивались. Бабушки мне всегда говорили, что в жизни надо стараться относиться ко всему с юмором, тогда легче проходить испытания.

Ровно в 13 часов 4 минуты наш поезд прибыл в Новороссийск. Я волновалась, мне казалось, что прямо сейчас произойдет что-то необыкновенное. На перроне было шумно, пока бабушки ходили за чемоданами, я стояла и слушала людей. Пыталась понять, чем отличается их манера говорить от московской. «Ну до порта мы сейчас быстро не проскочим», «на рынке надо посмотреть, на центральном, там много чего можно найти», «погода, да че там, могло быть и получше», – обрывки разговоров со всех сторон доносились до меня.

– Девочка, девочка! Слышь, тебе говорю! Ты погляди, куда встала-то, очки свои сними! Отойди оттуда, ща как обложат тебя по полной программе! – Судя по всему, это говорили мне.

Пока думала, как ответить, сверху капнуло на капюшон. Хотела смахнуть воду, но кто-то схватил меня за руку.

– Ты че, сейчас размажешь все и выпачкаешься! Не видишь, что ли, птичка тебя пометила, – рассмеялся кто-то. – Я тебе кричу-кричу, ты что, не видишь, куда встала?!

Голос был хриплый, но добрый, если можно так сказать о голосе.