Лев Альтмарк - Зеркало Ноя

Нининого телефона у него не было, да он и не знал, есть ли вообще телефон в их квартире. Прождав неделю, он сам отправился к ней в гости. Подъезд он помнил, а словоохотливые старушки тотчас подсказали, что «дочка этой немчуры» живёт на пятом этаже.

Дверь открыла сама Нина.

– Я тебе не звонила, – смутилась она, – потому что работы много было. Да и по дому столько дел… Мама уже в возрасте, к тому же работает уборщицей и так устаёт… Всё хозяйство на мне.

– Я зашёл спросить, – почему-то с трудом выговаривая слова, произнёс Сашка, – может, какая-нибудь помощь нужна? Ты не стесняйся, скажи.

– Нет, ничего не нужно, – ответила Нина. – Но раз уж пришёл, то проходи, будем чай пить.

– А мама?

– Мама в своей комнате. Она нам мешать не станет.

Они пили чай на кухне и разговаривали о каких-то пустяках. У Нины оказался старенький кассетный магнитофон, в котором была какая-то мелкая поломка. Сашка быстро починил его, и они весь вечер слушали музыку. А когда за окном стало темнеть, Нина спросила:

– Пойдёшь домой или останешься у меня ночевать?

– А мама? – опять спросил Сашка.

– Что мама? – пожала плечами Нина. – Она не будет против, потому что надеется, что у меня наконец заведётся парень, за которого выйду замуж, и нам станет легче. Всё-таки мужчина в доме…

– И ты решила…

– Ничего не решила – нахмурилась Нина, – ты не бойся. Никого я хомутать не собираюсь. А если предлагаю тебе остаться, то потому что ты мне нравишься…

– И ты это маме скажешь?

– Ничего не скажу. Да она и не спросит… А ты, я вижу, уже струсил?

В эту ночь Сашка остался у неё. Когда Нина заснула, сладко посапывая рядом, он долго смотрел в окно на звёзды, которые с её пятого этажа казались совсем близкими. Ему хотелось представить дальнейшую жизнь Нины после того, как они расстанутся. А в том, что они расстанутся, сомнений не было. Ему нужно заканчивать институт, да он и не мог представить себя в роли человека семейного. Ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Нине уже сейчас требуется человек, который стал бы опорой семьи, наверняка простой работяга, вкалывающий на заводе или на стройке и приносящий в дом деньги. Чтобы злые языки, наконец, заткнулись. А он? Нет, к таким подвигам он пока не готов. Институт институтом, и после него ещё не факт, что он станет зарабатывать достаточно денег, к тому же, в душе пока ещё теплилась надежда пробиться со своими музыкальными делами на большую сцену. Чем чёрт не шутит? Обременять себя семьёй в самом начале карьеры равносильно самоубийству. Тогда уже точно на музыке нужно будет ставить крест. А потом, махнув на всё рукой, превращаться в того же зачуханного работягу, вкалывающего до потери пульса и пьющего с мужиками водку под грибком на детской площадке? Не дай Б-г…

Утром Нина поджарила на завтрак яичницу с колбасой, но Сашка есть не стал, лишь выпил чаю и поскорее умчался в институт. Возвращаться сюда он больше не собирался. Жалко Нину, рассуждал он, она хорошая и беззащитная, но… лучше не давать ей повода надеяться на что-то. Если обнадёжишь человека, то потом будет вдвойне больней и ей, и ему.

После этого почти две недели они не встречались. Но на очередном выступлении своего ансамбля Сашка увидел её снова. После концерта опять была вечеринка, и Нина снова оказалась с ним. Как само собой разумеющееся, после вечеринки они отправились к ней, и утром Сашка шёл в институт, поругивая себя за слабоволие и неумение решительно разрубить этот узел.

Всё, сказал он себе, больше не буду тряпкой. Если она придёт на следующий концерт, придумаю какой-нибудь повод слинять на сторону. И провожать не пойду. Пускай обижается на меня, ругает – сама потом поймёт, что так лучше.

И в самом деле, на очередном концерте он с Ниной почти не общался, на вечеринку идти отказался, заявив, что у него разболелась голова, и он уходит домой отлёживаться.

Месяца полтора после этого он Нину не видел. Встретил её лишь на новогоднем концерте в районном доме культуры, где его ансамбль участвовал в праздничном представлении. Нина пришла с каким-то длинным белобрысым парнем, угрюмо поглядывающим на Сашку и не отпускающим свою партнёршу от себя ни на шаг.

Выбежав в перерыве в фойе, Сашка неожиданно столкнулся с Ниной, ожидающей своего кавалера из туалета, куда тот пошёл покурить.

– Привет, – сказал он, – кто это с тобой?

– Никто, – ответила она и лукаво глянула на него своими зелёными глазами, – один знакомый.

– Даже так! – Сашку это признание почему-то задело за живое. – И ты с этим знакомым… спишь?

Нина опустила глаза:

– Тебе это очень хочется знать?

– Да мне на это наплевать! – Сашка резко отвернулся и ушёл.

Конечно же, ему было не наплевать. Хоть он давал себе зарок больше не встречаться с этой девушкой – других ему мало, что ли? – что-то всё-таки скребло внутри, мол, как это так: она предпочла ему этого… белобрысого!

Прошло ещё два месяца. В Сашкиной жизни ничего не изменилось, он по-прежнему играл в рок-группе, и девицы, не обижающие его своим вниманием, сменялись одна за другой. Если о Нине он и вспоминал, то уже с усмешкой, как о чём-то мимолётном, о чём и вспоминается уже с трудом. Как-то вечером у подъезда собственного дома он неожиданно увидел полузабытую долговязую фигуру белобрысого Нининого кавалера.

– Здорово, я тебя уже полчаса жду, – сказал белобрысый и протянул руку.

– Ждёшь? Зачем? – удивился Сашка.

– Поговорить надо, – усмехнулся белобрысый, – меня Борисом зовут.

– Откуда ты меня знаешь? Тебе Нина про меня что-нибудь рассказывала? – Сашке почему-то стало неприятно, будто он влез в какую-то грязь и не может от неё никак отряхнуться.

– Рассказывала, что ты был её… другом до меня, – Борис цыкнул зубом и поморщился. – Так вот, я предупреждаю, чтобы ты больше к ней не лез, и никому о ней не трепался. У нас с ней любовь.

– Ради Б-га! – невесело усмехнулся Сашка. – Любитесь на здоровье, я вам не мешаю. Это всё, что ты хотел сказать?

– Пока всё. Но учти, ещё раз услышу, что ты к ней ходишь, за себя не ручаюсь!

Сашка удивлённо глянул на его перекошенную от злости физиономию и выдохнул:

– Да пошёл ты!

– Гляди! – погрозил напоследок Борис и вразвалочку пошёл вдоль дома.

– Как ты мой адрес узнал, Ромео? – насмешливо крикнул ему вслед Сашка.

Борис остановился, не спеша обернулся и, снова цыкнув зубом, ответил:

– В доме культуры… Не волнуйся, лабух, если мне что-то надо, я из-под земли достану!

И ещё пару месяцев Сашка ничего не слышал ни о Нине, ни о её грозном «любовнике», а потом неожиданно снова встретил её на своём концерте. Выглядела Нина плохо: лицо её было бледным и осунувшимся, глаза больше не лучились весёлыми зелёными искорками, волосы, прежде аккуратно зачёсанные, небрежно стянуты в пучок на затылке.