Валерий Бронников - Жили старик со старухой. Рассказы

– Я не буду, – сказал Николай, – Завтра рано вставать. Я зашёл просто так, пообщаться.

– Общайся хоть сколько, – ответил долговязый пилот, – А уважить коллектив надо. Нам тоже завтра лететь и тоже утром.

В это время поставленный стакан будто сам собой наполнился, а рядом появился кусок хлеба с ломтем колбасы. Николай, чувствуя, что все взоры обращены на него, поднял стакан. Он понимал, что отказ не поймут, а угощать начнут все разом. Ганов для приличия немного отхлебнул и стал активно закусывать хлебом, чтобы отвлечь от себя внимание. Так и случилось: за столом опять воцарился оживлённый разговор без слушателей. Все присутствующие говорили, не очень обращая внимание на то, слушают их или нет. Только Николай оказался внимательным слушателем. Он был не в своём коллективе, поэтому никого не перебивал и не торопился высказать своё мнение. Ему хотелось побыть среди людей и скоротать вечернее время, чтобы потом сразу лечь спать. Через некоторое время, увидев, что количество напитков не иссякает, а, наоборот, увеличивается, он, улучшив подходящий момент, тихонько исчез и ушёл в свой номер, где устраивались на ночлег двое соседей.

Фёдор Павлович Гумнов, бортовой механик самолёта Ан-24, летал не очень продолжительное время, но успел стать высококлассным специалистом, прекрасно знающим своё дело в экипаже. Он, по своей натуре, с открытой русской душой, не слыл ханжой и отщепенцем и ему не было чуждо всё человеческое, но на работе он старался соблюдать дисциплину и никогда не нарушать лётные законы и правила.

А что было после работы – это начальство мало интересовало и обычно никто не вмешивался в личный досуг подчинённых.

Фёдор пришёл с училища молодым двадцатилетним пацаном, получившим профессию авиационного техника. Попав в «общагу», расположенную на территории аэропорта, он стал одним из многих её обитателей, разнокалиберных профессий и разных увлечений, но живших одной дружной семьёй. С виду Фёдор чуть ниже среднего роста, крепыш, не урод и не лысый, поэтому он через непродолжительное время обзавёлся, как все, своей собственной девчонкой. А вечера и даже ночи проводил в кругу друзей за игрой в карты – это самое распространённое занятие обитателей общежития. Книги жильцы читали и даже смотрели иногда чёрно-белый телевизор с мутным изображением, но эти занятия надоедали.

Наставником на работе у Фёдора стал такой же молодой специалист, но старше его на один год, Алексей Боровиков. Он и учил Фёдора всем тонкостям и премудростям технической науки, объяснял, где можно слегка нарушить, а где ни в коем случае нельзя. В паре они неплохо сработались и на работе у них шло всё прекрасно, только оба мечтали уйти на лётную работу. Всё же монтаж колёс с помощью огромной кувалды и такого же гаечного ключа на самолёте Ли -2 – это одно, а летать по воздуху – это совершенно другое занятие.

Их старшие товарищи, недалеко ушедшие по возрасту, всего на один год, уже проходили медицинскую комиссию и готовились переучиваться на бортового механика.

Прошло после училища ни много, ни мало, а пять лет. Алексей уехал работать в Тайболу, не пройдя медицинскую комиссию, а Фёдор не попал, как говорят, «в струю» и его переучивание всё откладывалось и откладывалось по разным причинам: то излишек бортмехаников, то острая нехватка техников, то какие-то другие мешающие причины, меленькие и подленькие, но не дающие осуществить мечту.

Перестали летать самолёты ИЛ-14, как морально устаревшие и вылетавшие свой срок службы. На смену им пришли самолёты АН-24. Вот тогда и осуществилась мечта Фёдора Павловича. Он переучился на бортового механика и стал изредка летать в Тайболу, где друзья вновь смогли встречаться на перроне, только уже в разных «весовых категориях»: Фёдор окунулся с головой в лётную работу, а Алексей работал ведущим инженером и учился параллельно в высшем учебном заведении.

Накануне того рокового зимнего дня Фёдор оказался в экипаже, стоящем по плану полётов в Тайболу. Члены экипажей частенько заменялись, прикрывая ушедших в отпуск, заболевших или отправившихся на учёбу и на тренажёр, как, например, молодые пилоты, ночевавшие перед рейсом в гостинице.

Утром двадцать четвёртого декабря Фёдор с раннего утра был у самолёта. Самолёт обслуживает и проверяет техническая бригада, но так уж Гумнов научился у своего наставника: всё прощупать и проверить самому, убедиться, что всё исправно, работоспособно и готово перевозить по воздуху пассажиров – так его учили и так он впоследствии привык работать. Он знал, что пассажиров привезут ещё не скоро и он успеет самолёт заправить, осмотреть и заполнить необходимую обязательную документацию.

– Ты что, Фёдор, со вчерашнего дня тут ходишь? – спросил его шутливо подошедший сменный инженер.

– Ты же знаешь, что я всегда с женой или с работой и никогда им не изменяю, – так же шутливо ответил Фёдор, – Не волнуйся, всё в порядке, самолёт я после вашей работы осмотрел и его принимаю.

– Я и не волнуюсь, особенно, если осмотрел его ещё и ты. Счастливого полёта, а я пойду к другим лайнерам. Сейчас начнётся! Только успевай убирать колодки. С утра все вылетают разом, как будто всем вдруг приспичило!

– Работай, сюда можешь больше не подходить.

Гостиница в то утро тоже пробуждалась. Ровно в шесть часов утра дежурная пошла стучаться в номера, из которых накануне поступил заказ о побудке. Таких номеров оказалось несколько штук. Дежурная по этажу стучала в дверь, получала сонный ответ и шла дальше. За время своей работы она привыкла, что большинство постояльцев пассажиры или ночующие транзитные экипажи, поэтому правило своевременно разбудить постояльца никогда не нарушалось.

Николай, привыкший к дисциплине, быстро встал, оделся, но сильно спешить не стал, понимая, что идти ему до вокзала всего две минуты. Гостиничные постояльцы постепенно из номеров потянулись вяло текущим ручейком к вокзалу ожидать своей регистрации и посадки в самолёт.

На улице в конце декабря стояла какая-то осенняя погода: дождь не шёл, но чувствовалась промозглость, а низко висящие облака создавали впечатление непроглядной темени.

Здание аэровокзала оказалось переполнено людьми. Студенты различных учебных заведений спешили домой на встречу Нового года и на каникулы, а в Тайболу навострилась целая делегация молодых людей на свадьбу. Утренние рейсы выполнялись по расписанию с небольшим интервалом, поэтому и оказалось одновременно так много людей.

Когда объявили посадку в Тайболу, затрещали тонкие вокзальные перегородки. Пассажиры Тайболы устремились в узкий проход накопителя, где производилась посадка и на другие рейсы. На некоторое время создалась небольшая давка, заменившая утреннюю физзарядку.