Вячеслав Сукачев - Крис и Карма. Книга вторая

Вадик вошел в ресторан и полной грудью вдохнул в себя ни с чем не сравнимый запах хорошей пищи, чистых, накрахмаленных скатертей, прочной мебели из хорошего дерева, дорогих духов и изысканных дезодорантов. Он с головой погрузился в атмосферу мужского азарта, женского кокетства, алчности официантов и тихой грусти выглядывающих из кухонных дверей людей в белых колпаках…, После легкого мороза, скрипа первого снега под зимними башмаками, и подернутых пленкой инея стекол витрин, вид хорошо, а то и изысканно одетых людей, массивных куриных ножек а-ля гриль или же тупых, словно обрубленных, голов озерных сазанов и прудовых карпов, безвинных крылышек перепелов на подносах официантов, звон бокалов и тонкое пение фужеров с красным французским шампанским, вызывают в Вадике нетерпеливый озноб и стойкое предвкушение праздника, который хотя и не всегда с тобой, но – вот он, рядом, достаточно поднять руку и щелкнуть слегка озябшими с мороза пальцами.

Нет, надо чувствовать, хорошо понимать ресторанную жизнь, чтобы одним взглядом охватить просторный зал с темными шторами, оркестровую сцену, где отпетые лабухи уже продувают мундштуки духовых инструментов, двигают стулья, переставляют пюпитры; притворно равнодушных к окружающему миру дам, брезгливо потягивающих минералку, а в туалетной комнате торопливо глотающих из шкаликов дешевый коньяк; респектабельных мужиков в тройках, жадно и беспорядочно насыщающихся, чтобы потом не отвлекаться на эти глупости; толстенькую рыжую певичку, в ленивых зевках широко растягивающую резиновый рот; стройненьких официанток, жутко накрашенными глазами оценивающе оглядывающих свои столики, охватить все это взглядом и понять, что сегодня ты здесь и только здесь – придешься ко двору…

– Прошу вас сюда, за этот столик, – широким жестом приглашает Вадика смазливая официантка в коричневой униформе, которая плохо контрастирует с ее белым, перепудренным лицом, от чего девочка слегка напоминает старую, давно вышедшую из употребления гейшу. Нет, спасибо, милая, оказаться в центре зала Вадик никогда не мечтал. Вадик хочет так, чтобы видеть всех, а самому оставаться в тени. О, выбрать место в ресторане, правильное место, это почти половина того удовольствия, которое ты ожидаешь здесь получить. А Вадик на это очень рассчитывает, на удовольствие, а потому лишь молча улыбнулся гейше.

Вот здесь, в уголочке у окна, и обязательно подальше от лабухов, чей азарт на денежные заказы и, одновременно, звучание музыкальных инструментов неизбежно растут с каждым часом, и к концу вечера по звуковым децибелам достигают уровня пароходной сирены или низко над головою пролетающего самолета… Именно за этим столиком Вадик легко разглядит не только крохотную площадку, свободную от столиков, где будут тусоваться похотливые дамочки, танцевальными па выражая свои сексуальные надежды, но и входную дверь с усатым швейцаром, через которую в течение вечера входят полные надежд и перезрелых гормонов добропорядочные граждане, сразу за порогом ресторана превращающиеся в опытных охотников и охотниц. О, эти слегка приопущенные веки, презрительно поджатые губы, выражение вселенской скуки, равнодушно ссутуленные плечи, что же с вами будет через пару часов, куда все это подевается? Удаль, бойцовский азарт, взбухшие, как свежая опара, груди, дерзкий огонь в широко распахнутых глазах, опасные для окружающих и мебели движения, трубные вопли, по своей силе заглушающие иногда даже музыкальные инструменты – вот что будет предъявлено через пару часов стороннему наблюдателю… И очень важно, чрезвычайно важно, уловить именно тот момент, когда пора отрывать задницу от нагретого стула, отбрасывать в сторону крахмальную салфетку, и решительно, с головой, погружаться в горячий, наваристый бульон человеческих страстей и вожделений. Когда и как ты вынырнешь из этого бьющего ключом бульона, попутно прихватив с собою некую биологическую субстанцию, под завязку набитую сексуальным вожделением, необыкновенными претензиями и грубым житейским расчетом – будет зависеть от того, под каким знаком зодиака ты рожден, и как туго набит на сегодняшний вечер твой кошелек. Нет, выбор столика в ресторане, дорогой читатель, не стоит недооценивать, поскольку по другую сторону вышеозначенного выбора неизбежно окажется вселенская скука, недоброжелательные взгляды взвинченных официантов, нудный подсчет причитающихся чаевых, которые, увы, почему-то всегда кажутся чуть ли не больше основной суммы предложенного вам к расчету чека.

Читать меню – тоже искусство, доступное далеко не всякому человеку, вдруг решившемуся расстаться с парой сотен долларов. Великий маг и чародей, одновременно с этим – инквизитор и палач, его величество цензор советских времен, выучивший граждан великой страны от Калининграда и до Владивостока читать между строк, не обошел своим вниманием и ресторанную отрасль. Как иначе объяснить то удивительное обстоятельство, что читаем в меню мы одно, а заказываем в результате – другое. О, эти чуткие, осторожные суфлерские подсказки ушлых официантов: «Я бы вам не советовал», «А не хотели бы вы?», «Могу вам подсказать», – словно опытные лоцманы через тесный Панамский канал, ведут они нас по хитроумным ресторанным ходам и сообщениям, чтобы в результате привести точно к тому блюду, которое в данный момент шкварчит и подрумянивается на кухонной плите. И вы таки заказываете себе эскалоп, даже не подозревая, что этот продукт, поименованный парным и чудесным, хрюкнул в последний раз месяца два назад и за несколько тысяч километров от кухни вашего ресторана… Ну, да бог с ним – не в пище, в конце концов, счастье. Оно, скорее всего, в скромной худенькой девочке-женщине с короткой стильной прической и элегантными очками-хамелеонами на долговатом носике, вроде бы случайно скромно присевшей за соседний столик в полупустом зале.

Ах, эти одинокие ловцы вечернего, ресторанного жемчуга, спрятанного в раковины строгих костюмов, джинсовых курточек, шерстяных джемперов и кожаных жилеток. Как хорошо знакома Вадику ваша ленивая истома кровожадной акулы, притаившейся за крохотным коралловым островком, то бишь – ресторанным столиком, в ожидании жирного, аппетитного тунца, нагулявшего свои финансовые телеса на тучном планктоне нефтегазовых полей или лесо-море-продуктах… Как изобретательны и проницательны вы, лениво потягивающие белое «рейнское»винишко, взятое у знакомой официантки в долг до той вечерней поры, когда жирный, отменно раскормленный тунец, насквозь пропахший самым обворожительным и притягательным запахом – запахом дензнаков, затрепыхается, наконец, как бабочка в сачке, в акульих зубах…