Лидия Зимовская - Не будь жестоким, ласковый апрель

– Тетя лошадь, – громко сказал мальчишка с последней парты.

Виктория покраснела и, не сдержавшись, крикнула:

– Тихо.

Это было ее первой и главной ошибкой. Класс уже невзлюбил новую учительницу. Потом девочка с большими белыми бантами преподнесла Виктории дежурный первосентябрьский букет. Виктория улыбалась, надеясь сгладить перед ребятами первое неприятное впечатление. Но все было напрасно, в классе стояло какое-то жужжание, хотя Виктория говорила действительно увлекательные вещи, пытаясь заинтересовать ребят изучением немецкого языка.

Прозвище «Тетя лошадь» не прижилось, но по имени-отчеству ребята ее не называли. Чаще всего она слышала: «Немка идет». А вот в прозвище, которое прилипло к ней накрепко, Виктория была виновата сама. На перемене из дому позвонила Клавдия Васильевна по какому-то срочному делу. Она по привычке обращалась к дочери: «Викуша». Раздраженная после трудного урока в самом противном седьмом классе, Виктория перебила мать:

– Сколько можно: Викуша, Викуша? Мама, ты звонишь в школу, здесь меня зовут Виктория Николаевна.

Мальчишка, что принес в учительскую карту по истории, уловил этот разговор. И уже через пятнадцать минут, входя в класс на очередной урок, Виктория слышала, как на заднем ряду кто-то пропищал: «Викуша пришла», и все захихикали. Она сдержалась, сделав вид, что ничего не произошло. Класс был, как обычно, невнимателен: когда один ученик отвечал, другие занимались, чем попало. Когда Виктория писала на доске, в ее сторону пуляли из трубочек жеваной бумагой. Когда она поворачивалась к классу, все сидели с ангельскими лицами. С того дня все ребята за глаза звали ее не иначе, как Викуша.

Ни советы директора и опытных педагогов, ни свои собственные потуги подружиться с ребятами Виктории не помогли. С каждым днем она все больше ненавидела школу. Ближе к Новому году она утвердилась в мысли: надо кончать неудавшийся педагогический эксперимент. Родители были в курсе, что у дочери не все ладится на работе – раздражение и досаду от ежедневных неудач скрыть было невозможно, да она и не пыталась. Одним словом, пришел день, когда Виктория сказала отцу:

– Я ухожу из школы. Папа, найди мне другую работу.

– Вика, но ведь середина учебного года. Доработай хотя бы до конца.

– Ты хочешь, чтобы я в психушку попала?

Отец не хотел, чтобы его обожаемая единственная дочь попала в психушку. В общем, перед зимними каникулами Виктория написала заявление об увольнении, пережила увещевания директора школы и укоризненный взгляд заведующей районо. Развеялась две недели января в доме отдыха, потом еще две недели пролежала дома с ангиной. По счастью, ее не очень страшная болезнь совпала с отпуском отца. Николай Петрович никуда не поехал, решив посвятить длинные зимние вечера любимому занятию – чтению. Вика с раннего детства боготворила отца. Она всегда восхищалась его упорством, мужеством и умом. Он рано остался сиротой и, даже не получив среднего образования, вынужден был пойти работать. Она помнила, как они вместе с отцом учили уроки: она, первоклассница, писала в тетради корявые буквы, а отец готовил контрольные. Он заочно окончил институт, когда ему было уже за сорок. Не мог он, директор завода, даже допустить возможность упрека со стороны молодых выпускников вузов, работавших у него в подчинении, что их начальник – неуч.

Сколько Вика себя помнила, в их доме всегда выписывали горы журналов. А каждый новый том подписных изданий отец вначале прочитывал, а уж затем ставил на книжную полку. Эти полки отец сделал тоже сам, и они занимали всю стену длинного коридора от пола до потолка. Николай Петрович рано научил дочь читать. Когда Вика подросла, они с отцом часами обсуждали прочитанную книгу. Даже когда он стал председателем исполкома и свободного времени у него почти не оставалось, все равно находил возможность и вникнуть в Викины школьные проблемы, и почитать вместе с ней стихи любимых поэтов.

Интерес к изучению иностранного языка тоже привил Вике отец. В школе он давался ей с легкостью, потому что отец предложил своеобразную игру: сначала они общались между собой, перемежая немецкие слова русскими, а со временем, когда словарный запас Вики рос, они полностью переходили на немецкий. Поэтому задолго до окончания школы Вика определилась с будущей профессией – наивная девчушка, она представляла себя переводчицей, встречи с послами, зарубежные поездки. Мать злилась, когда Николай Петрович и Вика часами говорили на непонятном ей языке.

Виктория вообще не могла объяснить себе, почему два таких разных человека оказались вместе. Мать была простушка, малообразованная, горы журналов и книг ее мало интересовали. Похоже, до конца она не прочла ни одной книги. В молодости Клавдия Васильевна работала на заводе, но когда родилась Вика, полностью переключилась на домашние дела. Правда, готовила она великолепно и была рукодельница: весь дом был украшен ковриками, салфеточками. Но не это же в самом деле прельстило в ней отца, тем более что женился он уже под тридцать лет, да и невеста его была не юная девушка. Поговаривали, что бабушка ходила к колдунье, и та помогла приворожить понравившегося парня. Но разве мать скажет Вике правду. Да сейчас, когда столько лет прожито, это и неважно.

В школу Виктория зашла только еще один раз – забрать свои вещи из учительской. С каким облегчением она покинула эти ненавистные стены.

Виктория недолго сидела без дела: помог случай и папа. Ушел на пенсию директор дома культуры. Эту должность неопытной Виктории ни за что не доверили бы, если бы ее отец не был таким большим начальником. На новой работе коллектив встретил Викторию настороженно. Но взрослые – это не дети. Они сдерживали эмоции, приглядывались – мало ли что. Вскоре все поняли: Виктория на своем месте. Старому директору перед пенсией ничего не хотелось менять, казалось, от скуки пауки по углам паутину сплели. А Виктория вытрясла у отца деньги и заменила старый плюшевый пыльный занавес на сцене на современный, заказала костюмы для танцевального коллектива. Коллеги понаушничали, что без отца Виктория ничего не смогла бы сделать, но все равно ее хвалили. Дом культуры как-то ожил. Когда в соседний большой город приезжали с гастролями столичные артисты, пусть не самые знаменитые, Виктория умудрялась договориться об одном концерте на своей сцене. А то привозила спектакль из драмтеатра все того же соседнего города. В такие вечера зал набивался до отказа.

На видавшем виды автобусе Виктория вместе с самодеятельными артистами объездила все деревни. Однажды заведующая фермой из глухомани написала заметку в районную газету и похвалила Викторию за организованный концерт, тут же покритиковала районное руководство за то, что не может обеспечить артистов автобусом: в дороге старый драндулет заглох, пришлось вытаскивать его трактором. Критика «подействовала», дому культуры купили новый автобус. Виктория поняла силу печатного слова и теперь регулярно писала в газету о работе вверенного ей коллектива. В общем, она чувствовала себя в своей тарелке, приходила на работу первая, уходила последняя, когда заканчивались вечерние репетиции. И все же Викторию беспокоило, что очаг культуры посещает в основном детвора и пенсионеры, а ей хотелось привлечь сюда своих сверстников. Молодежь собиралась по субботам и воскресеньям на танцы. Что могли предложить ей? Десяток заезженных пластинок да подключенный к проигрывателю хрипучий усилитель.