Яна Перепечина - Вдоль белой полосы

Агата со своего верного коня регулярно «летала», как со смехом называла это сама, то и дело появлялась на улице с зелёными коленками и локтями, но снова и снова садилась на велик, и снова гнала вперёд. Однажды Митя и вовсе Никиту страшно напугал. Заявился как-то к нему под вечер бледный и расстроенный и ляпнул:

– Агата в аварию попала.

Никите сразу представилась изуродованная, смятая, словно кусок фольги, в которой его мама запекала на праздники мясо, «копейка» соседей. И Агата в ней. Но оказалось, что она в очередной раз упала с велосипеда, а Митя был свидетелем этого падения.

Дороги в их дачном посёлке зачем-то выложили большими бетонными плитами. Они были разных размеров и толщины, лежали вкривь и вкось, образуя ступеньки и неожиданные провалы, заросшие травой. И если машины всё это, хотя и с возмущённым кряхтением, но всё же терпели, то на велосипедах ездить было неудобно: трясёт, да и риск соскользнуть колесом с внезапно закончившейся плиты или напороться на выскочившую из бетона арматуру велик.

Дети посёлка, конечно, все эти опасные места хорошо знали. Но то и дело появлялись новые, а в сумерках их было плохо видно. В тот вечер Митя с Агатой решили прокатиться после дождя. Они мчались под горку, когда Агата в последний момент увидела новую рытвину, резко вильнула в сторону, но на мокрой дороге велосипед повело, девочка перелетела через руль и упала. На неё рухнули младшая сестра, которую она везла на багажнике, и велосипед.

Ничего особенно страшного не случилось. Только едва поджившие колени и локти снова оказались содранными до крови да велосипед пострадал. Да ещё практически невредимая Кира рыдала от испуга так громко, что переполошила жителей окрестных домов. Подскочивший к ним Митя вместе с трудом вставшей с плит Агатой подняли Киру и покорёженный велосипед и пешком поплелись домой. Проводив подругу, взбудораженный Митя прибежал к старшему другу и напугал его неожиданным сообщением.

– Дмитрий Ильич, ты в следующий раз свои мысли чётче формулируй, – попенял ему Никита, – а то меня удар хватит.

Митя улыбнулся и откровенно сказал:

– А я знаешь, как испугался!

К счастью, «аварии» эти всё же были редкими и случайными, Агата ездила и правда хорошо, смело и при этом уверенно. Так же здорово, совсем по-мальчишечьи, она плавала, хотя научилась недавно. Но на этом сходство Агаты с мальчишками и заканчивалось. Во всём остальном она оставалась совершеннейшей девочкой. У неё были длинные волосы, которые она заплетала то в одну, то в две косы, застенчивая нежная улыбка, а ещё она почти всегда носила не брюки или шорты, а яркие разноцветные платья и сарафаны, которые ей шила одна из бабушек. И всё это в ней нравилось Никите. Всё это молча обожал в ней и влюблённый Митя, вскоре переставший скрывать своё чувство от старшего друга.

Соседская семья казалась Никите очень интересной. Их было несовременно много, целых восемь человек. Нет, детей имелось всего двое: Агата и Кира. Но зато одним домом жили мама и папа девочек, три бабушки (две родных и одна двоюродная) и дед.

Девочек воспитывали строго. Никита очень удивился, когда услышал, что Агата к бабушкам и деду обращается на «вы». Среди его знакомых он такого не встречал ни разу.

Все в этой семье были очень работящими и от мала до велика целыми днями обихаживали свои шесть соток и то достраивали дом, то возводили хозблок. Разве что маленькая Кира пока больше играла, чем помогала взрослым. Но и её иногда можно было увидеть рядом с сестрой на грядке, сосредоточенно выдирающей сорняки. А уж Агата и вовсе почти всё время была при деле.

По вечерам она выходила гулять. И тогда освободившиеся Никита с Митей, которые тоже много помогали родителям, звали её поиграть вместе с ними в вышибалы или, как в этот день, покататься на велосипедах. Вскоре их троица стала почти неразлучной.

Глядя на летящих впереди Агату и Митю, Никита и не заметил, как они отъехали уже далеко от дач. Митя с Агатой нашли на берегу поваленное дерево и уселись на него, глядя, как внизу, в тёмной торфяной воде Клязьмы, крутятся маленькие водовороты. Никита прислонил велосипед к дубу и присоединился к ним.

Река у них была быстрая, неспокойная, норовистая, и все трое любили наблюдать за ней и танцем упавших в воду веток.

– Никит, – спросил Митя, прервав молчание, – вот ты учишься хорошо…

– Ну да.

– А как с поведением?

– Да обычно, – усмехнулся Никита, – и замечания в дневнике есть, и родителей пару раз вызывали в школу.

– Да ты что? – удивился Митя, а Агата широко распахнула глаза и даже чёрные бровки её взлетели вверх, на загорелый лоб.

– А вы как думали? Разумеется, – едва не рассмеялся от такой их реакции Никита.

– А за что?

– Ну… За что… Например, есть у меня в дневнике за пятый класс такое замечание: «Завязал девочке шарф и затянул его изо всей силы».

– Ты что, задушить её собирался?!

– Ну нет, конечно. Просто хотел, чтобы она от меня отстала.

– И как? Сработало?

– Ага. – Никита палочкой на вытоптанной у бревна земле рисовал какие-то узоры и со скрываемым смехом поглядывал на Митю.

– А как всё было-то?

– Она ко мне в раздевалке подошла и потребовала: «Поцелуй меня!»

– И что? – Голубые глаза Мити стали огромными, а Агата деликатно отвернулась и стала смотреть на реку.

– А я не хотел её целовать и предложил: «Давай я тебе сначала шарф завяжу». Она согласилась. Наверное, решила, что это я ей так свою симпатию выказываю. Я и завязал. Но получилось слишком сильно…

– Это ты специально?

– Да нет. Просто так вышло. А девочка обиделась и пожаловалась учителю. А может, обиделась она на то, что я шарф завязал, схватил портфель и убежал. И целовать её не стал.

Митя пару раз моргнул и вдруг рассмеялся.

– Что? Правда?

– Угу.

– А почему не стал?

– Почему-почему? Ну и вопросы вас интересуют, Дмитрий Ильич! Не нравилась она мне. Неужели не ясно?

– Поня-а-а-атно, – кивнул всё ещё смеющийся Митя. – То есть ты не хотел целоваться с кем попало?

Никита не выдержал, фыркнул и кивнул:

– С кем попало не хотел. А ты считаешь, что нужно было?

– Да нет, – смутился Митя. – Целоваться нужно по любви. Но получается, что она, когда побежала жаловаться, отомстить тебе хотела?

– Ну, это слишком громко сказано. Но обиделась – это факт.

– Почему обиделась? Она же сама виновата. Девочки не должны себя так вести. Это же неправильно, самой приставать…

Никите стало интересно, и он не удержался, спросил:

– А как они должны себя вести?

Митя задумался на секунду и неожиданно сказал:

– Как наша Агата.

Заминка, последовавшая за этим, была секундной. Вслед за этим Агата неловко дёрнула ногой, с неё соскочил шлёпанец и покатился вниз по крутому склону к воде.