Василий Лягоскин - Волшебник по залету. Книга первая. Малахитовый портал

Вот и теперь дарф чувствовал – этот парень, неведомо как попавший в замурованный каменный склеп, и не понимавший ни одного слова на общем, очень необычный. В чем это выражалось? Артан объяснить не мог. Так же, как и сказать, несет ли необычность парня сквайду, и ему самому какую-то опасность, или, напротив, благо. Просто он был не таким, как все, и нужно было держаться от него подальше. Даже с учетом того, что этот незнакомец уже успел спасти его, Артана, от большой беды. Это Мира так сказала, а значит, это так и было.

Главе дарф доверял безгранично. И на ее решение переночевать здесь всем сквайдом, и в компании незнакомца, лишь кивнул. Но свое мнение все же высказал. Позже, когда все расположились ко сну, оставив первым караульным одного из близнецов. Впрочем, высказались все. Первым, как ни странно, великий молчун Гром.

– Парень – маг, – сообщил он очевидное, – очень сильный маг. Я такого еще не видел…

– И не пробовал, – прогудел едва слышно Артан, имея в виду те блюда, которыми их угостил на вечерней трапезе незнакомец, – это что вообще было?

Паузу, которую прежде других должны были по старшинству заполнить Мира, а потом Гром с Артаном, и лишь в последнюю очередь близнецы, нарушил как раз один из альвов, Малай. Потому, как понял Артан, что пауза эта сильно затянулась, а альву было что сказать.

– У нас, – почти прошептал он, – такое называют сумкой путешественника. Только на нем никакой сумки нет.

– Слышал я про такие сумки, – проворчал Гром, – редкая и дорогая штука. Только не уверен, что в такой сумке можно хранить блюдо, которое словно только что сняли с очага.

– И пиво, только что перелитое из свежего бочонка, – добавил Артан.

Он улыбнулся, и неслышно причмокнул толстыми губами, вспомнив, прежде всего, вкус именно пива, а не риса с мясом, приготовленных с великим мастерством.

– Значит парень однозначно маг, – подвела черту Мира, – непонятный, не знающий ни одного слова на общем, но очень сильный. Вон в ту кучу (она кивнула в сторону середины зала, где пыльное пятно опять обрело форму правильного круга) он вошел, как в зал трактира. А меня оттуда вышибло, несмотря на все мои артефакты… и что мы будем с ним делать?

– Ты хотела спросить, что он с нами будет делать? – язвительно поправил ее Гром.

– Ну, или так…

– У Артана надо спросить, – предложил оркус так, словно друга-коротышки не было рядом, – это он у нас специалист по всем непоняткам. Хотя я бы не отказался, если в сквайде появился маг.

– Я бы тоже, – протянула Мира чуть громче, чем требовалось – словно делала сейчас предложение незнакомцу, – но зачем это ему? Что ему артефакты, которые мы находим здесь и носим скупщикам. Он сам артефакт, как…

– Не будем делить шкуру дикого кота, которого не только не убили, а даже не увидели еще, – перебил ее оркус, зевая, – посмотрим, что он скажет утром.

– Он не говорит на общем, – напомнила Мира, – даже не счел нужным представиться, хотя для этого знать язык не обязательно. И о том, кто мы такие, не проявил ни малейшего любопытства.

– Зато угостил на славу, – возразил ей Гром, – а что насчет языка… сдается мне, что завтра он с нами заговорит.

И Артан почему-то кивнул, соглашаясь с другом…

Утром, которое в древнем зале, заполненном ненавязчивым светом, ничем не отличалось от ночи, дня и вечера, дарф проснулся от ощущения какой-то очередной необычности. Его, как главного лица предстоящего действа, в караул не ставили. Но и нежиться в походной постели долго не позволили. Точнее, не позволил он сам, подскочив на месте так, словно пропела тревожная труба. В сквайде сигналы тревоги были другими; как правило, негромкий шепот, или касание ладонью. Но сейчас на ум пришло именно такое сравнение. И тут же растаяло, когда Артан понял, в чем именно заключается необычность момента.

– Конечно, он, – проворчал он, растирая лицо, и решая, что именно сделать первым —облегчиться с утра, как того требовал организм, или направиться к магу, который стоял у стены, разглядывая тот контур, что изобразил вчера черным камнем Артан.

Организм пересилил. Походный сортир, который он собрал когда-то собственными руками, занял его внимание совсем не надолго. Но, когда дарф выскользнул из его хлипких стен, незнакомец уже был там, где со вчерашнего вечера не стали убирать походный же «стол». А результатом его медитации у стены стало еще одно черное пятно – жирное, привлекающее внимание. Как раз там, где, по предположению самого дарфа, у спрятанной в камне двери мог быть замок.

Плат вечером только вытряхнули и сложили, не убирая в походную суму, и теперь он опять приглашал искателей и их невольного соседа… пока лишь своей девственной пустотой. Дарф наизусть знал, что сейчас должно появиться на плате; точнее – должно было появиться, если бы не присутствие мага. О последнем определенно думали все. И сам маг тоже. Он уже сидел на вчерашнем месте, вытянув ноги вдоль узкой стороны «стола», и чувствовал себя при этом вполне комфортно. На лице, ничем не выделявшемся бы в толпе, блуждала слабая, какая-то задумчивая улыбка. Артан почему-то решил, что маг листает сейчас меню; словно сидел за столом трактира «У ворот». Впрочем, меню у дядюшки Мирта редко кто просил. А если просил, и получал, листать его просто не мог; в силу того, что названия всех блюд в нем, вместе с напитками, умещались на одной стороне тонкой доски. Этот же…

Наконец, маг вздохнул, распахнул пошире полузакрытые глаза, и улыбнулся теперь именно им, искателям. А потом стукнул себя по груди, и представился – так понял единственное слово Артан: «Олег».

– Мира, – тут же отозвалась глава, прикоснувшись собственной груди, – а это Гром, Артан, и Алай с Малаем.

Дотянуться до всех рукой она, естественно, не могла, потому просто ткнула в их сторону пальцем. А незнакомец, точнее, теперь Олег, продолжать не стал. Вернее, продолжил – самым привлекательным для голодных искателей образом. Начал колдовать, или магичить. Так Артан назвал процесс извлечения из воздуха очередных блюд. Точнее, маг не извлекал. Просто показывал пальцем на участок плата, и там возникали: огромное блюдо с кусками мяса, нанизанными на длинные и острые металлические прутья, которыми вполне можно было фехтовать, и поражать врага; еще одно, скромнее размерами, на котором горкой высились лепешки; явно только что испеченные. Их резкий пряный аромат силился перебить запахи мяса, шкворчащего, и до сих пор капающего застывающими каплями жира.

Наконец, появился очередной кувшин, пока запечатанный, и шесть бокалов к нему.

– Золото, – как-то безразлично констатировал дарф, – опять одно золото.

Его сейчас больше интересовало, что же находится в этом кувшине. Но, как ни чесались у него руки схватить его, и содрать с горлышка крышку какой-то неизвестной субстанции красного цвета, он, конечно же, терпел. Ждал – главу, и мага, который на правах угощающего должен был… ну, хотя бы коснуться бока кувшина, или взять в руки кусок лепешки.