V.S. - La Critica (первая книга казанской трилогии)

Основное направление Стальского: рекламный бизнес и всё что связано с развлечениями. Журналист оригинального жанра, духовный сын мистера Рауля Дюка, отец русской… и двух евреек (шутка), всё это о нём. Автор таких идиом как: «Чисто по-человечески» – это слишком жестоко», «Терпение» и «Труд» пиши через «Тр», «Звони бабушке каждый день; она на даче» и других, автор рекламных слоганов и причин вести себя возмутительно. Смысл некоторых его фраз (и поступков), уверен, останется загадкой на века; но, так называемый истеблишмент нашего региона ловил каждую фразу этого лжеца, неизменно выискивая в каждой глубочайший смысл. Стальский, снова отпив «Бима», издал ужасающий гортанный звук, обозначающий: «Да, друзья мои, мир рушится на глазах, всё в десятой степени плохо, но высочайшая мудрость в том, чтобы держать себя в руках и оставаться собой даже пред ликом дьявола, поскольку…» Он, конечно, преувеличивал. Зазвонил телефон. Я машинально похлопал себя по карманам, прежде чем понял, что звук исходит из недр пальто расцветки «клетчатый жираф». Стальский, по всей видимости, потерял интерес к мобильной коммуникации. Я посчитал себя вправе забраться в карман его пальто и ответить на звонок.

*****

«Уаураптабурирурам… Я налию собі, я налию тобі вина

А хочеш із медом,

Хто ти є? – Ти взяла моє життя,

І не віддала

Хто ти є? – Ти випила мою кров

І п'яною впала».

Я в тёмно красном смокинге и цилиндре стою на крыше нашего полыхающего дома. На ногах ботинки на огромнейшей платформе, чтобы быть вровень с Мартой, которая кружит вокруг меня в вечернем платье. У меня в руках, разумеется, трость. Я так круто двигаюсь, что и передать словами невозможно.

«Твої очі, кличуть, хочуть мене,

Ведуть за собою,

Хто ти є? Й ким би не була ти…»

Прямо из ночного неба, раздувая пламя и вздымая снег, спускается вертолёт.

«Я не здамся без бою!!!

Я не здамся без бою!..»

Платье Марты развевается от лопастей вертолёта как «Флаги наших отцов». Я скидываю пиджак, и он летит с крыши. Вслед за пиджаком отправляется трость… Вслед за этим барахлом падают ботинки на монструозной платформе и платье Марты.

«Я налию себе я налию тоб i вина, а хочешь и з…»

*****

– Ты опять представил, что живёшь в мюзикле? – Стальский с усмешкой смотрел на меня.

– Не знаю. Может быть, – потупившись, ответил я.

– Пора бы реабилитироваться, – он снова надел очки.

Телефон перестал звонить. Я решил задать Глебу ничего не значащий вопрос:

– Давно хотел спросить, а как по документам зовут Джессику?

Телефон снова запел.

– Нормита Самбу Арап, – без запинки ответил Стальский.

– Мм… Занятно. Теперь понятно, почему мы её называли Нормой.

– Может, ответишь на звонок? – спросил Глеб.

– Плюс 3 (141) 592… – пробормотал я и провёл по экрану. – Да!

…………

– Точно, по расписанию… – я сделал несколько шагов от огня. – К сожалению да, твой братец пьян.

…………

– Марточка, мой телефон в сумке в машине.

…………

– Рад тебя слышать. Нет, у нас всё нормально, – я заткнул пальцем другое ухо, потому что в горящем доме начало что-то свистеть и хлопать; не знал, что кирпичи могут так здорово гореть; может алкозаначка Глеба полыхнула.

…………

– Что уж там говорил Уайльд про триумф воображения над интеллектом? Я всегда больше полагался на воображение. Нет повода для беспокойства.

…………

– Я тоже.

…………

– Не без этого, конечно. Я не «бодрый кабанчик», Василиса!

…………

– «Я не Василися-я-я». А я не «бодрый кабанчик»! Мы приедем раньше, чем планировали. Всё хорошо, но… по-другому хорошо. Что само по себе не совсем не плохо.

…………

– При встрече расскажу. Когда сам осознаю.

…………

– Стоим около костра, греемся.

…………

– Не совсем пикник.

…………

– Я больше не хочу быть журналистом.

…………

– Как насчёт проката катамаранов?

…………

– Отель?

…………

– Да. На твой вкус, Крошка.

…………

– Я знаю. До скорой встречи.

…………

– А ты не вывихни запястье, когда будешь вспоминать обо мне! Пока, – только я скинул вызов, как грянул небольшой взврывчик, и сноп искр и каких-то полыхающих кусков вылетел из окна четвёртого этажа. Один из огоньков приземлился где-то за соседской баней.

– Как у них дела? Супер-гуд? – спросил Стальский.

– Да, – ответил я. – Говорит, что нашла подходящий для нас дом, – послезавтра собирается посмотреть. И тебе по соседству, но ты уж сам решишь, когда приедешь.

Глеб покивал. Я весело прокричал:

– Давай-ка валить отседа, Глеб Егорович!

– А как же геликоптер?

– Не будет никакого геликоптера, я пошутил.

– Провёл меня?

– Точно.

– Выходит, обманул меня? – продолжал сыпать синонимами Стальский.

– Да, друг.

Мы со Стальским с секунду смотрели друг на друга, а потом рассмеялись, а потом синхронно погрустнели.

– Обожди, дай насладиться зрелищем. Не каждый день горит дело твоей жизни, – Стальский положил руку на горлышко бутылки как мушкетёр на эфес шпаги. – К тому же пожарные ещё не скоро приедут.

Стальский, конечно, расстроен.

– Ладно, – я вернул Стальскому его телефон. – Я вот о чём подумал: мой папаша как-то сказал: «Богатые люди прикуривают от костра…» Интересно, что он имел в виду? Он ведь не курил даже.

Я посмотрел на пламя в окнах четвёртого этажа и в очередной раз вспомнил о том, как оттуда, в июле девяносто четвёртого года, выпал мой отец. Он бы наверняка разбился насмерть, если бы к моменту приземления уже не был мёртв. Подойдя к окну спиной, глядя в лицо двум пистолетам, уже имея в теле три пули, он заполучил четвёртую в голову и выпал в незастеклённый оконный проём. «Афтошка! Афтошка!!!» – иступлёно закричала мать из гаража. На её крики прибежал третий мокродел и сделал меня круглым сиротой. Сразу хочу сказать, что эта история не про месть. Я вполне осознаю, что моих родителей убил плохой бизнес-климат.

Кстати, я только что разговаривал с родной сестрой Стальского – со Стальской. Это она звонила. Она и есть тот самый третий член, замешанный в нашем ошеломительном успехе. Я бы охарактеризовал её как человека с равным количеством правых и левых рёбер. Тьфу! Надоел этот дешёвый жёлтогазетный стёб! Я уже думать начал подзаголовками нашей поганой газетёнки! Нашей обожаемой газеты. Марта Стальская, – родная сестра Глеба, к счастью совершенно ничем не похожая на Стальского, кроме баскетбольного роста. Марта – восходящая, но не взошедшая звезда женской волейбольной сборной Университета, красавица-блондинка, в равной степени умная и злая, как будто наивная, но на самом деле коварная. Марта – работник и кулис и витрины нашей газеты. Технический специалист и автор нетривиальных концепций, адепт идеи заработка, а не игр. Марта – адаптивный свет очей моих. Девушка – мечта монтажника высотника. Страсть и любовь моей жизни. Единственный разумный человек из нас троих; не употребляет, не привлекалась, не замечена. Она всегда-всегда потешалась над нашими с Глебом утопическими идеями, а потом вдруг влилась в нашу команду. «Потому что без меня, вам не…» – пространно объяснила она, а может она так не говорила, и я сам придумал эти слова. А может это я сказал полтора года назад что-то вроде: «Марта, Крошка, без тебя нам не…» Столько всего произошло с тех пор. Всегда, когда в наших со Стальским рукавах оказывался козырь, – это Марта вкладывала его туда. И да, Марта очень похожа лицом на Гвинет Пэлтроу.

Читать дальше