Татьяна Катушонок - Близкая даль. Книга 2-я

– Что значит – соседку? Вы же говорили о кошке…

– Действительно, – поддержал его Николай, – причем здесь соседка, если молоко выпила кошка?..

– Я же говорил, что здесь что-то не так, – занервничал Юрка.

«Что-то здесь не вяжется… – подумала Анастасия. – Старая баба Дуня стала. Похоже, забывается…»

Старуха, будто, прочла ее мысли:

– Небось, думаете, что я из ума выжила? Да нет, этим я еще не страдаю, глуховата маленько – этого не скрываю, а на память пока не жалуюсь.

– Тогда как вас понимать? – спросил Костик.

– Вот молодежь, – покачала головой Пелагея, – в том-то весь и интерес, чтоб не сразу все рассказать…

На самом деле хозяйке не терпелось услышать конец истории, но интереса своего она старалась не показать, чтоб односельчане не сочли ее наивной. Довольная тем, что ей удалось заинтриговать соседей, баба Дуня произнесла:

– А ситуация, милые, прояснилась сама собой… Пошел отец утром на работу, проходит мимо дома соседки, слышит – во дворе кто-то громко стонет, и стон тот весьма на причитания ночной гостьи походит. Остановился отец, прислушался, видит – идет по двору соседка, правая рука перебинтована и платком вокруг шеи завязана. Увидела она моего родителя да как вскрикнет, будто не человек, а сам лукавый явился перед ней. Удивился отец, чего она от него так шарахнулась и говорит: «Доброе утро, Ядвига Сигизмундовна, что с вами случилось?» А та голову от него воротит и отвечает: «Поскользнулась и сломала руку». Услышал отец ее голос и понял, что его слышал, когда угодил поленом кошке по лапе, и пришла ему на память молва, что ходила в деревне…

– Что за молва? – полюбопытствовала Пелагея.

– Люди в деревне считали соседку колдуньей и многие несчастья связывали с ее злыми кознями.

– Ужас какой… – трепеща от страха, произнесла Роза. – Что же это получается – женщина превращалась в кошку?

– Да, и много бед в этом образе причинила людям.

На мгновение в комнате воцарилась гнетущая тишина, только настенные часы мерно отсчитывали минуты. «Бах!» – раздалось у печки, серый хозяйский кот спрыгнул на пол, испуганно глянул на ребят, издал сдавленный гортанный звук и, пробежав через комнату на полусогнутых лапах, с испугом забился под кровать.

– Ой!!! – перепугалась Роза и схватилась за плечо Тамары.

Коржакова вздрогнула и сердито крикнула:

– Отстань от меня, все плечо оцарапала, словно кошка!

Ребята ожили и уставились на девчат.

«Хлоп!» – послышалось в коридоре, и через пару секунд в комнату вошла Елизавета. В левой руке женщина держала тарелку с горячими сырниками, тщательно укутанную в льняной рушник.

– Еще не весь чай выпили?.. – поинтересовалась женщина и, подойдя к столу, поставила на него свою ношу. – Чего вы такие странные? – окинув взглядом присутствующих, полюбопытствовала женщина.

– Очень жаль, что тебя не было, – ответила хозяйка, – баба Дуня нам весьма интересную историю рассказала.

– Правда? Жаль, что я не слышала, страсть как люблю рассказы соседки… Чего меня не подождали?

– Не слышала – и хорошо, я до сих пор в себя прийти не могу… – ответила Роза.

– Правда? – удивилась Елизавета. – Что ж она вам такого рассказала?

– Не переживай, у меня на всех рассказов хватит, – достав из кармана крючок и клубок с нитками, хитро улыбнулась старуха. – Я, милая, долгую жизнь прожила, много где была и много чего видела… Вечера зимой длинные, работы хватает, так что наслушаешься…

Женщина положила на колени клубок с нитками и, склонив голову, стала довязывать кружевной воротник. Елизавета подошла к старухе и стала рассматривать рисунок кружева.

– Ловлю вас на слове… – произнесла женщина, после чего подошла к столу и стала раскладывать по тарелкам сырники.

Ребята сначала категорически отказывались от угощенья, но когда хозяйка налила в кружки ароматный травяной чай, мгновенно опустошили тарелки.

– Вот и молодцы, – улыбнулась Елизавета, – зря отказывались.

– Угу! – дожевывая поджаристый сырник, кивнул Рыжик.

– Что – угу?

– Угу! – закашлялся парень.

– Ешь, потом будешь разговаривать, – хлопнула парня по спине Елизавета.

Рыжик проглотил застрявший в горле кусок сырника и благодарно глянул на женщину.

– Шевелюра у тебя, Виктор, просто загляденье, – улыбнулась Елизавета… – Можешь зимой без шапки ходить.

– Угу! – уплетая очередной сырник, кивнул парень.

– Эх, дети, дети… Когда вы выросли? Не заметим, как свадьбы начнем гулять… – вздохнула Елизавета.

– Ну ты хватила… – покачала головой Пелагея. – Какие свадьбы? Им учиться надо…

– А я не говорю, что это будет завтра, время летит быстро, не успеем оглянуться, как сватать начнем.

Пелагее не понравились слова подруги, она считала, что рано говорить с ребятами на подобные темы, потому поторопилась перевести разговор.

– Ну так как – понравились вам сырники? – поинтересовалась хозяйка.

– Да, благодарим! – отставив тарелку в сторону, ответила Зинаида.

Пелагея поправила девушке косу и ласково произнесла:

– Не меня благодари, а вон кого… – и кивнула на Елизавету.

– Ой, конечно… – спохватилась девушка. – И вас, Елизавета Никандровна, благодарим, и вас, баба Дуня.

Старуха оторвалась от вязания и спросила:

– А меня за что?

– За рассказ… – пояснила девушка.

– Не за что, вам было интересно, и мне приятно, вечера сейчас долгие, одна отрада – на село сходить…

– Что верно, то верно, – кивнула Елизавета, – зимой жизнь в деревне словно замирает, земля отдыхает от трудов, а вместе с ней и люди меняют свой уклад жизни – до чего весной и летом руки не доходили, зимой стараются сделать.

– И не говори… – вздохнула Пелагея. – Одежды нашить, ковров наткать, одних варежек да носков для семьи не напасешься. Только свяжу, глядишь – через неделю-другую уже нужно штопать… А сколько времени уходит на вышивку рушников и рубашек… Вот, к примеру, взять меня… С рождения была расторопной, а дня на все не хватает. Кручусь, верчусь, как белка в колесе, а работе нет конца и края, я уже не говорю о хлопотах по хозяйству – они тоже много времени занимают… И все же, несмотря на все трудности, в деревне жить интересней, чем в городе. Лично я не представляю, как можно целыми днями сидеть в конторе и копаться в бумагах…

– И не говори, – кивнула Елизавета, – не хотела б я такой жизни. Вот и Ивану своему говорю: «На что тебе сдалась эта городская? Что ты в ней нашел? Чужая она нам, к работе на земле не привычная». А он мне в ответ: «Зато она культурная, и с ней есть о чем поговорить». А я так думаю, что толку от разговоров – ими сыт не будешь, а больше на что она годится? Или я не права?..

– Может, он ее любит… – заметила Тамара.

Женщины прервали беседу и с удивлением посмотрели на девушку.