Татьяна Катушонок - Близкая даль. Мистический роман

Мужчины почувствовали себя неловко. Каждый укорял себя за черствость и невнимание по отношению к женщине. В памяти сельчан всплыл образ веселого, работящего, преданного делу революции Василия Круглова, геройски погибшего в 1920-ом году. «Что это я с ней так?» – смутился Дубов.

– Ты вот что… – произнес мужчина. – Ступай домой, приводи все в порядок, а я распоряжусь, чтоб вам подвезли бочку с водой…

Женщина вытерла концом платка слезы и с благодарностью посмотрела на председателя.

– Прости меня, Петр Иванович, не знаю, что на меня нашло… Даже когда муж погиб – не плакала, бабы уговаривали – поплачь, легче станет, а я не могла… Душа зашлась от боли, словно камень в груди застрял, не знала, как жить, где найти силы, чтоб пережить свалившееся на меня горе…

Дарья тяжело вздохнула, промокнула концом измятого платка слезы и добавила:

– Тогда выдержала, а теперь растерялась… Хлев да изгородь мои сыновья отремонтируют, а что с колодцем делать – ума не приложу. Он был дорог мне как память о Василии. Где теперь воду брать? Ума не приложу…

Женщина спустилась с крыльца и, понурив голову, пошла на хутор. Плечи ее осунулись, а платок, словно флаг, призывно трепетал на ветру. «Бедная женщина, – глядя односельчанке вслед, подумал Пантюшин, – сколько лет прошло, а она все по своему Василию тоскует, сколько женихов к ней сваталось – всем отказала».

– Вот что, председатель, – произнес мужчина, – коль такое дело – предлагаю свою помощь…

– Слушаю тебя, Терентьич… – оживился Дубов.

– Думаю, надо сходить на хутор и разобраться, что к чему…

Председатель прямо просиял.

– Вот ты бы и сходил… Лучше тебя никто в этом деле не понимает.

Пантюшин был известен в округе как специалист по обнаружению подземных водных жил и рытью колодцев – в этом ему не было равных. Когда сельчанам требовалось определить место рытья колодца, все обращались за помощью к старому охотнику. Люди считали, что старик обладает редким даром.

– Разобраться – еще полбеды… – задумчиво произнес Пантюшин. – Разберусь, а дальше что? Стар я колодцы рыть…

– Ты сначала сходи, посмотри, что да как, а потом мы с тобой потолкуем… – ответил Дубов.

– Что ж это получается, вроде как в разведку сходить? – усмехнулся старик.

– А хоть бы и так…

– Ты, Петр Иванович, власть – тебе видней… – ответил Пантюшин. – Ну так я схожу за инструментом…

– Давай, видишь – всех людей в колхозе задействовали, даже стариками не брезгуем. Ситуация такая…

Председатель проводил старика взглядом и, обращаясь к собравшимся мужчинам, скомандовал:

– Пошли! Не то мы тут до вечера просидим… Вот едрен корень, чуть не забыл…

Дубов открыл дверь конторы и крикнул:

– Епифан! Слышишь?..

– Ты меня звал?.. – выйдя на крыльцо, спросил счетовод.

– Вот что – сходи на конюшню и распорядись, чтоб выделили лошадь с подводой. Пусть возьмут бочку, наберут в реке воды, наполнят бидоны колодезной водой и отвезут…

– Куда? – поинтересовался счетовод.

– На хутор Кругловым. Если дома сыновей не будет, пусть мужики помогут хозяйке перелить воду в деревянные бочки… Остаешься здесь за главного, где меня искать – знаешь…

– Не волнуйся, Петр Иванович, сделаю, как сказал, – заверил счетовод и скрылся в глубине дома.

Мужики плотной стеной обступили Дубова и, шлепая по дорожной грязи кирзовыми сапогами, отправились на работу.

ПОКИНУВ КОНТОРУ, Михаил Пантюшин приступил к выполнению ответственного задания. Сначала он решил сходить домой и взять «рабочий инструмент», но, немного поразмыслив, направился к реке, где среди зарослей прибрежного кустарника росли вековые ивы. После ночного урагана трава вдоль берега реки была усыпана обломками веток кустарников и деревьев. Старый охотник присмотрелся к лежащему под ногами бурелому, нашел подходящую ветку ивы, поднял ее с земли и внимательно осмотрел со всех сторон, затем достал из голенища кирзового сапога охотничий нож и вырезал из ветки рогатину. Она представляла собой раздвоенную ветку ивы, укороченную с трех концов… Убедившись, что «инструмент» подходит для предстоящего дела, старик вложил нож в чехол, сунул в сапог и направился на хутор Кругловых. Дорогой он невольно предался воспоминаниям. Вспомнил Гражданскую войну и то, как он в качестве штатного прутоискателя отвечал за обеспечение бойцов Красной Армии питьевой водой. Во время долгих переходов и боевых действий в условиях полупустыни наличие источника питьевой воды обуславливало успех военной кампании. Однажды редкий природный дар чуть его не погубил… Преследуя вражескую банду, отряд красноармейцев изрядно вымотался, людям и коням требовался отдых. Водный резерв отряда находился практически на нуле, требовалось срочно пополнить запасы воды. До ближайших колодцев было далеко, по прибытии на место выяснилось, что в одном из них нет воды, а другой – кем-то засыпан… Для утоления жажды и восполнения жизненных сил бойцам Красной Армии срочно требовалась вода. Командир отряда вызвал к себе Пантюшина, дал приказ провести разведку на местности и во что бы то ни стало найти источник. Исполняя приказ командира, Михаил с помощью прута в руках исследовал пересохшую землю и нашел несколько зон, где, по его мнению, под толщей песчаного грунта могла находиться вода. Прутоискатель сообщил об этом командиру, который дал приказ красноармейцам копать колодец в указанном месте. Изможденные жарой и жаждой бойцы приступили к рытью колодца. Копали попеременно, сменяя друг друга, но воды все не было… Нервы бойцов отряда были напряжены до предела. Командир был вне себя от гнева… Ситуация в любую минуту грозила выйти из-под контроля, среди бойцов участились случаи обмороков и психических срывов, мог разразиться бунт. В один из моментов после очередного заверения Пантюшина в том, что вода скоро появится, нервы командира не выдержали, и он, выхватив из кобуры именной револьвер, стал размахивать им перед Михаилом и обвинять в саботаже, умышленном вредительстве и предательстве Родины. Угрозы не испугали прутоискателя, он объяснял, что ошибка могла состоять в том, что при копке колодца его указания красноармейцами выполнялись неточно – они либо не дошли до указанного уровня, либо прокопали в стороне.

– Хочешь нас одурачить?! – словно дикий зверь, взревел обезумевший от жары и жажды командир. – Не выйдет! Я тебя насквозь вижу!.. Мором хочешь нас положить… Кто тебя подослал? Отвечай! Молчишь? Пристрелю, как собаку!

Командир взвел курок, приставил револьвер ко лбу Михаила и хотел выстрелить… Раненый комиссар отряда, опираясь на винтовку, добрел до обезумевшего мужчины и выбил револьвер из его руки. Прогремел выстрел… Но пуля просвистела над виском Пантюшина, не причинив ему вреда. Сразу же после этого из колодца появилась мокрая от пота голова красноармейца, и воздух сотрясла долгожданная весть: «Вода, товарищ командир!!!»