Татьяна Катушонок - Близкая даль. Мистический роман

– И все же, сколько лошадиных сил в двигателе автомобиля? – поинтересовался Митрофан Брагин.

– Пятьдесят! – гордо произнес Андрей.

Алексей Лужин прервал разговор с Федором Варенковым и спросил:

– Чего пятьдесят?..

– Лошадиных сил, – крикнул на ухо глуховатому земляку Матвей.

– Это и где?..

– В моторе, Алексей Степанович, в моторе…

Старик покачал убеленной сединой головой и произнес:

– Это ж надо, какая силища! На вид такая маленькая, аккуратненькая…

Селезнев, видя, какое впечатление произвела на сельчан эмка, ободрился и стал нахваливать машину.

– Мощность мотора этой, как вы выразились, штуковины – пятьдесят лошадиных сил, – пояснил парень.

– Вон оно что!.. – подивился Лужин. – А это, сынок, много?

Андрей с удивлением посмотрел на старика:

– Ну, вы, отец, даете – это ж целых пятьдесят ваших лошадей. Неужто мало?..

– Что ты, сынок, много! Это, как если бы мой конь тянул один за пять десятков лошадей…

Довольный, что достоинства автомобиля произвели на сельчан столь яркое впечатление, Селезнев распушил перья и стал воспевать хвалебные оды эмке.

– Хочу поинтересоваться, отец, с какой максимальной скоростью может бежать ваш конь?

Старик задумался, сдвинул на бок шапку-ушанку, которую носил на голове и зимой и летом и, почесывая плешивый затылок, произнес:

– Шут его знает… Быстро…

Ответ мужчины устроил шофера, Андрей почувствовал свою значимость и с нескрываемой гордостью заявил:

– Эта, как вы, отец, выразились, штуковина развивает скорость до ста пяти километров в час!

Мужики рты раскрыли от удивления.

– Ого!.. – покачал головой Лужин.

Сельчане стали рассматривать машину: кто-то норовил открыть дверцу эмки и заглянуть в салон, кто-то щупал рукой колеса, иные поглаживали корпус ладонью, дивясь зеркально-гладкой поверхности.

Селезнев торжествовал, он чувствовал себя героем дня, парень засунул руки в карманы кожаного пиджака и, наблюдая за мужчинами, важно комментировал:

– Кузов автомобиля – цельнометаллический…

Шофер недовольно глянул на Бронислава Луганова, пытавшегося пальцами отогнуть над колесом крыло автомобиля.

– Что ты делаешь?.. – сделал замечание парень. – Сказал же – корпус – металлический, не пытайтесь его погнуть, вы б еще на зуб его попробовали…

Шофер подошел к мужчине и отстранил его от эмки.

– Это вам не игрушка, – сердито произнес парень, – с техникой надо обращаться полюбовно, как с женщиной, тогда она будет служить исправно.

Андрей открыл дверку легковушки, вытащил из салона деревенских мальчишек и, шлепнув Саньку Сычева ниже спины, пригрозил: «Смотрите у меня!» Наведя порядок во вверенном ему хозяйстве, шофер отошел в сторону и, глядя на дорогую сердцу эмку, восторженно произнес:

– Видели, какая у нее рама? Не машина, а просто загляденье!

– Что и говорить, – кивнул Бронислав.

– А на салон вы обратили внимание?

– Красота!.. – восторженно произнес Луганов.

– Для тех, кто не разобрался, что к чему, поясняю: внутри салон обит коричневым шерстяным сукном, – горделиво заявил Андрей.

– Любота… – восторженно произнес Федор Варенков.

– Вот бы моей бабе такого сукна на зимнее пальто, – заметил Лужин.

– Что и говорить… – кивнул Федор. – Нам бы в Гражданскую таких вместо тачанок, ох и дали б мы жару белякам! В таком корпусе и пули, наверное, застревают…

– А то! – проведя ладонью по блестящему корпусу автомобиля, произнес Матвей. – Это не в тачанке ехать, еще скорость учти…

Мужчины представили картину, словесно нарисованную Матвеем, и засмеялись.

– Вот бы каждому из нас по такой штуковине – по воскресеньям бы на базар ездили… – улыбнулся Матвей.

– А что – здорово было бы! – засмеялись мужики.

– Ладно, поглазели – и хватит, – засуетился шофер, увидев, что Дубов и Гладков возвращаются к машине.

– Одно в этой штуковине плохо, – прощаясь с парнем, заметил Лужин, – коню можно дать попастись на травке, а автомобиль работает на бензине, если его под рукой не окажется – машина с места не сдвинется…

Едва старик успел договорить, как к эмке подошли руководители.

– Что, Андрей, замучили тебя мужики?.. – улыбнулся Петр. – Прости, в городе легковой автомобиль – дело привычное, а в деревне, кроме полуторок и сельхозтехники, они ничего не видят…

Селезнев сел за руль эмки и стал ждать указаний начальства. Гладков попрощался с сельчанами и, открыв дверцу автомобиля, произнес:

– Ну что, Петр Иванович, поехали? Дел невпроворот, мне еще в детский дом заскочить надо.

– Одну минуту, Эдуард Михайлович… – засуетился Дубов и осмотрелся вокруг.

Увидев у подводы Свиридова со льном, председатель окликнул его и распорядился, что он остается за старшего.

– Хорошо, – кивнул Матвей.

– Когда закончите, отведи Буяна на конюшню.

– Не волнуйтесь, оформим, как надо… – заверил Свиридов.

Дубов сел в эмку и сказал, что можно ехать.

– Так куда мы – на конюшню или зернохранилище? – уточнил Гладков.

– Сначала на конюшню…

– Хорошо, поехали.

Селезнев завел машину и попробовал тронуться с места, эмка заревела и зарылась носом в грязь.

– Поддай газку! – крикнул Гладков.

Шофер нажал ногой на газ, машина качнулась раз-другой и еще глубже зарылась колесами в глину.

– Тьфу ты! – ударил ладонью о руль Андрей. – Приехали…

Гладков недовольно глянул на парня:

– Ты это серьезно?..

– Еще бы, – нахмурился парень и, открыв дверцу эмки, глянул на увязшие в жидкой глине колеса, – надо рубить ветки и подсовывать под колеса, иначе не выберемся…

Дубов открыл дверцу машины и попросил односельчан помочь вытолкнуть легковушку из лужи. Мужчины оставили работу на поле и поспешили на выручку начальству. Наломав в придорожных кустах веток, сельчане снесли их к машине и попытались подсунуть их под колеса эмки. Гладков и Дубов выпрыгнули из машины и присоединились к работникам, вскоре совместные действия дали желаемый результат, и легковушка сдвинулась с места.

– Андрей, газани разок! – распорядился Петр.

Сельчане уперлись руками в кузов машины и по знаку Гладкова толкнули эмку.

– Пошла! – махнул рукой Дубов. – Спасибо, мужики! Не окажись вы рядом – не знаю, что делали бы…

– Не за что, – вытирая травой перепачканные грязью руки, ответил Матвей. – Тут после дождя только на тракторе можно проехать.

– Это точно, – кивнул Гладков.

Председатель райисполкома посмотрел на перепачканные глиной сапоги и свою кожанку и, глянув на Дубова, произнес:

– Ну и куда мы такие?..

– А хоть куда, – улыбнулся Петр.

Мужчины попытались отряхнуть одежду, но грязь только больше размазалась.

– Пусть подсохнет… – посоветовал Дубов. – А вот лицо и руки вымыть надо, недалеко речка, поедем, умоемся…