Анна Пейчева - Пушистый избранник. Если не кот, то кто?

– А почему у вас вся косметика отечественная? – недовольно спросила она, рассматривая непритязательные тюбики и баночки с полустёршимися надписями «Наша Маша». – Я думала, у стилистов всё самое лучшее, из Парижа там или из Америки.

– Боженьки, вы новости совсем, что ли, не смотрите? – осуждающе уставился на неё стилист. – Да у нас в Петербурге год назад иностранную косметику запретили! Еще предыдущий губернатор, Раиса Романова, своим личным указом. Наташа, вы же не вакууме живёте, должны были об этом слышать!

– А-а, да-да, я что-то подзабыла, – не очень-то ловко вывернулась из ситуации Наташа.

С третьего раза Наташе удалось правильно накрасить губы блеском, но вот рассыпающиеся во все стороны тени никак не поддавались. Взрывы смеха, доносящиеся из гостиной, делу тоже не помогали.

Спустя час основы макияжа были освоены.

– Что дальше? – поинтересовалась Наташа.

– А теперь будем учиться плести французскую косу. – Стилист тяжело вздохнул. – Это единственный вариант. Коту, сидящему у вас на руках, распущенные волосы будут лезть в лицо, к тому же, я так понимаю, у нас есть некоторые проблемы с мытьём головы… – Наташа опять покраснела. – А учительский узел на затылке – слишком строгая причёска для спутника кандидата в депутаты; может напугать избирателей.

На мастер-класс по плетению косы ушло ещё полчаса. Потом примерили несколько принесённых стилистов костюмов. Все до единого были маловаты.

– Похоже, ваш бывший муж чересчур лестного мнения о вас, – выговорил стилист, пытаясь застегнуть боковую молнию на очередном узком платье. – Ну вот, застряла. Размер, который он мне сказал, и близко не стоял с реальным.

– Ну вот, опять «бывший»! Да почему все думают, что мы уже развелись? – возмутилась Наташа, от злости так дёргая «язычок», что молния моментально застегнулась, немного прищемив кожу под мышкой. – Может, мы ещё помиримся! – сказала она своему отражению, крутясь перед зеркалом в прихожей. Выглядела она объективно хорошо: строгое, болотного цвета платье из плотной ткани (с рукавами три четверти, длина чуть ниже колена, вырез под горло), неброский макияж, пышная тёмная коса. – Сейчас вот муж увидит меня, преображённую, и влюбится заново!

В гостиной, куда радостно впорхнула Наташа, муж влюбленными глазами смотрел на Каролину. Которая сидела на Наташином диване и держала на руках Наташиного же вялого кота, наряженного в красную бабочку. Чёрный пиджачок Каролины покрылся толстым слоем серой шерсти и стал похож на крестьянский зипун, спасающий от самых лютых морозов.

Бородатый фотограф исполнял некий ритуальный танец с громадным объективом, приближаясь к дивану, затем отдаляясь от него, затем снова приближаясь и регулярно мигая вспышкой. Петя руководил всем процессом.

– Каролина, представьте на секундочку, что вы моя жена…

– С удовольствием, Пётр Аркадьевич!

– И вы держите на руках котика, вот так! Лёня, щёлкай!

Фотоаппарат-телескоп пискнул. Кот моргнул.

– Прижимайте его к себе, больше страсти, Каролина! В вас же течёт немецкая кровь! Ого, вот так! Йа-йа! Фантастиш! Лёня, работай!

Писк. Кот моргнул.

– Петя!

– Наташа?

Петя обернулся. Вид у него был смущённый.

– Ты уже готова к фотосессии? – он скользнул взглядом по платью. – Так, забирай Ваучера, мы как раз репетировали ваши совместные с ним кадры, садись на место Каролины. Одиночные снимки кота уже готовы. Лёня, приступай!

Женщины, стараясь не смотреть друг на друга, поменялись местами. Наташа уселась на диван, взяла кота на руки.

– Присаживайтесь. – Она вежливо указала Каролине на кресло-мешок.

Каролина посмотрела на бесформенную мягкую кучу, приподняла одну бровь, ровным голосом сказала «нет-нет, благодарю» и картинно прислонилась к стене – подошва белой туфельки упёрлась в полосатые обои, рука с французским маникюром легла на тонкую талию.

Наташа спрятала свои обгрызанные культяпки поглубже в мягкую кошачью шерсть.

– Наталья, держи Ваучера покрепче, – буднично распорядился муж. – Лёня, работаем.

Телескоп пискнул. Наташа моргнула.

Каролина взяла с журнального столика семейную фотографию и стала её внимательно изучать. Снимок был сделан года два назад в Турции, на чудесной экскурсии по Эгейскому морю – супруги тогда впервые вывезли Надю за границу. Купались, смеялись, ныряли, щурились на солнце, заказывали стейки в прибрежных кафешках, катались на водных ватрушках и стреляли друг в друга из водяных пистолетов.

В этот момент до Наташи дошло: таких совместных фоток больше не будет. Будут только никому не нужные профессиональные снимки с котом.

– Наташа, не дергайся! – недовольно воскликнул Петя. – В тебя, что, молния попала? Ты не на электрическом стуле. Лёня вон расстроился, ты ему снимок испортила.

Лёня что-то пробурчал себе в бороду. Каролина поставила семейное фото на место и принялась вертеть в руках уральскую малахитовую шкатулку, в которую Петя обычно складывал деньги на хозяйство. Наташа осознала: а ведь волшебная шкатулка тоже вскоре иссякнет.

Фотоаппарат пищал всё чаще, словно кардиомонитор, подключённый к тяжёлому пациенту.

Наташа, не обращая внимания на кружащего вокруг неё Лёню, поднялась с дивана. Измученный Ваучер стянул-таки лапой красную бабочку с шеи и поплёлся на кухню.

– Наташа, что происходит? Мы же еще не закончили! Лёня, мы закончили?

Лёня покачал ладонью, как бы говоря о том, что нет предела совершенству, но в целом сойдёт и так.

– Петь, можно с тобой поговорить? – Наташа ухватила мужа за руку.

Петя высвободил запястье и неохотно согласился:

– Ну ладно, только быстро. Каролина, Лёня, берите Ромарио, встретимся с вами в офисе через час. Каролина, начинайте обдумывать слоганы!

– Конечно, Пётр Аркадьевич! На секундочку только зайду в ванную пиджак почистить.

– А… – только и успела сказать ей вслед Наташа. И уже через несколько секунд Каролина выскочила из ванной с перекошенным лицом.

– Пожалуй, лучше в офисе почищу! – И с убийственной вежливостью: – До свидания, Наталья, приятно было познакомиться. Ромарио, Лёня, за мной!

Каролина побежала вниз по лестнице с хорошей спринтерской скоростью. Шпильки стучали по бетонным ступенькам, как град по жестяной крыше. Стилист Ромарио, которого при рождении наверняка нарекли простым именем Рома, с любопытством заглянул в приоткрытую дверь ванной.

– Бо-о-о-женьки! – Тут нужно было что-то повесомее манерного закатывания глаз. Поэтому он их максимально вытаращил. И, не прощаясь, удалился вслед за невозмутимым, как мамонт, Лёней.

– Да что ж там такое-то? Умер у тебя в ванной кто-то, что ли?

Петя решительно открыл дверь ванной настежь.