Николай Бредихин - Любовь в Вероне. Повести и рассказы

Надо сказать, что мы с самого начала были поставлены в тупик необычностью этого послания, и поэтому решили в виде исключения отступить от своих правил: разыскать его отправителя. Мы нашли его ослабевшим, исхудавшим, дело обстояло в точности так, как он описал в своём письме. Напоследок наш герой попросил передать своей возлюбленной вот эту вещицу. На первый взгляд в ней нет ничего особенного. Обыкновенные песочные часы – сувенир, который вы можете купить без труда здесь, в Италии, где угодно. Но продавец при продаже сказал, что это часы любви, часы правды. Эта вещица, столь импульсивно купленная нашей героиней, очень помогла нашим героям: когда они хотели узнать что-нибудь побольше друг о друге, они ставили её на стол и говорили только правду.

Героиня подарила этот сувенир герою при расставании, сегодня мы его ей, по просьбе нашего лауреата, возвращаем. Но сначала подведём итог нашим изысканиям. Конечно, желание автора – закон. Но Джульетта не была бы Джульеттой, если бы не поступила по-своему: она не захотела ждать трагической развязки и попросила нас передать письмо по назначению как можно скорее. Героиня, получив его, не раздумывала ни секунды, она забросила все свои дела, поставив себе целью во что бы то ни стало спасти своего возлюбленного. Сегодня, в этот знаменательный день – День Святого Валентина, они здесь, вместе; надежда на спасение столь же слаба, как и вначале (не будем вас обнадёживать), но наши герои борются, они не сдаются. И мы, от своего и вашего имени, хотим пожелать им удачи. Нам хотелось бы проявить деликатность и оставить на усмотрение сегодняшнего лауреата, показаться ему или нет вам в том виде, в котором он сейчас, после долгого и не законченного ещё лечения, оказался. Итак? Да, вот они, наши герои, поаплодируем им и, главное, пожелаем им ещё и ещё раз удачи. Счастье и любовь у них уже есть.

Он глубоко вздохнул и опёрся на её руку:

– Ну что, встаём?

Она кивнула.

Он усмехнулся:

– Как жаль, что никто не снимает нас сейчас на видео. Такой триумфальный момент.

Она ехидно поджала губы.

– Не беспокойся, об этом я уже позаботилась.

Они со слезами на глазах принимали аплодисменты в свой адрес.

Ольгу Николаеву сменила Джованна Тамассиа, дочь председателя Клуба Джульетты Джулио Тамассиа.

– Дорогие друзья! Нас буквально потрясла судьба двух влюблённых из далёкой России, и мы рады сообщить вам, что администрацией Дома Джульетты они приглашены пройти церемонию Обета Любви. Разумеется, от лица нашего Клуба мы ещё раз хотим пожелать им удачи и чуда, если ничто другое не в состоянии им больше помочь. И ещё одна новость: подружкой невесты на этой церемонии мы упросили стать Джульетту №2 из письма нашего победителя. Просьба посмотреть на экран.

Она тихо прошептала, немного неуклюже усаживаясь обратно, подтянув платье на округлившийся живот:

– Хорошо хоть, я вырезала начало.

Он усмехнулся и кивнул в ответ.

Между тем Джованна продолжила:

– Ну а теперь встречайте – Джульетта из тенистого дворика! Я удивляюсь, как этой девушке удавалось столь долго скрывать свою необыкновенную красоту. Как бы то ни было, мы решили восполнить этот пробел и предоставляем вам возможность сравнить подлинник с тем, что вы видели только что на экране.

– Ну всё, – вздохнул он. – Время нашего триумфа истекло. Теперь появилась новая героиня. Но надо отдать ей должное: сегодня она чудо как хороша.

Весь зал был действительно поражён красотой девушки, появившейся на сцене. Защёлкали фотоаппараты, засуетились операторы с видеокамерами.

Она кивнула.

– Да, эта девочка пришла надолго.

Он покачал головой.

– Неужели она всё-таки позволит сегодня снимать себя бесплатно, не сделает свой знаменитый жест, не пошевелит двумя пальчиками?

Она отвернулась, уткнулась в его плечо и тихо прошептала:

– А знаешь, даже сейчас, такого я тебя просто безумно ревную к ней.

Рассказ

– Здравствуйте! С вами что-нибудь случилось?

Молчание в трубке. Затем осторожный вопрос:

– Кто говорит?

– Вы меня не знаете.

– Может, вы ошиблись номером?

– Нет. Вас зовут Сергей.

– Да. А вас?

Я смешалась, потом взяла себя в руки.

– Я – это я. Вы не ответили на мой вопрос.

– Сижу на больничном, немного простудился. Больше ничего. Но почему вы обо мне беспокоитесь?

Я положила трубку, подошла к окну. У кого тополя перед домом, у кого берёзки, а у нас – фруктовый сад. Огородили три клочка земли между асфальтовыми дорожками кустами крыжовника, а внутри яблони посадили, груши, вишни. Да не дички какие-нибудь, а хорошие сорта. И вот сейчас опутали ветки белые кружева.

Каждое утро этот человек, глубоко мне безразличный, в одно и то же время выходит из дома, идёт дорожкой между деревьев. Я никогда раньше не обращала на него внимание и была совершенно права: всё в нём жалко, от унылой физиономии до помятого костюма. Но каждое утро я встаю на полчаса раньше, чем нужно, для того только, чтобы посмотреть, как он уходит на работу.

Я заставляю себя вставать, заставляю себя смотреть. Меняется природа, погода бывает разной, а он остаётся одним и тем же. И это меня в нём раздражает. Так продолжается целый месяц.

Вы ничего не поняли? Я постараюсь объяснить.

Сегодня я встала утром как обычно. А ровно в семь часов подошла к окну. Но и сегодня, как и вчера, этот человек по имени Сергей не вышел из дома. Как выходил всегда с педантичной точностью, одной и той же походкой. Я изучила расписание его жизни до мельчайших подробностей, а что не вижу, без труда могу себе представить: вон за тем девятиэтажным домом у аптеки он садится в автобус и благополучно доезжает до своего завода. А потом, после работы, точно таким же образом возвращается обратно. Дело в том, что моя ежедневная орбита мало чем от его отличается.

Вчера я прождала до последнего, затем собиралась в спешке, чуть не опоздала на урок, а Сергей так и не появился. Весь день я пыталась понять почему? Может, уехал отдыхать, а может, командировка? Был удобный момент прекратить надоевшую игру, но я сгорала от любопытства: что же всё-таки с ним произошло?

Сегодня я не стала дольше торчать перед окном. Походила по коридору, преодолевая не раз уже возникавший соблазн: даже взяла в руку телефонную трубку, затем положила её обратно. Я знала не только расписание жизни Сергея, но и номер его телефона.

Однако телефон разделял собой воображение и реальность, игру и жизнь – нельзя было эту грань переступать. И всё же я не удержалась от искушения. Может, оттого, что игра перестала быть приятной, злила меня, и захотелось разом со всем покончить? Впрочем, опять непонятно, нужно начать издалека.