Николай Бредихин - Любовь в Вероне. Повести и рассказы

– На радостях! Вполне обычная логика – что-то делать на радостях, вообще делать себе и людям подарки, – парировала она. – Итак, слушаю тебя!

Он долго молчал, потом задумчиво проговорил:

– Знаешь, в своё время меня очень поразила одна фраза – не помню только, где я её вычитал: «В любви всё – правда, но нет правды о любви». «Как же так? – возмущался я. – Как нет правды? А Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Тахир и Зухра, Лейла и Меджнун? Разве это не правда?»

– Конечно, не правда, – фыркнула она. – Легенды, не более того. А ты просто мечтатель. Ладно, извини, я тебя перебила, продолжай.

Он едва удержался от того, чтобы не вспылить.

– Не буду. Не буду продолжать! С тобой совершенно невозможно на подобные темы разговаривать. Не понимаю, что ты за человек такой? Сама спрашиваешь и сама тут же отвечаешь на свои вопросы. Тебе собеседники не нужны. Что, тебя настолько достало твоё одиночество?

Она смутилась, но, верная традиционной женской логике, предпочла защите нападение.

– Да, я не права. По мне и в самом деле, наверное, дурдом уже плачет. Но как с тобой общаться иначе? Ты такой споко-о-ойный, так надёжно укрыт за своей усмешечкой-бронёй, что хочется взорвать тебя любой ценой и посмотреть, какой ты есть на самом деле. Но вот так, без маски, ты ещё непонятнее и странней, даже страшней – такие рассуждения! И главное – на полном серьёзе! Неужто нельзя быть хоть немножечко поскромнее? Но тебя ведь не устраивает что-то обыденное, серенькое! Лейла, Зухра, Изольда, а сам-то ты вытягиваешь на Тахира? Вот она и разница между нами: ты живёшь мечтой, несбыточной, великой мечтой, а я живу скромненькой сказочкой. Но итог, как ни странно, тот же: мы оба одни, оба в дураках. Ладно, не дуйся, продолжай!

Он пожал плечами.

– Не знаю, что тебе ещё сказать. Первое, что я обнаружил – что приехал сюда с теми же представлениями, которые у меня были четверть века назад, а, как ты сказала, пора бы и повзрослеть. Второе: что любовь – это вовсе не приправа, как ты пытаешься выставить её; собственно, она больше всего похожа на то, что у меня уже было, кроме главного – счастья.

Она усмехнулась.

– Ладно, вот тут-то мы и проверим тебя. Скажи честно, неужели ты был такой святой? У тебя не было любовницы, какой-то отдушины?

– Не было, – вздохнул он. – Я не святой, но ты не представляешь специфики нашей работы. А она приблизительно такая же, как и у тебя: наваливаешь на себя столько, сколько не свезти, когда тут, где и как знакомиться? И так до сих пор. Наверное, я просто слишком старомоден. Исход у нашего брата, как правило, один: старички женятся на молоденьких студенточках. Но не видел ни одного счастливого подобного брака. Тем более что я живу в общаге, жених во всех отношениях незавидный. И тем не менее не знаю, удастся ли мне убежать от своей судьбы: эти молоденькие – такие дуры.

– Не верю, – подвела итог она. – Плачешься, а наверняка на молоденьких слюни текут. Да и вообще, зачем жениться при таком изобилии? Пожалуй, ты прав, итальяшка и в самом деле провёл меня.

– А давай на тебе попробуем? Думаю, теперь как раз моя очередь!

Он хитро усмехался, но она пожала плечами без тени страха:

– На мне? Да я уже всё рассказала тебе о себе. Это ты у нас человек-сфинкс, а я… вот она, вся на блюдечке.

Он перевернул часы.

– Для начала о твоей сказке. Так ли уж удачно складываются у тебя отношения с мужчинами, всегда ли ты бываешь счастлива в поездках?

Она поморщилась.

– И это правда, которую ты хотел узнать? Конечно, я сильно приукрашивала, когда рассказывала тебе о своих «принцах». Не исключено, что и ты переметнёшься к какой-нибудь другой, более интересной для тебя женщине до конца поездки. Где-нибудь уже здесь, во Флоренции или в Риме. Я не обольщаюсь и прекрасно пойму тебя. Я не настолько уж привлекательна внешне, со мной не о чем поговорить. Но я никогда не сдаюсь, всегда борюсь до последнего, даже если приходится идти на унижения. Ещё, если честно, мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Дальше продолжать?

– Пожалуй, не стоит, – покачал он головой. – Главное, мы убедились – эта штука действует, определённо действует. Сомневаюсь, чтобы иначе ты отнеслась к себе столь самокритично. Беру свои слова обратно: итальяшка тебя не обманул. Так что там насчёт ночного клуба? Складываемся поровну?

– Как обычно. Но у нас ещё куча времени до гала-ужина. Мне хочется ещё раз посмотреть на свою соперницу – Джульетту №2.

Она взяла видеокамеру и, поиграв кнопками, быстро нашла нужное место. Они оказались возле небольшого дворика, густо обсаженного фруктовыми деревьями. Через некоторое время в него вышла девушка необычайной красоты, с чёрными как смоль волосами. Она улыбнулась им, признав в них туристов, и стала заниматься своими делами. Однако, увидев в руках у них фотоаппарат и видеокамеру, сделала запрещающий жест рукой и недвусмысленно пошевелила пальчиками, показывая этим, что снимать можно только за деньги. Камера бесстрастно отразила, как, взяв десять евро, девушка начала не просто передвигаться по двору, но даже позировать.

– Да, она действительно хороша, спору нет. И у неё на редкость удачный бизнес: просто ходи по двору и собирай с земли денежки.

– Бог любит её. Не зря же он наделил её такой красотой.

– Южанка. Их смазливость так недолговечна!

– Кто знает! – возразил он. – Быть может, она победит на каком-нибудь конкурсе красоты и даже станет известной актрисой. К примеру, как Софи Лорен или Орнелла Мути.

– Ага, так ты нашёл что искал? Почему бы тебе не сделать ей предложение? Выучишь итальянский, станешь здесь уважаемым человеком, профессором. Так и проживёшь в этом тенистом дворике до конца своих дней. И будешь счастлив.

– Ты совсем не поняла меня. Я уже говорил тебе: самое страшное в любви – это влюбиться в любовь.

– Понятно – жениться на молоденькой. Так она реальна? Может, ты как раз сюда и убежал от неё? Или это пока только призрак, который порхает в воздухе? Подожди, подожди, теперь помедленнее!

Изображение плавно перетекло в обряд Обета Любви. Двое молодожёнов, то ли немцы, то ли скандинавы, в старинных костюмах, сопровождаемые многочисленной свитой, под звуки лютни вошли в зал Гварьенти монастыря Святого Франциска, где, по преданию, были тайно обвенчаны Ромео и Джульетта. Камера прилежно фиксировала все перипетии захватывающего действа: торжественные речи, обращённые к молодым, обмен кольцами, то, как они ставили свои подписи в книге, как спустились затем к гробнице Джульетты и новобрачная положила на неё букет из белых лилий.

– Здорово! – вздохнула она. – Особенно мне понравилось, как они прошли к Дому Джульетты и поцеловались на балконе. Я так хлопала! Но наш с тобой поцелуй был ничем не хуже!