Павел Желтов - Улица Свободы

Я люблю «Черный русский». Этот изначально благородный коктейль не потерял своих достоинств, когда его стали выпускать в банках. В меру сладкий, в меру ароматный, и алкоголя совсем немного: для человека, который дорожит рассудком и считает, что безудержное пьянство —признак ущербности, самое то. Я купил три полулитровых баночки – одну в руку, две в карманы. Вышел из подвала и огляделся. С новыми проклятыми законами не то что пить почти безалкогольный напиток, открыть банку было опасно. Потому пришлось найти укрытие – за углом девятиэтажного трехлистника, прямо возле какой-то технологической пристройки.

Я достал из кармана носовой платок и тщательно вытер верх баночки. Я давно приучил себя так делать – нечего тянуть в рот всякую грязь. Поддел ногтем ключ. Он сопротивлялся – думаю, просто из приличия. Я сделал небольшое усилие, ключ подался, раздался веселый щелчок и «пшик». Под ложечкой щекотно зашевелилось хорошее настроение. Все-таки алкоголь вот в таких гомеопатических дозах благотворно влияет и на тело, и на душу. Дальше я просто припал к холодному металлу, обхватив губами окошко в удовольствие, и запрокинулся вместе с коктейлем. Десяток больших глотков, десяток движений кадыка – и баночка пуста. Я машинально поболтал ею в воздухе – на донышке плескалось примерно одиннадцать спасшихся капель. Хотелось закурить. Но я оттягивал удовольствие. Сначала я высвободил из банки шесть из одиннадцати капель, которые чаяли спрятаться от меня, прямо на язык. После чего поставил пустую и теперь бесполезную банку в снег. Достал сигарету и зажигалку, не спеша закурил.

В этом моменте есть свой непередаваемый, но в то же время, несомненный кайф. Закурить после выпивки. Пусть и такой безобидной, как «Черный русский». Вторая затяжка, а также третья и четвертая – тоже в удовольствие, хоть и убывающее в зависимости, как икс от игрека, где игрек – номер затяжки. Но все равно это было отлично. Это было здорово. Я посмотрел на солнце и прищурился, прислушиваясь к себе. В душе, поначалу охлажденной напитком, начинало теплеть. В голове также происходили закономерные вещи: все само собой раскладывалось по полочкам, все становилось на свои места.

Я открыл еще одну баночку. Теперь пил неспеша: хоть и большими глотками, но не больше одного за раз, и после каждого ставил банку в снег. После третьего закурил. На середине сигареты сделал еще глоток.

Третью открывать не стал. Похлопал по карману, где она ждала своего часа, и решил пройтись. На ходу мне всегда хорошо думается. Тем более погода отличная, настроение еще лучше.

Я вернулся мыслями к катеру.

Наш Февральск стоит на берегу большой и ветвистой Оби. Это судоходная река, и в городе есть причал. Эдакий недопорт. Я решил отправиться туда – посмотреть лодки и катера. Январь не показался мне аргументом против того, что я там что-то увижу. И интуиция меня не подвела: она всегда начинает лучше работать, если принять внутрь гомеопатическую дозу алкоголя.

Вообще, я не жалуюсь ни на интеллект, ни на организм. У меня быстрый метаболизм, я хорошо сложен и умен. Только иногда скорость обмена веществ застигает меня врасплох. Мне попросту захотелось ссать. Благо, лодочный причал был уже рядом, как и гаражи, в которых хранились суденышки помельче. Я протиснулся между двумя железными стенками, распер их плечами, расстегнулся и отлил. Отмечу, это тоже вполне определенное удовольствие, которое может украсить жизнь. Я даже порисовал немного струей, отметив про себя, что я у этого снега первый.

Катера побольше на зиму не убирали в гаражи. Их просто вынимали из воды и водружали на специальные стапели. Каждое судно по-своему красиво. В каждом играла всем своим блеском мысль конструктора, который привел к жизни именно эту модель. Вон, плоскодонный и с высокой узкой рубкой – он для проток, которые к середине лета нещадно мелеют. Вон – гордый почти корабль с серыми бортами и белой надстройкой. Его очарование не портит даже фривольное имя: ближе к носу под трафарет какой-то шутник мореман вывел «Небздящий».

Я стоял и любовался. Пришло время для третьей баночки. Ее я выпил уже не с таким удовольствием, как первую, однако она имела свою собственную прелесть – прелесть третьей баночки. Пока пил, выкурил еще две сигареты. Пил, курил и любовался катерами. Впрочем, такого, который запал бы мне в душу, я пока не видел, хотя на берегу их было десятка три – на любой вкус. Тем не менее мне хотелось приобщиться к их миру, попробовать себя в роли их господина. Потому я взялся за борт «Небздящего», подтянулся, помогая ногами, и оказался на палубе. Мне показалось, что судно качнулось. Однако, скорее всего, действительно показалось.

Катер со смешным именем был хорош. Я обошел кругом палубу, заглянул в рубку, увидел приборы, переключатели и руль, как у автомобиля. В принципе, ничего сложного в органах управления судном я не увидел. За пристройкой на палубе было полуметровое возвышение, в стенках которого блестели узенькие окошки. Я встал на четвереньки и заглянул внутрь. Более прелестной каюты на два спальных места я и представить себе не мог. Я поднялся, отряхнул колени, сел на возвышение и снова закурил.

Вот тут моя интуиция и подала мне сигнал. Это было похоже на тихий предостерегающий шепот. Потом я явственно увидел, что катер медленно заваливается набок, и я заваливаюсь вместе с ним. Меня трудно застать врасплох. В доли секунды я понял, как надо действовать, собрался и, когда до земли оставалось метра полтора, сильно оттолкнулся от вставшей уже почти вертикально палубы. Я мягко приземлился в снег и услышал за спиной металлический лязг и грохот. Тут же откуда-то ему ответил собачий лай, довольно громкий и отчетливый, чтобы быть далеко. Я не стал тратить времени, чтобы оглянуться на поверженный катер, и из положения низкого старта побежал. Я бежал быстро, но размеренно. Через несколько секунд был уже у гаражей. Протиснулся в щель между железными коробками (уже другую, нежели использованную мною в качестве туалета), остановился и прислушался. Первое, что я услышал, было мое быстрое дыхание. Пальцы и колени слегка подрагивали – от неожиданности происходящего. Собаки брехали с той же громкостью, а значит, меня искать не побежали. Скорее всего, они где-то за забором.

Я подождал несколько минут, выбрался из лабиринта гаражей уже с другой стороны и отправился домой. Происшествие не слишком испортило мне настроение. Однако я все равно ощутил потребность привести себя в равновесие. А значит, нужно зайти в магазин. Да и продуктов дома, кажется, нет.

***

Стимеры – народ малоконтактный. С людьми не своего круга общаются не слишком охотно, большей частью по делу. Внутри сообщества стараются соблюдать определенные нормы. Правило разумной взаимовыручки, например.